Нет, об этом даже думать не хочется – „братан“ все же человек.»

Тем временем выяснилось, что мне повезло, а «братану» еще больше – люк не был заперт и встреча с управдомом отменялась. Как только «братан» загремел крышкой люка, я, не теряя ни секунды, выскочила из укрытия и понеслась к тому краю крыши, под которым были балконы.

Балконы буквально опоясывали соседний дом. Они были разделены уже знакомыми мне перегородками. Я на секунду затормозила, зажмурилась и, совладав со страхом, спрыгнула на первый попавшийся балкон. Не обращая внимания на боль, прижалась к стене и затаилась.

Я боялась лишним звуком обнаружить себя, потому что «братан» очень быстро разгадал мой маневр и вернулся на крышу. Его отчаянный топот и громкий мат уже долетали до моих ушей.

По закону подлости первым делом он бросился к тому балкону, на котором затаилась я. По его шумному сопению, я поняла, что он свесился, пытаясь максимально рассмотреть все, что находилось внизу. Как только я это поняла, то буквально слилась со стеной.

«Ну что пристал, – думала я, прижимаясь щекой к холодному кирпичу, – на противоположной стороне тоже балконы – их там метров сто – и ничем они этих не хуже.»

Слава богу, «братан» не увидел меня, и вскоре его шаги удалились. Времени было в обрез, требовались решительные действия. Я подползла к двери, подергала ручку – закрыто. Постучать я не рискнула, поскольку точно знала: сверху прекрасно слышно, что делается внизу.

Перекинувшись через перила, я заглянула на соседний балкон: там не было никаких признаков жизни. И та дверь явно была закрыта и, судя по количеству пыли, не открывалась давно.

Я метнулась к другому соседнему балкону и едва не завизжала от радости. Балконная дверь оказалась слегка приоткрытой, и в щели вальяжно раскачивалась белая кружевная занавеска.

«Это то, что мне нужно, надеюсь там нет злых собак,» – сказала я себе, бодро перекидывая ногу через ограду.

Выждав секунду и убедившись, что лая никто поднимать не собирается – ни собаки, ни хозяева – я завершила переход и на цыпочках вошла в комнату.

Это была очень дорогая спальная. На кровати под огромным стеганным одеялом шла какая-то напряженная работа с охами, вздохами и сопением. Мгновенно распознав характер этой работы, я слегка растерялась.

«Милое гнездышко. Кажется немного невовремя, но может это и к лучшему,» – быстро успокоившись, подумала я и на цыпочках покинула комнату.

Вышла я в длинный коридор и, изумляясь размерам и роскоши квартиры, все силы бросила на поиски прихожей. Слава богу, я ее нашла, однако, здесь меня поджидало разочарование: обилие и сложность замков не подразумевали того, что без вмешательства хозяев я открою их в этой жизни.

Пришлось вернуться в спальную. Там по-прежнему шла работа, прикрытая одеялом.

«Придется дождаться, когда хозяева освободятся. Они так старательно трудятся, что невежливо их прерывать,» – подумала я, скромно присаживаясь на край кровати в твердом намерении надеть наконец ботинок, поскольку мне надоело хромать, и кто его знает предоставится ли там в будущем более подходящий момент.

Надев ботинок и тщательно затянув шнурки, я встала и услышала громкий сладострастный вздох облегчения, исполненный дуэтом из низкого и высокого голосов. Одеяло внезапно откинулось, и на меня воззрились две изумленные физиономии. Обе, кстати, бородатые.

Одна борода отличалась экзотическим огненным цветом, другая была заурядной каштановой. Владельцы этих бород, похоже, пребывали в шоке.

Я тоже обмерла. В общем-то слышала про такое, но предположить никак не могла, что творится все это буквально под самым моим носом – в соседнем доме.

«Так это не гнездышко, а вертеп,» – прозрела я, прислушиваясь к возрастающему желанию немедленно вырваться на свободу.

Однако, как позже выяснилось, настроение у бородатых было таково, что ни о какой свободе не могло быть и речи.

– Кто это? – забасила Каштановая Борода, отвесив Огненной энергичную оплеуху.

– Вася! Вася! Василек! – испуганно запищала Огненная Борода, в ужасе схватившись за ухо. – Это не то, что ты думаешь! У меня с ней ничего не было!

