Сложившееся на протяжении целой жизни представление мое о человеке испытало неожиданный скачок в своем значении. Человек, каким до той минуты я его знал, вдруг стал совершенно иным.
Я говорю об иллюзии, конечно. Но другим путем, нежели такой иллюзией, невозможно выразить состояние… Это было изумление, восторг, гордость — все вместе… Мне "захватило дух" — вот, пожалуй, самое близкое обозначение переживания… В такие мгновения останавливается дыхание и слезы выступают на глазах.
Глубочайшее личное и необъятно общее имя — Человек — прошло свое новое рождение".
Широко и философично развертывается дальнейшее очерковое повествование. Характерны подзаголовки: "Немного воспоминаний", "Немного фантастики", "Об ускорении прогресса"… Воссоздаваемую панораму эпохи с разных сторон высвечивают автобиографические воспоминания, свидетельства очевидца начала XX века, человека, на чьих глазах в губернском Саратове проводили первые телефоны, открывали первый немой синематограф, кто сам видел, как поехала самокатная карета — автомобиль, как взлетал фанерный биплан, когда у сидящего за рулем пилота ноги чуть ли не свешивались в воздух, и который теперь вот дожил до небывалой фантастики — до вторжения людей в космос! Удивление перед мощью человеческого разума, гордость, что в прогрессе научной мысли лидирует Страна Советов! В одну общую картину сплетаются в очерке история, ушедшее прошлое и раздумья о дне сегодняшнем, о беге времени, о будущем человечества…
Во второй половине 50-х годов партия проводит важные совершенствования в сфере культурного строительства.
Осенью 1956 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР вынесли решение о восстановлении Ленинских премий за наиболее выдающиеся работы в области науки, техники, литературы и искусства. В 1957–1960 годах высшими литературными наградами страны были отмечены роман "Русский лес" Л. Леонова, "Поднятая целина" (I в II книги) М. Шолохова, драматургическая трилогия "Человек с ружьем", "Кремлевские куранты", "Третья патетическая" Н. Погодина, эпопея "Путь Абая" М. Ауэзова, поэзия М. Турсунзаде и М. Рыльского…
С 1955 года всесоюзная трибуна многонациональной советской художественной литературы — альманах "Дружба народов" — преобразуется в ежемесячный журнал. По прошествии лет этот журнал, равного которому по целям и направленности не знает история литературы, становится одним из самых популярных и читаемых в СССР.
Перед XX съездом КПСС (февраль 1956 года) или год-два спустя начинают издаваться новые литературные журналы — «Юность», "Нева", "Иностранная литература", "Молодая гвардия", «Москва», "Вопросы литературы", "Русская литература", «Дон», "Подъем".
В декабре 1958 года собирается Первый учредительный съезд Союза писателей Российской Федерации. Его создание направлено на то, чтобы преодолеть остатки областнической замкнутости, творческой разобщенности, обеспечить дальнейшее сплочение литературных сил на принципиальной основе служения делу партии, народа. "Нет писателей центра и периферии, есть писатели Российской Федерации!" — сказал в своем докладе на съезде Л. Соболев.
Важная роль в творческой жизни вновь созданного республиканского писательского Союза принадлежит его головному отряду — Московской писательской организации. От имени писателей столицы с большой речью на съезде выступил Федин.
Отметив, что Союзу писателей РСФСР следует особое внимание обратить на рост новых литературных сил на местах, на воспитание и поддержку талантливой молодежи, Федин основную часть выступления сосредоточил на проблемах художественного мастерства. Он развивал и детализировал мысли о качестве словесного искусства, высказанные на Втором Всесоюзом съезде писателей.
Вопросу о мастерстве писателя надо придать характер обязательности, постоянства и лишить его сезонности. Рабочая задача Союза писателей — растить художников-мастеров. Причем задача эта не самодовлеющая, она впрямую затрагивает интересы миллионных читательских масс. На это и обратил внимание Федин, завершая выступление: "…Искусство должно пробуждать в массах художников и развивать их, сказал Ленин! Развивать! — сделаю я ударение на этом емком и всякому понятном слове".
