Ролло. Но кто-то на меня донес. И Мамонт запер меня на два часа в своей машине. В самый подходящий момент, когда вонь достигла своего пика.
Карадин. Нда, и видик же у тебя был!
Ролло. Кто на меня донес?
Карадин (не моргнув глазом). Я, наверное.
Ролло. Конечно, ты! Потом, в тридцать втором, ты обворовал Мальбера, и я был наказан вместо тебя. Ты должен был быть мне признателен за это всю жизнь!
Карадин (все так же весело). А я не был признателен.
Ролл о (глядит на него в упор и продолжает). Когда мы провожали девчонок из лицея, ты всегда оставлял мне самую противную.
Карадин. Да ведь мы с ними даже не разговаривали!
Ролло. И все равно, ты оставлял мне самую противную. В октябре тридцать второго года ты отбил у меня Франсуазу Мишале.
Карадин. Верно. Но ведь я тебе вернул ее в июле тридцать третьего!
Ролло. Ничего себе «вернул»! Во что она превратилась?! Возненавидела мужчин и спала со всеми без разбору, лишь бы забыть тебя.
Карадин. И это верно. Она тебе наставляла рога с рекордной скоростью.
Ролло. В семнадцать лет рогоносцами не бывают. И я не был рогоносцем, просто ты еще раз оставил меня в дураках.
Карадин. На кой черт ты вытащил на свет божий этот хлам?
Ролло. Ты ухитрился жениться на Веронике – на девушке, которая любила меня до того, что заболела менингитом.
Карадин. Ты, надеюсь, не станешь винить меня в том, что я сделал ее счастливой?
Ролло (ухмыльнувшись). Счастливой?! Ладно, молчу. В тридцать шестом, в тот момент, когда я менее всего был готов к этому…
Карадин (с обычным для себя высокомерием). Слушай, мне очень не нравится твой новый тон.
Ролло. Ничего, старина, сегодня ты услышишь много такого, что тебе не понравится.'
Карадин. Не пойму, чего ты добиваешься?
Ролло (которому уже наскучило играть в прятки). А вот чего! Я пытался доказать тебе, что и в двадцать восьмом, и в тридцать третьем, равно как и в пятьдесят седьмом году ты всегда был сволочью, мой дорогой Ноэль!
Карадин (вставая). Тебе не кажется, что ты хватил через край?
Ролло. Ты сволочь, Ноэль. Садись!
Карадин. А ты… ты пьян в стельку. Я пошел.
Ролло. Садись, говорю!
Карадин. До свиданья.
Ролло. Садись, не то морду набью!
Карадин. Ну что спорить с психом! (Садится.)
Ролло. Вот так! Понимаешь, я поклялся жизнью Эдит, что не стану избивать тебя. Но ты уж не выводи меня из терпения.
Карадин. Ты поклялся не избивать меня?
Ролло. Да, и можешь мне поверить, меня на коленях умоляли. В общем, мне пришлось пообещать. Но и ты веди себя смирно.
Карадин. Я знаю, что ты намного сильней меня.
Ролло. О, намного! Чемпион по любительскому боксу в тридцать шестом году. Черный пояс дзюдо. И вдобавок себя не помню от ярости.
Карадин (развязно). Ага, так ты, оказывается, в ярости?
Ролло. Да. И мне не нравится твоя наглость. Твой всегдашний тон мне не нравится, понял?
Карадин. Тем хуже для тебя.
Ролло. Ноэль, тебе давным-давно известно, что Алексе не двенадцать лет.
Карадин (растерянно). Мне?
Ролло. Все считали, что ты верен Веронике. Особенно сама Вероника. А ты взял и украл у меня мою малышку!
Карадин. Ты… сошел с ума… или пьян?
Ролло. И когда ты увидел, что она не уступает, то вместо того, чтобы отказаться от нее, ты преследовал ее целых полгода, пока она не сдалась.
Карадин. Да никогда в жизни!…
Ролло. Вероника ведь правду сказала: наша дочь упряма и довольно резка.
Карадин (с запоздалым возмущением). Как ты смеешь порочить эту девочку! Это безобразие!
Ролло. Напрасно стараешься, простофиля! Это я велел ей пригласить тебя сюда.
Карадин. Как?!
Ролло. Вот почему ты и не встретил ее на улице, по пути из вашего гнездышка.
Карадин. Из «вашего гнездышка»! Фу, какая пошлость!
Ролло (кричит). У меня доказательства! Понимаешь или нет: доказательства! Как ты думаешь, стал бы я тебя так оскорблять, рискуя навсегда лишиться возможности доить тебя, если бы у меня не было доказательств?
Карадин молчит.
Ага! Такой довод тебе не по зубам, верно? Когда я гадок, ты меня, кажется, лучше понимаешь!
Карадин (с притворным возмущением). Но я все равно отрицаю!
Ролло. Этот старый козел – ты!
Карадин. Да хватит валять дурака!
Ролло (цитирует письма). «Ты вновь возродила для меня любовь, дорогая!» «Твое тело – это маленькое чудо, которое я открою тебе самой». И дальше в том же духе.
Карадин. Любой может написать такие глупости.
Ролло. Да, только любой не мог написать: «Сегодня вечером Нико улетает в Бразилию. У нас впереди целый месяц счастья, мой ангел».
Карадин. Это я, что ли, написал?
Ролло. Ну надо же быть таким кретином! Всему свету известно, что только ты один зовешь свою жену «Нико», что у вас есть дела в Бразилии, что Вероника летала туда в начале июня и пробыла там ровно один месяц!
Карадин (сражен). О-о-о!
Ролло. Так что бесполезно было подписываться Максимом и вырабатывать себе новый почерк!
Карадин. Ладно, я признаюсь: я обожаю твою дочь…
Ролло. Давай уж сразу сведем все счеты. Десять лет назад ты так же обожал мою жену.
Карадин (искренно). Вот уж чего не было, того не было!
Ролло. Не было, значит?
Карадин. Твою дочь – да, это я признаю.
Ролло. А что же тебе еще остается, как не признать!
Карадин {убежденно). Но Эдит – никогда!
Ролло. Ну, совсем заврался!
Карадин. Я готов согласиться, что она очаровательна, но не в моем вкусе.
Ролло (возмущенно). Не в его вкусе, скажите пожалуйста!
Карадин. Во всяком случае, у нас никогда ничего не было. Можешь поставить мне это в вину, но я повторяю – никогда и ничего!
Ролло. Эдит не стала бы зря хвастаться такими историями. Тем более что здесь и хвастаться-то особенно нечем.
Карадин. Весьма сожалею, но – никогда и ничего!
Ролло. Ну, черт подери, это я сейчас проверю! (Зовет.) Эдит!
Голос Эдит. Да, дорогой?
Ролло. Поди сюда на минутку!
Голос Эдит. Сейчас, дорогой!
Появляется Эдит.
Ролло. Этот поганец утверждает, что никогда не ухлестывал за тобой.
Эдит (с трогательным смущением). О, ну какая разница!
Ролло. Он даже утверждает, что ты не в его вкусе.
Эдит. Не надо волноваться, дорогой. Это же было так давно, он, наверное, просто забыл.
Карадин. Прошу меня простить. Мы ведь с вами… не… (Осекается.)
Ролло (яростно). Нет! Вы с ней – не!…
Карадин. О, ну тогда… понимаете, так трудно помнить всех, с которыми…
Ролло (к Эдит). Значит, ты просто хвасталась?
Эдит (оскорбленно). Кто, я?!
Ролло. Хотела вызвать интерес к своей персоне и ради этого выставила меня дураком перед ним?
Эдит (со слезами на глазах). Простите меня, Ноэль, мне не следовало бы вспоминать об этой истории. Но вы поймите, не могу же я позволить оскорблять себя!…
Карадин. Да-да, я понимаю, и все же, хоть убейте…
Эдит (с мягким упреком). Вспомните, Ноэль, – набережная Сен-Жанн-де-Люз…
Карадин (наконец вспоминает). Ах, ну да!
Эдит. Вероника в тот момент решила порвать с вами. Вы даже просили меня тогда развестись с Леоном.
Ролло. Просил развестись?!
Карадин. Как я мог забыть?!
Эдит (снисходительно). Ну, подумаешь, двухнедельное увлечение…
Карадин. Это правда, Леон, я был влюблен в твою жену.
Ролло. И я ничего не заподозрил!
Карадин. Но я, наверное, почти сразу же понял, что у меня нет никаких шансов, и отступился.
Ролло (к Эдит). Можешь идти к себе.
Эдит. Прошу меня простить, Ноэль, за то, что мне пришлось напоминать вам. Но для меня это воспоминание очень важно. Вы ведь единственный, кто осмелился заметить, что я красива.
