— Походу, мы переборщили — тихо произнес Джимми, стараясь уловить капли свежего воздуха своими пересохшими губами, которые трескались от холода, выдавливая из себя капельки крови

— Ты еще думаешь? — спросил Картер, чувствуя, как рвота подходит все ближе

— Пошли

— Куда?

— Я знаю. Идем — Джимми толкнул друга в спину, придав тому инерции.

Две фигуры, шатающиеся и сильно пьяные, отправились в самый угол сквера. Туда, где тяжелые деревья держали на своих ветках огромный слой снега. Там было так темно, именно под маской неба молодые люди могли укрыться от ярких фар и вывесок неонового города. Их уже не волновало то, что лавочки были занесены белой смертью, холодом небесных губ. Парни опустили свои тела на холодное покрытие, стараясь сфокусировать взгляд на одной точке.

— Мне скоро домой — произнес Картер, стараясь держать глаза открытыми — Как я пойду?

— Зачем?

— Отец с работы придет. Мать в ночную смену. Ключи у меня — парень едва говорил — Понимаешь?

— Во сколько дома должен быть?

— Через двадцать минут

— А как ты собирался идти в центр? — Джимми, собрав все свои силы, поднял глаза на своего друга

— Хотел закинуть ключи, а потом отправиться, но думаю, сегодня не получится. Блин, как домой идти?

Картер долго возился с телефоном, пытаясь набрать номер такси, чтобы уехать прочь. Организм крутило, туман застилал глаза, оставляя налет мучений. Это было ужасно. Молодые люди едва дышали. Казалось, что жизнь покидает тело, скрываясь в воздухе с каждым глотком аромата февраля, который проникал в легкие. Они долго обсуждали дорогу. Вскоре, послышался рев мотора. Обернувшись, Картер заметил машину, которая ожидала его.

— Дружище, ты точно дойдешь? — беспокоясь за друга, спрашивал парень — Может тебя подвезти?

— Расслабься, Джимми. Все будет хорошо — заверил его Картер.

Молодые люди не стали даже жать руки. Казалось, каждое движение приносило боль. Тень Картера покинула сквер, а за спиной Джимми вновь раздался оглушительный рев мотора, сообщающий о том, что его друг отправился домой, оставив парня одного в холодных объятиях февраля, под снежным куполом, в тени неоновых городов. Молодой человек прижался в углу лавочки, стараясь согреть свои ладони в глубоких карманах, в уши лились мелодии, проходящие по проводам, обработанные электронными разрядами пульса. Снежинки так же медленно падали вниз, искрясь в свете ярких фонарей. Джимми пытался написать Саманте, но он даже не видел липких клавиш телефона. Февраль бил холодом по лицу, оставляя красные отметины. Парень утопал в тяжелых порывах ветра, чувствуя, как тучи закрывают звездное небо, согревая яркие точки на горизонте планеты. И как безграничен весь этот мир. Сколько эмоций и чувств погибают каждый день в разных уголках земного шара? А разве они имеют право на жизнь? В потоках сознания Джимми улавливал новые мысли, которые ему дарила эйфория. Они приходили, делали вздох и умирали, оставив свои грязные кости в разуме дней. Будто люди, мысли рождались, чтобы вновь умереть, задержавшись лишь на мгновение. И все так боятся смерти. Пытаются успеть сделать что-то значимое, великолепное, войти в историю, но в этой суете забывают о жизни, лелея глупые надежды. Глаза закрыты, не замечают линий взлетной полосы. Страх от того, что скоро наступит старость, словно осень в последнем проявлении, но она уже здесь. А смерть ближе, чем мы думаем. Подари листопаду имя, и его капли разнесут эхо по мокрым улицам. Дай ему шанс, и он никогда не закончится. Войти в историю, подобно сотням людей, и растаять в ней, не сделав даже шагу. Поменяй жизнь на счастье или на спешку. Бег по ровному льду, где ноги скользят, заставляя падать. Удары об холодную поверхность, трещины, чтобы однажды провалиться вниз, в морозные волны. А будут ли силы, чтобы плыть? Хм. Вопрос. И где найти на него ответы?

Сон одолевал парня, жесткие волны непонятного удовольствия забирали из тела последние силы. Едва открыв глаза, Джимми видел, как последние такси уезжали куда-то вдаль, одаривая улицы бензиновым запахом жизни. А сколько видели эти салоны? Парень кое-как поднялся с лавочки, опираясь руками на подлокотник. Снег захватывал ладони в свои объятия, прокалывая, словно совершенными иглами, пальцы. Перед глазами все кружило. Сухими губами Джимми старался уловить хотя бы капельки воздуха. Порывы рвоты отошли, но боль в организме чувствовалась с новой силой. Медленно передвигая ногами, шурша подошвой по белому снегу, парень, шатаясь, отправился в сторону дома. Музыка все так же наполняла его разум, а дорога была освещена усталыми старыми фонарями. Родственники уже уехали. Джимми и не пошел бы домой, будь они там. Волны эйфории били по телу, заставляя цепляться руками за ограды и заборы. Пальцы болели от холода. Джимми не видел, что было перед ним. Лишь яркий свет витрин, прожекторов, фонарей уничтожали зрачки, и, казалось, они готовы выпалить их, ослепив парня на всю оставшуюся жизнь. Провалы в памяти, меняющиеся картинки дороги.

В подъезде было тепло. Этот душный воздух проникал в легкие, словно напевая колыбельную, от которой засыпают дети, приносил сон в разум Джимми. Ключ, дверь, замок. Темнота. Провал. Утро.

Джимми проснулся от громких шагов. Видимо, Кэтрин собиралась на работу. Голова трещала, словно бригада рабочих проводили в ней дороги, закатывая асфальт от торгового центра до окраин черепной коробки. Ноги едва держали тело. Каждый шаг придавал все больше боли. Джимми двигался в сторону кухни, захватив сигарету с тумбочки около прихожей. Крепкий аромат кофе витал в сжатом воздухе, лаская легкие парня при каждом вздохе. За столом сидела Кэтрин, попивая великолепный напиток.

— Проснулся? — девушка громко засмеялась — Погулял ты вчера на славу. Даже я в свой день рождения была трезвой

— Кэтрин, твой смех сегодня особенно противен — попытался пошутить Джимми, закрыв уши руками — Слушай, во сколько я вчера пришел?

— Ха — еще громче засмеялась Кэтрин — Пришел? Да ты еле на ногах стоял. Я удивляюсь, как ты вообще до квартиры дополз

— Ну, Кэт — жалостливо произнес Джимми

— Часа в два ночи — девушка поставила пустую чашку в раковину — Слушай, мне на работу пора. Ты тут сам разберешься?

— Да, конечно. Счастливого дня

Джимми сделал себе крепкий чай, чтобы почувствовать прилив бодрости, и закурил. Снег валил огромными хлопьями, казалось, он и не кончался со вчерашнего вечера. Дороги были занесены толстым слоем неба, и лишь сонные люди, спешащие на работу, ломали прекрасные облака. Еще один день. Телефон запищал в комнате, и Джимми поспешил ответить на очередной звонок:

— Привет — донеслось по ту сторону аппарата — Любвеобильный мой — девушка засмеялась, пронзая слух Джимми

— Доброе утро

— Уверен? По-моему, это утро для тебя, словно мучение — Саманта засмеялась еще громче — Помнишь хоть, что вчера было? Или все, как в тумане?

— И да, и нет. Ты как?

— Я хорошо. Ведь ты меня любишь — со своеобразной интонацией произнесла девушка — Чудак, зачем ты мне такое пишешь?