На прощание командующий войсками сказал, что вот когда мы весь комплекс здесь отстроим, тогда он встретится с офицерами и всем личным составом. А потом вместе с генералом Давиденко отбыл в штаб дивизии в Печенгу. Я же, проводив гостей, пригласил к себе в кабинет заместителей командира полка и подробно рассказал, как проходил смотр всех объектов, подчеркнув заключительные слова командующего.
— Как говорят в народе: «Его бы устами да мед пить». Много было начальников, много обещало, — прокомментировал услышанное Песков.
— Это верно. Но будем надеяться.
И наши надежды оправдались — уже через неделю приехал заместитель командующего войсками ЛенВО генерал-майор Грачев с большой свитой специалистов. Произвели все расчеты у нас и в Печенге, а ровно через месяц начали поступать первые эшелоны со строителями и механизмами. А вслед за ними уже шли строительные материалы, в основном сборные конструкции.
Но тут фортуна опять подкидывает неожиданность — меня назначают заместителем командира 131-й мотострелковой дивизии (т. е. к Ягленко), а на полк ставят Фомичева. Вообще-то это не должно было стать неожиданностью, так как со мной по этому поводу командир дивизии уже беседовал. И все-таки новое назначение было внезапным. И опять расставание с полком, и опять грусть-тоска в душе. Утешало лишь то, что здесь я хоть мог наведываться к своим и далеко от них не отрывался.
В эти же майско-июльские сроки в Петрозаводске ликвидируется управление Северного военного округа. На его базу переезжает управление 6-й армии. А в Мурманск переводится штаб 131-й мотострелковой дивизии, который занимает здание 6-й армии. К этому времени 116-я мотострелковая дивизия расформировывается. В Нагорновском поселке остается один полк — 131-й мсд, а в городе только ее спецподразделения (батальон связи и т. д.). Однако все запасы на 116-ю мсд остаются тоже, а в штат 131-й мсд вводится несколько офицеров (в том числе заместитель командира дивизии — как старший), которые отвечают за мобилизационную работу, имеющую цель — развернуть 116-ю мсд, когда это потребуется.
Итак, штаб дивизии размещался теперь в Мурманске, а следовательно, и квартиры все мы получили в городе. Однако главные силы дивизии оставались в Печенге, и, конечно, ими надо было управлять на месте, а не из Мурманска. В связи с этим принимается решение о создании оперативной группы дивизии за счет всех ее служб во главе с заместителем командира дивизии, т. е. во главе со мной. Во всех службах предусматривалась ротация офицеров, лишь я оставался на постоянной основе в Печенге. Мне разрешалось иногда на субботу и в воскресенье выезжать в Мурманск к семье. Было сложно. Но другого выхода не было. Однако и это не все. С конца лета 1960-го и до февраля 1961 года включительно у нас не было командира дивизии. Генерала Ягленко назначили заместителем командующего 6-й армией по боевой подготовке, и он уехал в Петрозаводск. Вместо него должен был приехать на дивизию полковник В. К. Мерецков (сын маршала Советского Союза Мерецкова), который был в то время заместителем командира дивизии в Группе Советских войск в Германии. Однако проходит месяц, второй, третий, а он не появляется. Я исполняю обязанности командира дивизии. Естественно, с учетом новой дислокации войск, нового масштаба работы, да еще без одного постоянного руководителя в Печенге, на которого можно было бы положиться, мне приходилось чертовски трудно. Как-то начал переговоры с отделом кадров армии по этому вопросу. Там оказался только Чичвага (уже полковник), мой крестный, который некогда первый предложил мою кандидатуру на пост командира полка. После расформирования Северного военного округа он остался служить в управлении 6-й армии, так как до этого вел это направление и кадры армии знал прекрасно.
Спрашиваю его:
— Что так затянулось с назначением командира дивизии?
— Дело в том, что приказ министра обороны уже будто состоялся и к нам должен был ехать Владимир Мерецков, но, учитывая его «пролетарское» происхождение, сложные климатические условия, а также то, что дивизия по многим показателям «тяжелая» — сейчас его сняли с этого назначения и подыскивают ему дивизию в средней полосе. А сюда начали подбирать там же в ГСВГ нового кандидата.
— Надо бы как-то подтолкнуть все это.
— Да мы стараемся, но было бы неплохо, если бы вы позвонили Лосику.
Конечно, я намеренно не стал звонить тотчас, сразу. Но когда прошло еще два месяца, то в очередном недельном докладе о состоянии дел в дивизии вынужден был спросить:
— Товарищ командующий, уже пять месяцев нет командира дивизии. Скажите, как нам ориентироваться?
— Не беспокойтесь, меры принимаются. Думаю, через две-три недели он прибудет. Кажется, конкретная кандидатура уже подобрана и включена в проект приказа. В общем, ждите.
И мы ждали. Но, кроме обыденных забот, на все это накладывалось очень крупное сложное мероприятие центра — проведение исследовательского учения на тему: «Наступление мотострелковой дивизии в Заполярье в зимнее время». Руководитель этого учения — маршал Советского Союза В. И. Чуйков, который в то время занимал пост главнокомандующего Сухопутными войсками — заместителя министра обороны СССР. Конечно, такие учения, да еще и такой руководитель требовали, чтобы у дивизии был камандир, а не временно исполняющий обязанности.
Действительно, через месяц приезжает из ГСВГ командовать дивизией полковник Сергей Иванович Молокоедов. У нас была самая горячая пора подготовки к учениям. При этом было не столько сложно подготовиться войскам и штабам, сколько подготовить фонд для размещения всего штаба руководства и исследовательской группы. Всего ожидалось более 150 человек в ранге от полковника до генерала армии, не считая руководителя учениями. И всем нужны удобства и машины. Поэтому все возможное нужно было освободить и провести косметический ремонт. Вроде получалось, хотя комфорта было мало или не было вообще (койка, тумбочка и стул — какой уж тут комфорт?).
А тут нас подстерегла еще и беда. В Печенге, на северной окраине, у красивой громадной скалы стояли два домика, которые считались «резиденцией» Военного совета. Когда приезжали командующий армии или войсками округа и их заместители, то они всегда размещались в этой гостинице. А остальные — в общей гостинице КЭЧ района, которую офицеры в шутку назвали «Метрополь». Два дома — гостиницы Военного совета — выглядели прилично, но мы решили и их «освежить». Но во время работы ремонтники оставили на ночь (а сами, естественно, ушли) включенным электрочайник. Хорошо, что я в это время был в Печенге. Среди ночи меня будят и кричат: «Пожар! Горят дома Военного совета!» Через пару минут я уже был на пожарище, успев отдать распоряжение гарнизонной пожарной команде и в ближайшие полки, чтобы прислали водовозки.
Оказалось, что горят не оба дома, а один, но главный, где должен был располагаться Чуйков. И не полыхал, а горел в одном углу, но уже занялась крыша и огонь быстро распространялся по всему зданию. Прибежавших пожарников мы разделили на две небольшие команды (в доме было два входа — парадный и тыловой). Они должны были войти в дом, набросить на очаги огня одеяла, которыми мы их вооружили, взяв из второго дома, и погасить пламя огня. Действовать они должны были в течение одной-двух минут, после чего выбежать из дома. А дальше будет видно.
Кое-что нам удалось. Потом подъехали пожарные машины с горячей водой (они зимой у нас всегда на подогреве) и залили крышу. Весь дом был хорошо освещен фарами машин. Открытого пламени не было. Пожарники со своим «оружием» отправились внутрь дома. Я попросил их ничего не ломать, действовать только избирательно,т. е. если требует обстановка. К утру борьба за дом закончилась, и я подвел итоги. Оказалось, что выгорела полностью кухня и соседняя с ней адъютантская комната. Остальное — столовая, кабинет и спальня — не пострадало, если не считать потолков, которые во многих местах были залиты водой и требовали ремонта. Но, вот досада, времени-то нет! Звоню командиру дивизии. Тот, естественно, как новый человек, ничего посоветовать не может, однако считает, что лучше было бы мне позвонить и доложить о случившемся командарму. Ничего не поделаешь — пришлось звонить. Командующий ответил сразу. И я решил его «обрадовать»:
