Маша еще ни разу не была в доме Ионы и даже не предполагала, где он находится. Наверное, неподалеку от аэроклуба. Остальное не важно. Говорят ведь, с милым рай и в шалаше. Похоже, мама обиделась, что ее великодушная жертва не была принята, но виду не показала. Только Маша заметила, как сдвинулись на переносице тонкие черточки подведенных бровей.
— Ну, как знаете... Вам жить...
Хоть и мечтала она о том, чтоб выдать Машу замуж, чтобы внуки пошли, а все-таки не хотелось отпускать дочку из родного гнезда. Не положено плакать — радость ведь, а слезы сами катятся...
...Иона все это время спал часа по два в сутки. Помимо непосредственной подготовки к свадьбе была еще масса других забот. Он успевал проверить, как идет ремонт клуба, в котором расположен загс, договаривался в лучших ресторанах о найме поваров и обговаривал с ними меню, к тому же в доме затеял грандиозные переделки, так что Степан сбился с ног и с лица спал. В загородную резиденцию постоянно подъезжали машины, груженные мебелью, столами, столовыми принадлежностями.
— Принимай товар, — бросал ему на бегу Иона и опять исчезал, на этот раз на конезавод, а оттуда в реквизиторский цех «Мосфильма».
Он не чувствовал усталости, словно был семижильным. Нетерпеливая горячка приготовлений к торжественному дню будоражила кровь радостным волнением. Все-таки это были приятные хлопоты...
— Что ты чудишь, Иона? — щурился Костя. — Заказал бы «Пенту», пару «линкольнов», потом на недельку на Канары, и дело в шляпе.
— Ты сколько раз женился?
— Три, — ухмылялся Костя.
— А я первый и единственный.
Оглянуться не успели, как подошел уже назначенный день. Накануне вечером Иона по традиции собрал друзей на мальчишник. Даже в просторном холле его деревянной баньки стало тесно. Гости, словно римские патриции в тогах, расположились на кожаных диванах, завернувшись в простыни. Иону как виновника торжества напарили зверски, до болезненной красноты, нещадно исхлестав вениками.
— Смывай грехи, Соколов! Сейчас ты у нас заново родишься, как новенький будешь! — ухмылялся Серега и с оттяжкой шлепал Иону по спине дубовым веником. А Костя с другой стороны березовым...
— А девок выписал? Забыл, как с холостой жизнью прощаются? — подкалывали они Иону.
— Все, мужики, я свое отгулял...
— Ха-ха! Не прикидывайся ягненком, Казанова!
— Ей-богу!
— Тогда еще получи! Сейчас всю дурь из тебя выбьем!
— Хоть бы показал, что это за штучка такая сумела нашего Иону с пути истинного сбить.
— Завтра увидишь.
— Поддай парку, Серега! А теперь за ноги его! А ты руки держи! Раз-два, взяли!
Мужики подхватили Иону, вытащили из парной и с размаху, раскачав, бросили в наполненный ледяной водой бассейн. Он вылез, отфыркиваясь, разбрызгивая вокруг себя тысячи капель, а они хохотали, благодушно отпуская чисто мужские шуточки по поводу его неоспоримых достоинств.
Иона выпил стопку коньяка и неожиданно сказал:
— Вы тут гуляйте, ребята. А я спать.
— С ума сошел?! — раздался дружный вопль, но Иона был непреклонен.
— Что эти бабы с нами делают? — глядя Ионе вслед, сказал Серега.
— Лучшие кадры теряем. Ладно, наливай!
А Иона задумчиво обходил свой огромный дом. Степан уже заменил в спальне мебель, приглашенные из деревни женщины вымыли и выдраили все до блеска, выветрив из Иониных хором холостяцкий дух. Интересно, понравится тут Маше? Он так старался предугадать ее вкус, сделать все просто, удобно и изысканно...
Иона остановился на пороге спальни и посмотрел на большую двуспальную кровать. Нежно-кремовый полог скрывал ложе от посторонних взглядов. Даже страшно войти и прикоснуться, такое все здесь еще не тронутое и невинное... Его старый «сексодром» отправился на помойку, не мог же Иона привести Машу на постель, которую делили с ним до нее многие женщины. Нет, эту страницу своей жизни он напишет заново, набело, а до сих пор был всего лишь черновик...
