Тильтиль
(смущен) Но ведь я неодет!.. Подождите, подождите!.. Что же мне надеть?.. Ах, вот хорошо-то!.. На стуле мой праздничный наряд: почти совсем новые штаны и чистая рубашка… (Проворно одевается.)
Фея
Ну, скорей, скорей!.. Все это ни к чему. Они даже не глянут, как ты одет… Они же не дурочки… В другой жизни они, может быть, и правда ведут себя глупо, – в другой, но не в этой, а ведь только эта жизнь и важна… Здесь обнаружится их подлинная сущность…
Тильтиль
(в крайнем замешательстве) Они придут одновременно?.. Их всего, по-моему, шесть. Точно не помню… А если они поссорятся, выцарапают другу другу глаза?..
Фея
А не очень ли ты возомнил о себе?..
Тильтиль
Нет, что вы, я только боюсь, как бы отец не услышал шум…
Фея
Говорят тебе, мы уже не в дольнем мире… Разве ты не замечаешь, что воздух стал чище, что свет совсем иной?.. В той сфере, где мы с тобой сейчас находимся, мужчины и женщины не ссорятся, не злопыхательствуют… Все это была одна видимость, на самом деле ничего этого нет… Иные, быть может, и опечалятся, видя, что ты колеблешься, но все же не перестанут надеяться. И потом, они прекрасно понимают, что в любви нельзя избежать печали…
Тильтиль
Откуда же они войдут?..
Фея Право, не знаю… Кто откуда захочет: одна проникнет через окно, другая – через крышу, кто – через подвал, кто – через дымоход… Некоторые войдут даже в дверь, но это как раз наименее интересные, лишенные воображения… Впрочем, там видно будет… Довольно болтать, время не ждет, поверни сапфир…
Тильтиль
(стараясь оттянуть время, чтобы перебороть свой страх) А в какую сторону надо его повернуть?..
Фея
Только справа налево, как и алмаз… (Смотрит на Тильтиля.) Боже, до чего ты бледен!.. Что с тобой творится?.. Уж не боишься ли ты?..
Тильтиль
Нисколько… Напротив… Я всегда такой…
Фея
Не стыдись признаться. Это решительная минута, и, если бы люди представляли себе, какие последствия может иметь и в этой жизни и во всех остальных неправильный выбор, они не решились бы любить… Но ты, я вижу, рад отдалить страшный миг, а я, глупая, тебе мирволю… А ну, поверни сапфир!..
Тильтиль поворачивает сапфир; хижине мгновенно наполняется сверхъестественным светом, словно облекающим все предметы в чистые и прекрасные брачные одежды. Бесшумно распахивается окно, в комнату спрыгивает девушка, одетая, как дровосек, с топориком в руке, подбегает к Тильтилю и целует его.
Девушка
Здравствуй, Тильтиль!.. Ты меня звал-вот я и пришла!..
Тильтиль Э, да это Милетта!.. (Фее.) Это Милетта, дочка дровосека Ашфера… Мы иногда с ней встречаемся в лесу… (Милетте.) Значит, ты меня любишь? Ты никогда мне не говорила…
Милетта
Разве в той жизни про это говорят? Ведь там же все под запретом… Да и нужно ли говорить?.. Я сразу, с первого дня догадалась, что ты меня любишь; тогда же и я полюбила тебя навсегда… Это было вечером, ты шел с отцом и нес охапку лавровых веток… Ты еще не знал, как меня зовут. Ты поздоровался со мной и посмотрел мне прямо в глаза… Я тебе ответила: «Добрый вечер!» – и опустила глаза, но твой взгляд проник в мое сердце, После этого я, не выходя из своего дома, стала часто сюда приходить, но ты, должно быть, меня не замечал…
Тильтиль
Да нет же, нет, это я приходил к тебе каждый вечер, чуть только, бывало, смеркнется… Мать спрашивала меня: «О чем ты все думаешь, Тильтиль?» А отец говорил: «Он опять на луне». Но я был не на луне, а у тебя, только ты не обращала на меня внимания, у тебя были свои заботы; печка, суп, кролики; ты преспокойно колола дрова, вязала хворост, как будто никого, кроме тебя, в лачужке не было…
Милетта
Да нет же, я была здесь и все время целовала тебя, а ты меня – нет…
Тильтиль
Это я все время целовал тебя, а ты ко мне ни разу не приходила…
Милетта
До чего же люди глупы! Ничего-то они не видят до тех пор, пока не прозреют… Зато теперь, когда мы все знаем, когда мы все видим, мы будем целоваться сколько хотим…
Тильтиль
(крепко целует Милетту) Да, да, еще раз, еще, пока не устанут губы!.. Ах, как хорошо! Как хорошо, как хорошо! Я еще никогда никого не целовал; я не представлял себе, что это такое!.. Ах, как хорошо! Как хорошо, как хорошо!.. Мне никогда не надоест целоваться!.. Мы теперь только это и будем делать!..
