— Шарлотта!

Она немного выждала и лишь потом соизволила ответить на его призыв. Встав в ногах кровати, она продолжала укладывать заплетенные в косы волосы короной вокруг головы. Руки ее были подняты, и ткань платья тесно облегала высокую грудь. Патрик явно не смог остаться равнодушным к этому зрелищу, однако рявкнул:

— Если ты полагаешь, что сделанное тобой сегодня заставит меня переменить свое мнение и не отсылать тебя в Гавань Куад, ты глубоко ошибаешься!

Лицо Шарлотты вспыхнуло. Наслаждение, которым она одарила Патрика, было весьма интимным, и его разглагольствования по этому поводу шокировали ее.

— Я ни о чем таком и не думала, — с укором сказала она. И это было чистой правдой — она не собиралась выторговывать себе поблажки, а лишь следовала инстинктивному порыву.

— Потрудись опустить руки, — не унимался он, — ты доводишь меня до сумасшествия!

Шарлотта секунду помедлила, а потом опустила руки на бедра.

— Но ведь вы уже успели сойти с ума нынче утром, капитан, — не удержалась она от укола.

— То, что сделала ты, может сделать любая женщина, — выпалил Патрик. — Помни об этом!

Шарлотта словно окаменела от гнева, горя желанием наброситься на него, словно дикая тварь, и растерзать в клочья.

— Но ведь и каждый мужчина может сделать то, что сделал ты. Помни об этом! — раздельно произнесла она.

— Все, довольно! — промычал Патрик, полыхая от злости и еле сдерживаясь.

Шарлотта уселась на край кровати, сосредоточив все свое внимание на складках батистовою платья.

— Я вчера повстречалась с Норой Руффин, — дипломатично начала она.

Патрик закрыл глаза, словно пытаясь отгородиться от Шарлотты хоть на мгновение.

— У нее все в порядке?

Даже за миллион тропических островов и миллион таких шхун, как «Чародейка», Шарлотта не созналась бы ему, как уязвил ее этот обыденный вопрос.

— Да, — отвечала она. — А также у Стеллы, Джейн и Деборы. Они заботятся о матросах, которые заболели еще на борту.

— Я понимаю, у тебя есть вопросы по поводу Норы и остальных, — со вздохом сказал Патрик, отвечая на прямой взгляд Шарлотты.

— Похоже, что не только Халиф имеет привычку содержать гарем, — ровным голосом заметила она, удивляясь про себя его готовности обсуждать с нею эти щекотливые вопросы.

— О, если бы это было так! — отвечал Патрик с неожиданным смешком. — Нора, Стелла, Джейн и Дебора просто находятся под моей опекой.

— Вот как? — Шарлотта опустила глаза, чтобы Патрик не заметил в них всплеска недоверия, и снова принялась разглаживать ткань платья.

— Они попали сюда разными путями, — неохотно пояснил Патрик. — Отец Норы плавал на моем корабле и умер от гангрены на Фиджи. Дебора и Джейн — сестры, и у них нет больше никого в целом свете. Я выкупил их у пиратов на Риде, два года назад. Ну а что касается Стеллы, ее бросил здесь отец — моряк, которого я уволил. Он до сих пор не потрудился вернуться за ней.

Наконец Шарлотта смогла поднять взгляд. Она знала, что Патрик не станет приукрашивать правду жалостными сказочками ради того, чтобы потрафить ей, — он явно не считал себя обязанным столь утруждаться.

— Значит, у тебя нет на острове любовницы? — осторожно спросила она.

— А ты уверена в обратном, — пристально посмотрев ей в глаза, заключил Патрик.

— Ну, так и ты будь уверен в этом, — холодно сказала Шарлотта, хотя новая вспышка гнева вновь чуть не превратила ее в разъяренную фурию, — что если ты обманешь мое доверие, мистер Треваррен, то Рашид будет не единственным евнухом среди моих знакомых.

— Ах, Шарлотта, Шарлотта! — Патрик неожиданно рассмеялся. — Временами ты доводишь меня до белого каления, зато уж никто не вздумает упрекнуть тебя в том, что с тобой скучно!

— Когда-то ты обещал мне быть верным, — не принимая юмора, серьезно напомнила Шарлотта.

— Это было тогда, когда мы еще были женаты, — со вздохом отвечал Патрик.

