Сейчас наступила возможность решительно переломить ситуацию в пользу народа и государства! И это можно сделать, но требуется смелый шаг.

Вот почему в августе 2001 года патриотические силы России, обеспокоенные создавшейся обстановкой и особенно складывающейся перспективой, выражая интересы народа, как и в августе 1991 года, обратились к народу и президенту России с призывом остановить реформы, которые не отвечают нашим интереса. Это обращение подписали видные общественные деятели России: Ж. Алферов, М. Алексеев, Василий и Юрий Беловы, Ю. Бондарев, Г. Зюганов, М. Ножкин, П. Проскурин, А. Проханов,В. Распутин, И. Родионов, П. Романов, С. Савицкая, В. Севастьянов, Н. Харитонов, В. Чикин и другие. Конечно, мы сожалеем, что не увидели среди этих фамилий А. Апарину, В. Илюхина, Г. Костина, В. Стародубцева, Г. Тихонова, А. Тулеева, В. Тюлькина — тоже истинных патриотов, которые уже внесли большой вклад в патриотическое движение и как честные и преданные своему народу люди будут бороться до полного достижения цели. Но сам факт обращения знаменателен.

Когда пишутся эти строки, отмечается десятилетие со дня приснопамятных событий августа 1991 года — выступления Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) против политики Горбачева, направленной на разрушение государства, т. е. выступление за сохранение Советского Союза и наведение порядка в стране, пресечения экстремистских и сепаратистских проявлений деструктивных сил и создания благоприятных условий для жизни и деятельности нашего народа.

К сожалению, общество как не понимало десять лет назад, что именно все-таки произошло в то время, так оно заблуждается и сейчас.

Даже Г. Зюганов в беседе с В. Никифоровой («Правда» от 16.08.01 г.) говорит: «Я считаю, что не проявили волю те, кто клялся, давая присягу защищать до конца советское социалистическое государство — СССР. Ни одно из силовых ведомств не выполнило свой долг, присягу. Не сработали так, как клялись народу. Не защитили государство в минуту опасности».

Звучит эффектно. Но при чем здесь армия?

Разберем суть того, что произошло.

Вначале определимся — о чем идет речь?

То ли о развале советского государства, что заняло несколько десятилетий и причинно-следственные связи тянутся еще со времен Хрущева, о чем я подробно показал на суде. И к этому вопросу могут иметь отношение (это реально) только Политбюро ЦК КПСС и руководство КГБ, как орган, непосредственно отвечающий за государственную безопасность. Он обязан был обезопасить страну и народ от лиц и организаций, которые расшатывали наш государственный и общественный строй.

А может, речь идет только о непосредственном факте выступления ГКЧП 19, 20 и 21 августа 1991 года, которое стало следствием накопившихся негативов. Если имеются в виду только эти три дня, то для поддержания порядка на Красной Пресне достаточно было Московскому горкому КПСС прислать сюда с одного-двух заводов рабочих, и они бы эту публику у Белого дома убрали за 15 минут. А стражи порядка после этого обязаны были выпроводить всех зевак и уборочно-поливальными машинами вымыть площадь и прилегающие улицы.

КГБ после этой процедуры обязано было отдать приказ подразделению «Альфа» (командир полковник В. Карпухин, ныне генерал) войти в здание и разоружить 500 (или 600) незаконно вооруженных Ельциным автоматами и пулеметами гражданских лиц, которые действительно представляли опасность для народа. Иначе как бандой их в то время назвать было нельзя.

Что касается армии, то ей вообще не следовало вмешиваться в это дело. И хотя в Москве и было объявлено чрезвычайное положение, и Московский гарнизон (т. е. части Московского военного округа) был обязан, согласно существующему плану, взять важнейшие объекты столицы под охрану, что формально и было выполнено, но в сложившейся обстановке (и это руководству ГКЧП надо было чувствовать) войска в Москву вводить было нецелесообразно.

Что же касается воли, клятвы и присяги «защищать до конца советское социалистическое государство СССР», то Вооруженные Силы Советского Союза свою преданность народу и способность защищать Отечество доказали и в Великой Отечественной войне, и в других вооруженных конфликтах.

А вот если бы руководство КП РСФСР в те тяжелые дни не продолжало свой отпуск на юге до конца августа, а сразу бы приехало в Москву и помогло местным партийным органам разобраться в обстановке и приняло бы необходимые меры, то у В. Никифоровой не было бы того удивительного вопроса, который она задала: «Но и ЦК КПСС и КП РСФСР, штабы наши действовали неуверенно. Член горкома рабочий Федор Егорович Кулешов, услышав обращение ГКЧП, кинулся в горком, а секретарь горкома его охладила: спокойно, не надо паники, провокаций. О каких провокациях речь? Коммунист, рабочий пришел в свой штаб — понять, что происходит, помочь». На это Геннадий Андреевич отвечает: «Были издержки. Все-таки партия привыкла действовать, получив команду сверху».

Верно! Так вот и надо было дать такую команду сверху! В Москве коллективы нескольких заводов были готовы к выполнению этой задачи. Кстати, армия по своему положению обязана действовать, только получив команду сверху, а «верх» — Верховный Главнокомандующий, президент страны. Президента не было, а ГКЧП не смог дать такую команду, да и не следовало ее давать. А вот дружинникам из рабочих коллективов это надо было сделать.

Хотя событиям августа 1991 года и их причинно-следственным связям (т. е. чем это выступление было вызвано) и посвящается в «Неповторимом» целая книга, но целесообразно об этом сказать еще раз. Во-первых, потому что социально-политическая ситуация сегодня в стране все-таки скверная. Во-вторых, потому что силы, которые считают себя демократическими и которым власть в руки попала чисто случайно (из-за непростительной неповоротливости ГКЧП) продолжают утверждать, что они действовали правомерно, а фактически они действовали антиконституционно. Наконец, в-третьих, остается «дубовая» позиция СМИ. Они как освещали ложно события в августе 1991 года, так и сегодня продолжают искажать истину, как фальсифицировали 10 лет назад показ по телевидению суть происходившего, рассказывая обо всем со «своей» точки зрения, так и продолжают талдычить в том же духе. Может, из персонажей добавился только Станкевич, который много лет скрывался в Польше по причине преследования по уголовному делу, а сейчас в Москве, т. к. объявлена амнистия таким преступникам, как он.

Понятно, что российские «свободные» СМИ пытаются сохранить свое лицо — коль 10 лет назад сказали, что, обороняя Белый дом, народ (?!) отстоял демократию и свободу, путч был ликвидирован, а хунта — повержена, то именно так надо говорить и сегодня. И говорят, дезинформируя народ, вколачивают в сознание сограждан откровенную злонамеренную ложь. А как иначе?

А иначе — это значит говорить правду. Но для этого надо иметь мужество и честь. Судя по тому, что говорили по телевидению и писали в газетах в августе 2001 года, сценарий не изменился. Всё то же, что было на протяжении десяти лет. Следовательно, в отношении мужества и других высоких качеств период созревания пока не наступил.

Учитывая новые веяния в стране, которые хоть и робко, но после «демократического» ухода Ельцина с поста президента все же проявляются, на мой взгляд, можно было бы и по-новому честно взглянуть на всё то, что произошло, и правдиво рассказать и показать народу во всем СМИ. Это только бы подняло авторитет страны и ее руководства. Что может быть выше правды?!

Не В. Путину же надо это делать — выворачивать все наизнанку и клясть своих предшественников. Это непорядочно, не по-офицерски. Так делали Горбачев и Ельцин, при этом солидно привирая. А вот СМИ могли бы честно нарисовать картину.

Как надо было поступить? Надо, чтобы СМИ дали слово, к примеру мне (в т. ч. на телевидении). Почему мне? Да потому, что именно мои высказывания по этой теме правомерны и правдивы, так как я трижды был судим по делу августа 1991 года. Судим и оправдан Верховным Судом РФ. При этом третьим судом был Президиум Верховного Суда РФ, т. е. выше — только Бог!