И опять Юра только было прислушался, чтобы запомнить мотив, а тетя Оля пела уже новую песню, ее Юра знал.
И шуме и гуде, дрибный дощик иде…
Что же вы не подпеваете? — бросила она присутствующим, захлопнула крышку рояля и увлекла мальчиков в сад, где к ним присоединилась Нина с ее подругами Ирой, Таей и Таней.
Девчонки и есть девчонки — заигрались и прозевали такой приезд!
Тетя Оля перецеловала их и повела всех купаться. Мама вслед кричала:
— Оля! Не сходи с ума, простудишься, вода еще холодная!
Но тетя Оля как будто ничего не слышала. Быстро побежав, она на ходу разделась и сразу же бросилась в Саксаганку. Юра, Нина, Ира тоже бултыхнулись в речку.
Алеша сначала аккуратно разделся, но потом долго пробовал ногой воду и сказал:
— Х-х-холодная! — и снова оделся.
Тая, она была старше всех и училась в третьем классе епархиального училища в Екатеринославе, в ужасе закатила глаза и прошептала стоявшей рядом Тане, тоже побоявшейся холодной воды:
— Бесстыдница! Без рубашки!
Прибежала мама.
— Я запрещаю детям купаться! — взволнованно заговорила она. — Сейчас же вылезайте!
Нина, Ира, Юра вышли на берег, а тетя Оля хохотала, брызгала водой.
Бабушка, услыхав от Юры про купанье, в ужасе объявила:
— Вот бедовая, сущий бес в юбке! Избаловалась в Петербурге.
Вечером в доме было весело и шумно. Молодые преподаватели училища толпились возле тети Оли у рояля, пели, смеялись. Наперебой старались выполнять все ее затеи.
Бабуся шепнула тете Гале:
— Ну, началось столпотворение. На погибель всему роду мужскому такая красота шальной девке дана!
Стоявший позади Юра, услышав про грозящую всем мужчинам — значит, и папе, и дяде Яше, и ему — погибель, решил, что он теперь должен следить за каждым шагом тети Оли.
Шли дни. Тетя Оля создала из учащихся хор и драматический кружок. Уже репетировали. Бабушка сердилась, говорила, что ей покоя не дают, жаловалась, что не понимает, кто в этом доме хозяйка, а тете Оле даже сказала:
— Выходи ты, ради бога, скорее замуж! Вон сколько женихов округ тебя вьется. Только мигни!
— Еще рано мне терять свободу! — смеялась тетя Оля. — Я еще слишком молода!
Юра и Алеша обсудили и это. Она хочет жить без мужа — это понятно, вон у Ариши-кухарки тоже нет мужа, умер ее муж. Но какая же тетя молодая? Молодые — это когда еще нет восемнадцати, в крайнем случае девятнадцати лет. От двадцати до тридцати — пожилые. Кому больше тридцати — те старики. Но ведь тете Оле уже двадцать один год. Значит, пожилая… А вместе с тем она не задается, с ней весело. И она все-все знает!
2
Как-то, вернувшись из Екатеринослава, куда она ездила за нотами, тетя Оля подозвала Юру и Алешу, дрессировавших около веранды собак, и, помахивая какой-то книжкой, спросила:
— Совершил ли кто из вас что-нибудь героическое?
Ни тот, ни другой еще не успели сообразить, какой
из их поступков достоин такого названия, а тетя Оля уже снова спрашивала:
— Побеждали ли вы тигров-людоедов? Или стаю гнусных гиен? Ездили ли вы верхом на удаве или на черной пантере? Похищали ли вас обезьяны, живущие в обезьяньем городе Бандерлоге, давно оставленном людьми и заросшем лианами? А видели ли вы несметные богатства индийских раджей, которые охраняет седая и страшная ядовитая змея кобра? Можно взять там золотое слоновое бодило — багор, с помощью которого погонщик, сидящий на слоне, управляет этим великаном. Знаете вы об этом?
— М-мы еще маленькие! — попробовал оправдаться Алеша.
— Чепуха! Если кто на что-нибудь годен, тот и в детстве герой, а кто ни на что не годен, тот и в сорок лет дитя. Редьярд Киплинг описал приключения мальчика Маугли, который и совершил все эти героические поступки. А ты, Юра, даже не раскрыл этой книги!
Юра только открыл было рот, что им с Алешей эти дни было некогда, а тетя Оля уже задала новый вопрос:
— Возможно ли, чтобы дикие звери выкормили и вырастили случайно прибившегося к ним человеческого детеныша?