— Да, я помню. Еще ты успел стать отдам ребенка, которого я ношу, — пока мы были женаты.

— Я стараюсь пореже об этом вспоминать. — Патрик выглядел расстроенным.

— Так я не премину тебе напомнить, — упрямо сказала Шарлотта,

— Конкретно, чего ты от меня хочешь? — запальчиво воскликнул он. — Неизменной верности? Чудно! До той поры, пока мы делим с тобой постель, ты ее получишь.

— А когда ты упрячешь меня в Гавань Куад?

— Не будь наивной дурочкой, — жестко сказал он. — Неужели ты думаешь, что я дам обет воздержания до конца своих дней?!

«Да!..» — отчаянно колотилось в мозгу у Шарлотты.

— Конечно нет, — громко сказала она. — Да я и сама не собираюсь увядать от горя, словно весенняя фиалка в августе, стоит лишь тебе бросить меня на берегу и скрыться в голубой дали. На беду или на счастье, Патрик, но ты открыл мне радость интимных отношений, и я непременно заведу себе любовника. Ну-ну, не беспокойся, я буду осмотрительна. — Шарлотта мстительно улыбалась. Все это, конечно, бравада от начала до конца, однако Патрик ни за что не должен об этом догадаться. И она продолжала: — Я не намерена отказывать себе в возможности получать наслаждение от жизни, и мне совершенно безразлично, как ты к этому относишься. Конечно, я постараюсь не приобретать при этом определенную известность.

— Шарлотта! — Патрик выглядел явно шокированным, что весьма порадовало Шарлотту.

Она приняла задумчивый вид.

— Рекламировать свой образ жизни мне, наверное, не стоит, как ты думаешь?

— Рекламировать! — У Патрика перехватило дыхание. — Рекламировать?!

— Да, — небрежно отвечала Шарлотта, расправляя плечи. — Я предпочитаю совершенно определенный тип. Мужчина должен быть красив, умен и воспитан и при этом дьявольски искусен в тех интимных ласках, которые могут доставить женщине наслаждение.

— Боже правый. Шарлотта! — От его рева зазвенели стекла в окнах. — Если ты говоришь все это для того, чтобы меня разъярить, то ты добилась своего!

— Следует ли мне понимать это так, — с кошачьей улыбкой промурлыкала Шарлотта, не спуская с Патрика глаз, — что ты имеешь неограниченные права на то, чтобы затащить в постель вместо меня другую девушку, в то время как я должна из верности тебе похоронить свою молодость, пока не рассыплюсь в прах?

— Да, — подумав, отвечал Патрик таким тоном, словно был маленьким обиженным мальчиком.

— Боюсь, сие невозможно, — с чувством сказала Шарлотта, развернулась и гордо выплыла из комнаты, хлопнув дверью.

Патрик швырнул что-то ей вслед и добавил некое совсем неприличное выражение.

Оставшись один, капитан вскочил с кровати, так как гнев пересилил в нем вялость после бурной ночи, но не дал войти в нормальную колею. Чертыхаясь, он направился в ванную комнату, срывая с себя одежду.

Ведь он лишь пытался сделать их разрыв более легким для Шарлотты, а попутно и самому отдалиться от нее с помощью разговора о других женщинах. Он предполагал, что она ударится в слезы, какое-то время будет на него гневаться, пока наконец не пересилит себя и не предпочтет тихую жизнь под крылышком своего семейства.

Раздевшись, Патрик опустился в теплую воду, наполнявшую бассейн. Вместо ожидаемой им реакции Шарлотта сумела парировать удар, заведя разговор про любовников и определенного рода известность.

С проклятиями он потянулся за мылом, но слишком сильно сжал скользкий комок, и тот вылетел из его рук, прокатившись но полированному полу в дальний угол. Да уж, тут ничего не попишешь, неохотно признался он сам себе, его спектакль разрядился прямо ему в физиономию, как неладно собранный мальчишеский пугач, так что у него внутри до сих пор все тряслось от злости.

Он выбрался из воды, достал мыло и принялся мыться. Покончив с мытьем, он надел свежие бриджи и одну из своих любимых рубах свободного покроя. Он не носил украшения не потому, что боялся придан, себе не слишком мужественный вид — просто чувствовал себя без них свободнее.

Причесав свои подстриженные волосы и почистив зубы, он вернулся в спальню и обулся. Повинуясь внезапному порыву, он вышел и коридор.