– Не было? – бушевала Каштановая Борода, совершенно не ограничивая себя в оплеухах. – Уж это понятное дело! С чем бы у тебя с ней было? Разве ты способен? – в этом месте последовала самая энергичная оплеуха. – Говори, ублюдок, что это? Провокация? Ты, ублюдок, рискнул подставить меня? Говори! Говори!

Огненная Борода и рада была говорить, но обилие зуботычин абсолютно лишало ее такой возможности. Люди, конечно, погрязли в грехе, но смотреть на жестокость я не могла и решила вступиться.

«Все равно делать нечего, – подумала я, – раз без этих гомиков не выйти из квартиры.»

– Простите, что вмешиваюсь, – любезным тоном обратилась я к Каштановой Бороде, – но этот товарищ не виноват. Зря вы его бьете, он меня действительно не знает и, как и вы, видит впервые.

Установив, что я разговариваю, Бороды с открытыми ртами застыли и ошеломленно переглянулись. Однако, тут же Каштановая Борода принялась за старое. Причем на этот раз оплеухи были гораздо тяжелей.

– Ах ты гнида! – вопила Каштановая Борода, буквально уничтожая кроткую Огненную. – Сдал меня писакам, пидар гребаный! Сдал! Сдал! Кто она? Говори! Из какой газетенки?

– Не имею никакого отношения к газетенке, – заверила я и для своей же пользы добавила: – Терпеть не могу журналистов.

Каштановая Борода замерла с поднятым кулаком и брезгливо уставилась на меня.

– А зачем сюда пришла?

Видимо этот вопрос вдохновил на другие, и Каштановая Борода вновь принялась мутузить Огненную, приговаривая:

– Зачем ты ее впустил? Зачем ты ее впустил?

– Я ее не впускал! – вопила Рыжая борода. – Не впускал! Не впускал!

«Бедняжка, – подумала я, – такие настали времена, что теперь и некоторые мужчины знают, как непросто быть женщиной.»

– Оставьте его в покое! – рассердилась я. – Ведете себя просто как бабы! Нет бы разобраться со мной по-мужски, тихо и беспристрастно.

Владелец каштановой бороды посмотрел на меня хоть еще и с брезгливостью, но уже с задумчивой. Мило было и то, что он перестал истреблять свою рыжую пассию. Я воспользовалась этим приятным моментом и затараторила как пулемет, стараясь выдать как можно больше слов в секунду:

– Все очень просто: скрывалась от негодяя, который хотел сбросить меня с моста, а потом и с крыши. Поскольку крыша оказалась вашей, мне ничего другого не оставалось, как спрыгнуть на ваш балкон. Я всего лишь хотела отсюда выйти, простите, что через вашу спальню, ну так уж получилось. Я подумала, что уж лучше я увижу, как вы все, ну это, любовь там и прочее, уж лучше увижу весь этот кошмар, чем погибну.

– А я думаю, что уж лучше ты погибни, раз увидела все это, – грозно прорычала Каштановая Борода.

Я попятилась, изрядно напуганная таким неожиданным заключением, тем более, что у владельца Каштановой Бороды в руках уже был сотовый. Я переполошилась, Рыжая борода тоже.

– Васенька, Василечек, – запищала Рыжая Борода. – Что ты собираешься делать, мой хороший?

– Вызову своих орлов, – пробасил Василечек, – пускай скрутят эту позорную телку и сбросят ее с моста. Где тут у вас поблизости мост?

Рыжая Борода задумалась.

– Васенька, душа моя, у нас нет поблизости моста.

– У нас нет поблизости моста, – охотно подтвердила и я.

Каштановая Борода, набиравшая уже чей-то номер, оставила сотовый в покое и грозно воззрилась на меня:

– Ну? Что ты нам тут плела? С какого моста тебя собирались скинуть? Здесь же нет моста!

– Вы не поняли, – принялась оправдывать я. – Мост не здесь. Это в другом месте, меня вообще хотели утопить в Клязьме…

Каштановая Борода воззрилась на Рыжую:

– Ты точно ее не знаешь?

– Васенька, солнце мое, ну когда я тебя обманывала? – с нежностью пропищала Рыжая Борода. – Эту телку позорную вижу впервые.

И, только представьте, этот развратный гомик, этот отброс общества окинул меня, красавицу и умницу, презрительным взглядом и брезгливо молвил: