Следом за дедом Пахомом вошел Генерал.

- А где все? – спросил он.

- Любовью занимаются, - пожал плечами Дмитрий. – Кто реально, а кто и виртуально…

- Осатанели совсем, - проворчал дед Пахом, усаживаясь за стол. – Дорогого друга-брата, считай, год не видели, а всё туда же…

- Так в кого они такие? А?... – хитро посмотрел на него Генерал, взял ещё два стакана и тоже разлил себе и деду Пахому.

- Да, я что? Любятся, ну и пускай себе любятся. От ентого плохо ещё никому не делалось. А вот соратника своего одного оставили…

- Почему одного? – возразил Генерал. – Мы же тут.

- А если б не пришли?

- Как это - не пришли? Ведь мы же здесь?…

- А вот если бы не было нас здесь?

- Ну, так мы же здесь!...

- Да, ну тебя… Старый пень. С тобой спорить, все-равно что водку пить – один хрен перепьешь.

Генерал рассмеялся.

- Ты тоже не дурак по ентому делу, - сказал он, передразнивая деда Пахома.

Дмитрия развеселил этот дуэт.

- Ну, давай хряпнем, Дима, - дед Пахом поднял свой стакан. – За успешное исцеление, твоей зараженной сущности.

Выпили. Дмитрий моментально “окосел”.

- Ты закусывай, сынок, закусывай. Вот колбаску возьми… - Генерал протянул ему тарелку с колбасой. – Тебе бы сейчас щей навернуть. Со свежей капусты…

- Да где ж их взять-то? – Дмитрий слегка порозовел.

- Сейчас, наш Наместник вернется и наколдует тебе супчик… - сказал дед Пахом.

- Адвокат, - поправил его Дмитрий.

- Это он для Мироздания Адвокат. А для Матушки нашей – Наместник,… как есть…

Дмитрий снова разлил и поднял свой стакан.

- Тогда, за Наместника, - он чокнулся со всеми, выпил и принялся поглощать колбасу.

- Во! – улыбнулся Генерал. – Глянь, дед! Как уплетает! Аппетит появился, сынок?

- Угу, - пробурчал Дмитрий. – Я готов всё съесть. И щи, и яичницу хочу, и окрошки тоже,… капусты квашеной вообще жуть как хочется… Странно, да?

- Нисколько, - улыбнулся Четвертый. – Твой организм сейчас хочет того, что сможет поглотить без последствий для себя и для восстановления водно-кислотного баланса.

- Поумничал, да? – ехидно заметил дед Пахом. – Главное - тебе, сынок, сейчас переедать нельзя, а то худо будет.

- Это точно, - поддержал его Генерал и разлил по третьей. – Ну, за здоровье.

Снова выпили. Дмитрий был рад этой компании. Он так скучал по ним…

- А чего это мы пьем? – раздалось от двери. Это был Эдик. - Разве можно без нас-то?

В комнату отдыха вслед за ним входили и остальные “отдыхающие”.

- А как без нас на потрахушки отправляться? – хитро спросил дед Пахом.

- Папа… - Женя укоризненно посмотрела на него.

- А чего – папа-то? Иль я не достоин? Иль не работает у меня ничего?... Не зовете вы нас, стариков-то, вот мы и пьем тут без вас, горькими слезами обливаясь…

- Прям-таки и горькими? – усмехнулась Женя.

- Конечно! Горькую пьём и горькие льём!

- Да, ладно тебе, старый, - улыбнулся Генерал. – Видишь? Устали ребята…

- Знаю я от чего устали они. Если б устали, то сюда бы вернулись отдыхать. А так ишь… И силы нашлись для разврату-то…

- Не обращайте внимания, друзья, - сказал Генерал. – Это он не со зла серчает. Завидует просто…

- Конечно, завидую! – улыбнулся дед Пахом. – Такие приключения и без участия моего…

Все рассмеялись, рассаживаясь за стол.

- Сынок, - сказал дед Пахом, обращаясь к Севе. – Брат твой, Митька, помирает, щей просит…

Сева обеспокоенно посмотрел на Дмитрия.

- Да не помираю я, - улыбнулся тот. – Но щей охота, жуть. Сделаешь?

- Легко, - сказал Сева. – А каких?

- Из свежей капусты… Ещё яичницу-глазунью… и окрошки с квасом,… и капусты квашеной…

- И пельменей домашних со сметаной, - подхватил Эдик.

- Мне тоже пельменей, - поднял руку Гоша. – И пива…

- А я мороженого хочу, - улыбнулась Женя и прильнула Севе к плечу.