В поездках по стране в пору создания Союза писателей РСФСР Федин избирал родные места Поволжья.
В конце ноября 1957 года в Куйбышеве проходила научная конференция литературоведов Поволжья, посвященная 90-летию со дня рождения А.М. Горького. На нее собрались ученые-литераторы со всех городов Волги. Вместе с другими гостями Федин появился в президиуме конференции. Рослый, седой, с откинутыми назад волосами, с крупным высоким лбом, тонким подбородком и большими светло-синими глазами. Во всем его облике, в том, как ладно облегал серый костюм его поджарую, при легкой сутулости фигуру, было что-то изящное, молодцеватое, артистичное. Федину было шестьдесят пять лет.
В этот вечер состоялось торжественное открытие конференции. С воспоминаниями об А.М. Горьком выступила Е.П. Пешкова, вдова писателя. Федин, когда дошел его черед, попросил разрешения прочитать отрывки из книги "Горький среди нас".
Несколько дней пребывания в Куйбышеве были насыщены встречами. Федин знакомился с местными литературными силами, выступал в областном клубе журналистов перед работниками газет и издательства, на многолюдном собрании интеллигенции города, успел немало осмотреть и объездить.
В те самые месяцы у Федина вышла книга, значение которой не все сразу оценили. В 1957 году он впервые собрал под одной обложкой свои статьи о литературе и искусстве. О содержании книги говорили ее разделы — "Вечные спутники", «Современники», "Труд писателя", «Пройденное», "Об искусстве". Сюда входили очерки, портреты, воспоминания, выступления и речи, рецензии и эссе о литературе, живописи, театре, кино. Это были и работы, столь активно создавшиеся в последние десятилетия, и те, что писатель отобрал из публикаций, рассеянных по малодоступным и забытым изданиям. Добавил Федин и то, что прежде не публиковалось. Получился том под названием "Писатель. Искусство. Время".
Действительно, это был рассказ о времени и о себе — о "вечных спутниках", классиках отечественной и зарубежной художественной культуры XIX–XX веков (о Пушкине, Гоголе, Чернышевском, Толстом, Чехове, Гёте, Т. Манне, Гюго, Франсе), включая и тех, кого автору довелось знать лично (о Блоке, Горьком, Роллане); и о современниках — мастерах советской и мировой литературы, с кем Федин бок о бок работал (об А. Толстом, А. Фадееве, Вяч. Шишкове, Н. Тихонове, И. Новикове-Прибое, И. Эренбурге, М. Зощенко, И. Соколове-Микитове, С. Цвейге, Б. Брехте, И. Бехере, Л. Франке, М. Андерсене-Нексе), а рядом — размышления об искусстве, о писательском труде. В запечатленной портретной галерее классиков и современных мастеров Федин выступает как писатель и критик. Воссоздавая живой облик человека, он всякий раз предлагает и прочерчивает концепцию творческой личности и пути художника. С другой стороны, самые широкие теоретические обобщения в статьях, речах и выступлениях Федина вырастают из опыта и практики искусства. Эпиграф из Гоголя: "В литературном мире нет смерти и мертвецы так же вмешиваются в дела наши и действуют вместе с нами, как живые" — объединял содержание и выражал общее дыхание книги.
В куйбышевском клубе журналистов его распорядители организовали ко встрече с Фединым выездной книжный киоск. Среди многих других новинок, разложенных на стеклянном лотке, продавался и только что вышедший сборник.
Книга эта оказалась событием в литературной науке. Крупнейший филолог, академик В.В. Виноградов написал статью "К.А. Федин как теоретик литературы". Ныне многие работы в различных областях литературной науки не обходятся без ссылок на эту книгу.
