«Жас казах» заявил, что он «считает большевистскую революционную партию самой верной партией в России», что он «выступает рука об руку с нею» а «всячески поддерживает создание Федеративной республики».

Комиссар Временного правительства прапорщик Петров в своем донесении областному начальству писал:

«Со времени переворота прошло полтора месяца. Народ Акмолинского уезда переживает тяжелые дни. Во всем этом виноваты создатели организации «Жас казах». Нахожу нужным указать на существование здесь группы лиц, так называемых «подпольных адвокатов», деятельность которых, на мой взгляд, является одной из причин здешней разрухи. Ввиду отсутствия данных, благодаря которым было бы возможно так или иначе устранить их влияние на население и их деятельность, считаю положение здесь шатким».

Казахский уездный комитет прежде всего поднял вопрос о выпуске газеты на родном языке. Рахимжан Дуйсембаев отправился в Казань за типографским оборудованием. Временно его обязанности стал исполнять Сакен. Предстояло создать волостные комитеты. По аулам разъехались комиссары. Они должны были объяснить Жителям современное положение, призвать их не избирать в комитеты тех, «кто раньше издевался над народом», строго следить за тем, чтобы в выборах приняли участие женщины.

Нелегко складывались у казахского уездного комитета отношения с уездно-городским и областным казахскими комитетами. Согласованности в действиях не получалось — в этом казахи Акмолинска убедились очень быстро.

На двух бывших волостных (Олжабая, в частности) поступило в казахский областной комитет до 120 жалоб. Их обвиняли в различного рода преступлениях перед казахским народом. Об их зверствах знал и уездно-городской комитет. Но он не поддержал казахский уездный комитет, когда тот обратился в областной комитет, требуя наказать виновных. И областной комитет тоже отнесся к просьбе казахов с полным равнодушием.

Два комиссара, прибывшие в Акмолинск из областного комитета, — Сеитов и Кеменгеров не помогали уездному комитету работать, а скорее мешали. Постоянно вносили разноголосицу.

В результате казахский комитет, не надеясь на помощь извне, повел свои дела самостоятельно. И вскоре стал для казахов Акмолинского уезда и судом, и милицией, и верховной властью.

С помощью типографского оборудования, доставленного Рахимжаном Дуйсембаевым из Казани, был выпущен первый номер газеты «Тиршилик» («Жизнь»). Дуйсембаев и стал ее редактором. В передовой статье была изложена программа газеты. Она выражала интересы беднейших слоев населения.

Казахские комитеты создавались повсеместно. Но руководителями их были по большей части буржуазные интеллигенты — адвокаты, судьи, врачи, чиновники, переводчики. А вдохновляли их нередко муллы, бывшие волостные управители, баи.

И порой это выглядело таким образом.

«Это было в период, — вспоминает Сакен, — когда всюду проводились областные съезды. Съезд открылся в самом Уральске, в помещении городского цирка. Избрали президиум, который занял места за столом посреди арены. Многим делегатам не хватило места, я они стояли в проходах. В цирке собрались бывшие баи, бывшие чиновники, представители интеллигенции, образованные женщины, одним словом, сливки всей Уральской губернии.

Они сидят, как и полагается, за столом, на стульях, и только один человек сидит особняком по-своему, прямо на арене, на мягком ковре. Сидит, как шар в масле, тучный, широкоплечий, с серебряной узорной опояской и в меховой шапке из куницы. Жир на затылке толщиной с полено, щеки отвисли, как бурдюки. Зная себе цену, он изредка удостаивает окружающих своим взглядом. Зато с этого бога, «пупа земли», не сводит глаз президиум, уставился на него, словно охотничья ищейка на своего хозяина.

Все как будто идет спокойно. Но вот надменный взгляд «пупа земли» упал на двух женщин-казашек, одетых по-европейски. «Пуп» нахмурил брови и грозно пробасил:

— Это что еще за куклы там торчат?

Делегаты замерли. Президиум затрепетал, начал объяснять:

— Одна из женщин — жена Исы, другая — жена Айтжана. Обе они доводятся вам снохами.

— Гоните их отсюда! Здесь не место для бабьих сборов! — приказал толстяк.