— Нет, они его об-бязательно съедят! — авторитетно заявил Алеша.
— Оказывается, не всегда. То ли в это время волки и медведи бывают сыты, а когда они проголодаются, ребенок уже успевает пропитаться запахами их собственных зверенышей, с которыми играл. То ли детеныш, отведав молока волчицы, тем самым роднится с ней. Но так или иначе, а известны случаи — и это не выдумка, — когда волки, медведи, антилопы и другие дикие животные принимали человеческого детеныша в свою семью, где он и рос, перенимая привычки своих приемных родителей. Вот один из таких случаев и описал Киплинг.
Тетя Оля рассказала им о маленьком мальчике Маугли, которого усыновила семья волка Акелы. Злобный тигр-людоед Шир-хан требовал выдать ему мальчика. Рассказала про шпиона шакала Табаки, блюдолиза, сплетника и ябеду, который старался услужить свирепому Шир-хану, получая объедки.
— Надеюсь, вы не ябедники? — спросила тетя Оля.
— Нет! — в один голос ответили друзья.
Мальчики слушали, открыв рты, о благородной черной пантере Багире, которой так полюбился смелый человеческий детеныш, что она отдала волкам за него выкуп — быка, а Шир-хан остался с носом. А Маугли приняли в волчью стаю, и он стал равноправным жителем джунглей.
— Впрочем, зачем я вам пересказываю? Вы же умеете читать, — спохватилась тетя Оля. — Вот и прочитайте!
И мальчики начали вместе читать. Они очень завидовали Маугли. До чего же хорошо жилось ему в лесных дебрях! Он спал где хотел: в пещере, на пальме, в дупле дерева. И никто не запрещал ему нырять с высокого дерева в реку, гоняться под водой за рыбами, ездить верхом на черной пантере Багире, дергать старого медведя Балу за уши. Он мог есть когда угодно, мог и совсем не есть, если не хочет.
А сладкого там! Протяни руку — и рви бананы, апельсины, манго, виноград! Ешь — не хочу!
И никто не заставлял Маугли пить противный рыбий жир. Никто его не принуждал спозаранку ложиться спать, когда взрослые сидят вокруг стола и рассказывают всякие интересные истории.
Теперь Юра и Алеша говорили только о Маугли. Они рассказывали о нем всем. И если им не верили, читали страницы из книги. Ведь это напечатано!
Ира предложила позвать друзей и читать книгу подряд по очереди. Так и сделали.
Имена зверей стали прозвищами: так, Ира стала Багирой, черной пантерой, потому что она была черная, гибкая, мягкая и быстрая. Ее отца, преподавателя зоотехники, прозвали Шир-ханом, так как он, неслышно ступая, умел подкрадываться и выгонял Юру с Алешей с опытных делянок, со скотного двора и из конюшни — словом, отовсюду, где интересно было играть. А вообще-то он на тигра не походил, был сутулый, как загнутый гвоздь, носил козлиную бородку и надевал пенсне. Его трусоватый сын Борис стал шакалом Табаки. Добродушного толстяка преподавателя ботаники Ивана Ивановича, отца Алеши, назвали Балу. Всем нравился всезнающий, добрый старый медведь Балу. Этот учитель зверят научил Маугли вежливо разговаривать с пчелами, объяснил все законы джунглей. Маугли умел шипеть, как змея, выть по-волчьи, клекотать, как орел, он знал дружеский пароль джунглей, обязывающий к взаимопомощи: «Мы одной крови, вы и я». Вот здорово! Поэтому, когда Маугли попал в плен к обезьянам из Бандерлога, его друзья из джунглей сейчас же поспешили на выручку.
Маугли сам был виноват, что попал в плен к обезьянам.
— Запомни, — говорил Балу, а Маугли пропускал мимо ушей, — обезьяны ленивы, жадны, легкомысленны, вороваты, сварливы, забывчивы, лживы. Они — клеветники, хулиганы и грабители, любят кривляться и дразнить. К тому же они бессмысленно жестоки. Вообще-то и у них имеются свои законы, но ни одна обезьяна никогда этих законов не соблюдает. Каждая ведет себя так, как ей взбредет на ум. У них есть главарь, но обезьяны не слушаются его. Это их дело! Но обезьяны не признают и не соблюдают законов, обязательных для всех народов джунглей. Поэтому общение с обезьянами категорически запрещено всем народам джунглей.
