Артём стоял возле сцены и потягивал свой «шардоне». К нему подошла высокая брюнетка в бирюзовом платье, которое открывало её стройные ноги. Девушка улыбнулась и поцеловала парня в щёку.

— Кто это? — спросила, Мира кивнув головой в сторону брюнетки.

— Ева, сестра Марты Лужиной, — ответила Маша, — та ещё сучка. В принципе, как и Марта.

Маша бросила сочувствующий взгляд в сторону Миры и добавила:

— Мир, они обручены.

Лицо Мирославы было словно маска. Никаких эмоций.

— Совет да любовь.

Из девушек Мира выступила первая. Очередной провал. Смешки. Не то, что бы Мира совсем не умела управляться со своим хостом... При экстренных случаях, допустим на охоте, она могла себя защитить, но только не так, не на Балу. Этого у неё не получалось.

На этот раз она не сбежала со сцены и даже не краснела. Она гордо подняла подбородок и, проходя мимо Артёма и Евы, смотрела на них. Ева тряслась от смеха, спрятав лицо, прижавшись к плечу парня. Мира смотрела прямо ему в глаза. В его карих глазах ничего нельзя было прочитать. Он поднял свой бокал и выпил всё залпом.

Мирослава забежала в свою комнату и захлопнула дверь. Она должна была сейчас поддержать Тину, но ей было слишком сложно.

«И так каждый год», — подумала она, достав запрятанную бутылку водки, которую привезла с собой из России.

Открыв её, она сделала маленький глоток. Жидкость обожгла горло. Мира закашлялась, но продолжила пить...

Стук в дверь прервал её. Она поднялась и посмотрела на себя в зеркало. Волосы, которые так старательно были уложены ранее, растрепались, красивое платье - смялось, а боа валялось где-то в стороне. Губная помада размазалась на горлышке бутылки.

Чуть охмелевшая она открыла дверь. На пороге стоял тот, кого она ожидала увидеть.

— Чего тебе? — устало спросила она.

Он ничего не ответил. Обойдя Миру, он вошёл.

— Пьешь? — спросил парень, глядя на бутылку водки, стоявшую на прикроватной тумбочке. — Раньше ты обходилась слезами и моей компанией.

— Время идёт. Я выросла. Твоей компании нет. Пора начинать другую стадию.

— Алкоголизма? — спросил он, ухмыляясь.

— Точно, — Мира подошла к тумбочке и взяла бутылку. — За тебя...

Артём выхватил у неё бутылку, перед этим расплескав добрую половину.

— Что ты делаешь? Я же её из дома привезла, — она поглядела на этикетку. — Здесь такую не найдешь. Это же «Столичная».

Мира рассмеялась, парень же оставался неподатливым к шуткам девушки.

— Зачем ты пришёл? — спросила она, подходя к стенке и опираясь на неё. — Ты же там свою невесту оставил. Она милая... Знаешь, такая смешливая.

— Слава... — начал он, протягивая к ней руку.

— Не называй меня так! — прикрикнула она, шарахаясь от него.

— Почему?

— Так мне кажется, что всё так же, как и раньше...

Мира отвела от него взгляд.

— Слава, посмотри на меня, — попросил Артём.

— Зачем? — спросила она, всё также не поднимая взгляда.

— Посмотри на меня, — повторил он.

— Зачем?! — закричала она, смотря на него с ненавистью. — Зачем, Артём? У тебя есть невеста. Иди к ней. Мне не нужна твоя жалость! И ты мне не нужен...

Артём смотрел на неё с напускным равнодушием. Но Миру было не провести. Это она у него научилась скрывать свои эмоции и всегда знала, когда он блефует в своих чувствах.

— Я ещё раз повторю свой вопрос, — сказала она стальным голосом. — Зачем ты сюда пришёл?

Парень до этого сдерживающий себя, потер виски и крикнул:

— Я не знаю, Слава!

Уже более спокойно он повторил:

— Я не знаю, зачем я сюда пришёл. Может, чтобы удостовериться, что с тобой точно всё в порядке. Ты, уходя со сцены, так на меня смотрела...

— Как?

— Будто ненавидишь меня больше всего на этом свете.

— Ну, что ты, — улыбнулась Мира, — ты на втором месте в моем списке «ненавижу».

Артём рассмеялся.

— Да? И кто же на первом?