Женщин моментально выставили из цирка.

Покончив таким образом с первым вопросом, сделали перерыв. Делегаты съезда мирно беседуют между собой. Толстый наместник бога на земле милостиво одарит словом то одного смертного, то другого. Присутствующие жадно внимают его драгоценной речи, ловят каждое слово на лету, как ловит брошенную кость голодный пес.

— Эй, Губайдулла! — позвал толстяк члена президиума Губайдуллу Алибекова. — Ты без конца твердишь, что часто бываешь в Петербурге. Бывай там сколько хочешь, но здесь, в моих краях, не мели ерунду!

— Эй, муллы, курите табак, тогда у вас перестанет болеть голова!

Никто не осмеливался ни обидеться на слова толстяка, ни возразить ему.

Кто же он такой?

Он — потомок знаменитого Сырым-батыра, известный волостной управитель Салык.

Когда съезд закончил свою работу, Салык обратился к президиуму:

— Эй, вы там! Сейчас все без исключения должны пойти на кладбище. Будем читать коран на могиле павших в 1916 году.

Делегаты беспрекословно повиновались и, выйдя из Цирка, толпой повалили на кладбище. Возле могил все уселись, скрестив ноги.

Члены президиума и активисты оказались в переднем ряду. Длиннейшую суру корана «Табарак» терпеливо прослушали до конца.

Таков был характер новой власти на местах. Полноправных наместников бога на земле вроде Салыка можно было встретить и в других местах, с теми же повадками и отношением к новшествам».

Удивительно ли, что в этих условиях буржуазные националисты, газета «Казах», ее руководящее ядро во главе с Алиханом Букейхановым активизировали свою деятельность. Газета рассылала по степи письма и инструкции, разъясняя свою националистическую позицию и требуя поддержки.

Состоялся Тургайскип областной съезд, где присутствовали представители от Акмолинского, Семипалатинского и других комитетов. Было принято решение о созыве общеказахского съезда. Он должен провозгласить создание новой партии «Алаш». Избрали подготовительное бюро, во главе которого встала редколлегия газеты «Казах».

Вскоре было объявлено, что всеказахстанский съезд состоится 20 июля 1917 года в Оренбурге. Во все комитеты были разосланы телеграммы с перечнем вопросов, подлежащих рассмотрению на съезде. Получил такую телеграмму и Акмолинск. Кроме того, стало известно, что, кроме делегатов, на съезде будет присутствовать ряд лиц, приглашенных лично Букейхановым, — типа волостного Салыка или Пана. Возникал вопрос: «Чем же эти люди заслужили доверие народа после свержения царевой власти?»

От областного комитета на съезд поехали врач Асыл-бек Сеитов и будущий учитель поэт Магжан Жумабаев.

Перед самым съездом Сакен получил письмо от Шаймердена Альжанова. Он писал: «Сакен, я еду на съезд господ в Оренбург. Я выступлю против Букейханова и буду доказывать неправильность его позиции. Ты тоже должен раскрывать глаза народу, неустанно разоблачать подлинное лицо этих людей. До свидания! Жди моих сообщений».

Акмолинский казахский комитет, как и общество «Жас казах», выражал несогласие с решениями областных съездов по многим вопросам. В частности, он настаивал на федерации, в то время как сторонники Букейханова боролись за автономию. Чтобы его умаслить, в Акмолинск прибыли областные комиссары с сообщением, что они намерены избрать делегатами на съезд Сакена и Рахимжана Дуйсембаева. Но эта уловка не удалась. Тогда волостные хажи и муллы начали открытую травлю Сакена и его единомышленников. Они называли их «безбожниками, смутьянами».

Кончилось это тем, что комитет был переизбран. Сакен и его единомышленники в новый состав комитета не вошли. Это было поражением, но поражением временным.

Казахская беднота группировалась теперь вокруг «Жас казах» и его органа — газеты «Тиршилик». Хотя в руках «Жас казаха» не было никакой власти, те, кто хотел свободы, искал свое счастье, приходили сюда. И никак не хотели идти в казахский уездный комитет, во главе которого стояли ныне мулла Мантен, фельдшер Кусаин Кожамбердин и несколько переводчиков.