Милетта
И мне не надоест, и мне не надоест!.. И я только это и буду делать, и я!.. Раньше я целовала отца и мать, но это совсем другое дело… Так ты правда меня любишь, Тильтиль, ты любишь только меня?.. А это кто?..
Через раздвинувшуюся и вновь задвинувшуюся за ней стену входит девушка в кроваво-красном корсаже и юбке– К поясу у нее подвешены ружье и охотничий нож. Она бросается к Тильтилю и, целуя его, восклицает: «Вот и я, Тильтиль, вот и я!..»
Тильтиль
(Фее) Это моя родственница Белина, дочка мясника… Что с тобой, Белина? Ты вся мокрая, запыхалась…
Белина
Еще бы!.. От деревни до тебя не близкий кончик!.. Я даже руки вымыть не успела… Я помогала отцу разделывать телячью тушу. Как только мысль твоя подала мне знак, я бросила нож, я все оставила – и скорей к тебе!.. По-моему, я там даже сильно порезала палец, но здесь это незаметно… Отец ничего не понял – наверно, разозлился на меня. (Заметив Ммлетту.) Здравствуй, Милетта!..
Миллетта
Здравствуй, Белина!.. Ты тоже его любишь?..
Белина
Да, я тоже его люблю!.. Ты на меня за это не рассердишься?..
Милетта
Нисколько, наоборот… Мы будем любить его обе…
Белина
Какая ты сегодня красивая, Милетта!..
Милетта
Нет, это ты красивая, Белина; сегодня ты как-то особенно хороша собой…
Тильтиль
(Фее) Как они умно себя держат!..
Фея
В этом нет ничего удивительного – они знают, что твоей вины тут нет…
В это время очаг освещается, раскрывается и пропускает третью девушку в одежде трактирной служанки; под левой под мышкой у нее оловянный поднос, под правой – бутылка.
Девушка
(в сильном возбуждении бросается к Тильтилю) Вот она я! Вот она я!.. Здравствуйте, здравствуйте! Дайте мне сперва поцеловать Тильтиля!..
Тильтиль
А, и ты тоже, Розель?.. (Фее,) Это Розель, девушка из трактира «Золотое солнце». (К Розель.) Как это тебе удалось вырваться? Значит, сегодня в трактире совсем нет народу?..
Розель
Какое там!.. Народу-тьма!.. Ведь нынче сочельник.. Пьют у стойки, пьют на всех подоконниках… Когда ты меня позвал, я уронила поднос с дюжиной рюмок… Погляди: тут у меня поднос, тут бутылка… Никак мне тебя не обнять… А они там орут мне вслед, точно я дом подожгла… Наверно, думают, не сошла лм я с ума… А мне все равно… Я так обрадовалась, когда почувствовала, что ты думаешь обо мне!.. Даже голова закружилась… Добрый вечер, Тильтиль!.. Поцелуй меня еще раз!..
Тильтиль
(целует ее) И ты, Розель, очень похорошела. Какие у тебя сегодня нежные и свежие щечки!.. До нынешнего дня я все не решался поцеловать тебя… Когда другие тебя целовали, я думал: «Вот счастливцы!..»
Розель
При чем тут другие? Другие не в счет… Я отлично видела, что ты не решаешься. Я тоже не решалась, а уж до чего мне хотелось!.. Помнишь, как ты первый раз пришел к нам в трактир, полтора месяца тому назад?.. Это было в воскресенье утром, после обедни. От смущения ты ни на кого не смотрел, но, когда подошел ко мне, глаза у тебя сразу расширились – в таком ты был восторге…
Тильтиль
Ты тоже раскрыла глаза, большущие– пребольшущие…
Розель
Что же сделали наши глаза? Что же произошло?.. С того самого дня работа у меня из рук валится, я думаю только о тебе, всегда нахожусь здесь. А ты приходил ко мне редко…