— Твой отец, — холодно ответила она.

— Значит список «ненавижу» у нас возглавляет один и тот же человек.

Они стояли и смотрели друг на друга в молчании. Первая заговорила Мира.

— Ты любишь её? — тихо спросила она, сама не зная, хочет ответа или нет.

— В моей жизни был только один человек, которого я любил. И это не она.

Мире стало жалко Артёма, ведь он никогда не говорил ей, что разлюбил её. Они расстались по понятным им причинам, над которыми не были властны.

— Тёма, — начала она, но её перебил его мягкий смех.

— Вот, теперь я чувствую себя, так, как будто бы всё, как раньше...

Артём в мгновение ока пересёк комнату и остановился совсем близко возле неё. Он обхватил девушку одной рукой за талию, а другой погладил её щеку.

— Можно я тебя поцелую? — спросил он. Она могла ощущать его аромат. Цитрусы, его любимый одеколон, и какой-то его, собственный, терпкий запах с горчинкой.

Она упивалась им, он дурманил больше, чем алкоголь или наркотики. Мира всегда считала подобные фразы избитыми клише, но это была правда. Он был лучше любого допинга.

Она растекается, она задыхается, его губы так близки к её губам. Она может ощутить его дыхание. Она хочет раствориться в нем, а он в ней.

Мира ничего не отвечала, она просто замерла там, прижатая его телом вплотную к стене.

— Слава? — позвал он, трясь носом об её впадинку внизу шеи.

— Можно, — заторможено ответила она.

Он поднял на неё взгляд и, улыбнувшись, поцеловал ее так, как в их первый раз. Сначала в носик, потом в обе щеки и уже потом прижался к её губам. Целуя так, как будто хотел возместить полтора года разлуки. Целуя страстно, безудержно. Он провел дорожку поцелуев к её шее. Артём знал, когда он целовал её в этом месте, она сходила с ума. Он запустил свою руку ей в волосы и, распустив их, вдохнул её аромат. Как же он скучал по ней.

Мира издала вздох наслаждения.

На несколько часов им будет казаться, что всё как раньше, что всё, как прежде...

Он целовал её так пылко, что она и забыла, что это такое, не ощущать его вкус во рту. Его руки ласкали её в самых недопустимых местах, вызывая мурашки и дрожь наслаждения. Рука Артёма передвинулась ей за спину и расстегнула молнию на её платье. Наряд упал на пол, оставляя девушку в одном нижнем белье. Она посмотрела на него и, лукаво улыбнувшись, одной рукой погладила его по щетине, другой она зацепила шлевки его брюк и притянула к себе. Оттолкнув его на кровать, она взобралась верхом и медленно начала расстегивать его рубашку. Артём, перекатившись, возвышался над ней. Заведя руки, он снял с неё бюстгальтер и поцеловал между грудей. Мира нащупала ремень и расстегнула его, потом последовала ширинка. Улучив момент, он снял с неё все лишнее, а лишнего осталось не так уж и много. Он, приподнявшись, снял свои боксерки. Его губы снова вернулись к её груди, нежно лаская и обнимая, он вызывал в ней желание, которое она уже и не надеялась ощутить. Это желание было не только физическим, но и моральным. Ничего она так не желала, как его.

Всё его туловище напряглось над ней. Артём всем телом прижался к своей Славе и вошёл в неё. Она, вскрикнув, поддалась навстречу ему. Его толчки вырывали весь воздух из её легких. Он обнимал и шептал её имя. Мира провела своей рукой по его рельефному прессу и, не сдержавшись, прошептала:

— Я люблю тебя...

***

— Ты только не волнуйся, делай всё, как мы учили, — напутствовал Марк.

— Я поняла, — застонала Кристина, нервно потирая потные ладони.

Предпоследняя выступала Марта Лужина. Девушка была великолепна.

Кристина сейчас как никогда нуждалась в поддержке Миры, но девушка куда-то запропастилась...

— Короли и Королевы, Лорды и Леди, Князья и Княгини, прошу вам представить девушку-загадку для Королевского Двора...

— Это он что, обо мне? — в панике запищала Тина. Марк наспех её обнял и повел к выходу на сцену.

— Принцессу Кристину Ивашкову из династии Ивашковых.

Марк, поддавшись мимолетной слабине, легко чмокнул Кристину в губы, чем чуть ли не привел девушку в ступор.