- Та-ак, - сказал Сева. – Давайте-ка, возьмемся все за руки и каждый будет думать о той еде, какую он хочет… Иначе мне просто не запомнить…

- Вот это дело, сынок, - обрадовался дед Пахом и схватил Генерала за руку. – Про самогон не забудь… Не люблю я вашу бормотуху клоповую…

- Все готовы? – улыбнулся Сева. Все закивали. – Запомните. Каждый думает только о своей еде, иначе - стола не хватит… Начали…

Друзья, зажмурились, хотя Сева и не просил.

- Охренеть, - проговорил Эдик, когда открыл глаза.

***

… - Вообще я здесь по большому счету и не причем, получается, - говорил Сева, жуя ветчину. – Это Эдик все сделал. Он – молодец…

- Ну, конечно, - возражал тот. – А под чьим руководством? Я бы один там вообще в штаны наложил…

- А Гошан как помог?

- А Женя?

- А Настя?

- И Дмитрий – красавчик…

- Вот, что значит – настоящая дружба, - сказал Генерал деду Пахому. – Никто не бахвалится, только друг дружку в пример ставят…

- Да-а… Славная команда.

За столом остались одни мужчины – Женя и Настя пошли к детям, и Кира тоже ушла с ними - пошептаться по-женски.

- Стало быть, Отступник пленен и находится в голове у Дмитрия? – спросил Генерал.

- Да.

- Что планируешь делать с ним?

- Дмитрий силы восстановит, и я извлеку его. Дальше пусть Мироздание решает.

- А ежели скажет уничтожить его?

- Развею в пространстве, не задумываясь.

- А я, было, думал, что ты мягок сердцем,… пожалеешь его…

- Я лоялен к мыслящим существам. Это так. И поэтому стараюсь никого не убивать. Хотя сущность созданий Вселенной, либо создания Пекаря не умирает в прямом смысле слова, а растворяется в информационном поле Вселенной, в которой это сознание находится. Другое дело – когда Вселенная наотрез отказывается принимать эту сущность… Тогда уже приходится решать Пекарю… И если Он решит, чтобы я был палачом – я это сделаю.

- Весьма здоровый взгляд…

Все помолчали, закусывая. Каждый думал о своём. Каким образом Сева хотел извлекать из Дмитрия плененные останки Шестого и что значат его слова - “развею в пространстве”, никто у него не спрашивал. Все понимали, что это касается только его одного. И Сева, как человек весьма ответственный, не будет впутывать в такие дела своих друзей.

- Значит, вы лицезрели наше Солнышко воочию? – спросил дед Пахом, чтобы сменить тему. – Говорили с ним тет-а-тет, так сказать?

- Лицезреть лицезрели, - кивнул Сева. – А вот поговорить не пришлось…

- А чего же?

- Да, как-то в голову не приходило…

- Вот, мать ети! – возмутился дед Пахом. – Тоже мне… Наместник… Даже я, в бытность свою, как-то обмолвился с ним парой ласковых…

- В каком смысле – “парой ласковых”?

- Ну… Залетел я к нему… “на огонек”, стало быть… А оно и не в какую… Молчит, значит…

- Ты знаешь… - задумался Сева. – Мне тоже показалось, что оно несколько остаётся безучастным к моей персоне… Как будто…

- Глухое?

- Да, - Сева удивленно взглянул на тестя. – Или “спит”…

- Точно, - дед Пахом улыбнулся. – Спит… Как я сам-то до этого не додумался… Только ругался на него…

- О чем ты, черт возьми?! – не вытерпел Генерал. – Как это – “спит”?!

- Спит – не в смысле, что “храпит и видит сны”, хотя я этого не исключаю… А в том плане что… Не общается оно ни с кем… И образы визуальные у него какие-то хаотичные…

- Да, - согласился Сева. – Я тоже это почувствовал, но значения на тот момент не придал… И вообще… Когда жара у нас стояла я просил Вселенную снизить его интенсивность, но… как-то безрезультатно, что ли…

- Так и говори: был, мол, послан к Пекарю в… за спину, - усмехнулся дед Пахом.

- Полегче, старый… - осадил его Генерал.

- А чего? Я не прав, что ли? Сынок?

- Частично, - улыбнулся Сева.

- Во! А половина истины – это уже прогресс!

- Я не сказал – половина. Я сказал – частично…

- Да, какая разница?! Я - вообще…

- Да, замолчишь ты или нет?! – Генерал сурово взглянул на своего “коллегу”. – Ухи вянут… Налей лучше. Подумать надо…