Завтра он останется с ней наедине, и этот полог станет свидетелем первых ласк... Скорей бы уже пролетела эта ночь! Но она тянулась, как нарочно, словно время замедлило свой бег. Иона ворочался с боку на бок в верхней комнате для гостей, а сон все не шел. Уже вернулись с гулянки ребята, протопали по коридору со смешками и громким хохотом, разбрелись по спальням, угомонились, изредка прорезая тишину могучим храпом, а Иона, едва смыкал глаза, видел Машу...
Она была совсем рядом, тихая, волнующе покорная, пшеничные пряди скрывали обнаженную грудь. Она склонялась к нему, он чувствовал земляничный запах ее губ, тянулся, чтоб заключить ее в объятия... и рука хватала пустоту. Нет, он не в силах дождаться завтрашнего дня...
Маша тоже не находила себе места. Она коротала последний вечер с мамой, и они зачем-то укладывали в чемоданы ее вещи, словно в дальний путь собирали.
— Пальто зимнее не забудь. — Мама суетливо пыталась впихнуть в разбухшую сумку еще и пальто.
— Потом возьму. Я же не на край света уезжаю.
— Не спорь. Смотри, в этой коробке постель. А это осторожнее, я сюда сервиз чайный уложила.
— Мама, не надо, оставь его себе.
— Это нам с отцом на свадьбу дарили, настоящий фарфор... Теперь тебе должен перейти...
Они, словно на вокзале, перешагивали через тюки и коробки. Потом мама спохватилась и принялась мерить свои платья, решая, в чем же ей быть на свадьбе. Тут же вспомнила, что Машино свадебное так и не забрали из ателье, и совсем расстроилась.
— Вот всегда так! Все сами да сами... Родителей не слушаете... А ведь забыли! Что теперь будет?
— Иона сказал, что одеваться мы будем у него.
— А из дома в чем выйдешь? Все соседи смотреть соберутся, а невеста в кофтенке да юбчонке!
— Ой, мама, хватит, — взмолилась Маша.
Она сама совершенно не представляла себе, как это все будет завтра... Легкий озноб пробегал по плечам, а щеки горели от волнения.
— У тебя температура! — снова всполошилась мама. — Пойди попарься и аспирин выпей.
Маша с радостью закрылась от нее в ванной. Теплая ласковая струя душа сразу сняла напряжение. Маша вымыла голову ромашковым отваром и медленно, словно лаская, стала намыливать тело жесткой мочалкой.
Завтра к ней будут прикасаться руки ее любимого... Завтра она должна будет отдать ему всю себя. Она станет принадлежать ему, и он сделает ее женщиной... Это страшно и заманчиво... Она готова вытерпеть самую жуткую боль, лишь бы знать, что ему хорошо с ней, что он счастлив... Неужели это правда так больно, как говорят? Ерунда, все ведь через это проходят... Маша посмотрела на свой живот, плоский, с хорошо натренированными мышцами, на маленький кучерявый бугорок снизу... Она будет женщиной... женой... в голове не укладывается. Вот только сможет ли она преодолеть свой страх, чтобы отдаваться так, как ей виделось в мечтах, — легко и жадно, без стеснения следуя своим желаниям?
Мыльная пена распространяла аромат ландыша. Так будет завтра пахнуть ее тело, когда Иона...
Маша закрыла глаза и попыталась представить себе, как он прикасается к ней, осторожно и в то же время нетерпеливо... Легкая судорога пробежала по ногам, и Маша быстро сжала колени... Нет, лучше не думать об этом... завтра... И будь что будет!
Глава 7
НЕВЕСТА
Рано утром приехали родители. Мать недовольно поджимала губы, а отец только курил молча одну за другой.
— Что за фокусы, Иоанн? — Прямо с порога на высокой ноте напустилась мать. — Надумал жениться, так хоть познакомил бы! А то на тебе, звонок с бухты-барахты: «Приезжайте, завтра свадьба»! Я даже нового ничего не успела купить!
— Ничего, ты и так хорошо выглядишь, — усмехнулся Иона. — Некогда было на пустяки время тратить.
— Пустяки! — трагически закатила глаза мама. — Единственный сын совершает такой ответственный шаг, а я даже не знаю!
