Но Воейкова уже нет. Ранним утром он отправился в путь. Ему нужно посетить еще много близких и дальних станций, еще и еще раз поговорить с наблюдателями о важности их работы для России, для народа. Без устали колесит он по российским просторам, привозит новости науки о климате и хозяйстве, служит связующим звеном между наукой и практикой, сообщает в одной губернии или уезде о том, что он только что видел или о чем ему писали из других.

Эта неутомимая деятельность заслужила высокую оценку общественности. В марте 1885 года Воейков на заседании одного из отделений Вольного экономического общества сделал доклад о сельскохозяйственной метеорологии. Председательствующий на заседании А.В. Советов с большой теплотой заявил, что «особенно ценным являются труды Александра Ивановича Воейкова, который с такой ревностью занялся вопросом о приурочении метеорологических сведений к России».

— Ему первому принадлежит мысль об этом, — говорил Советов, — и для осуществления ее он совершает поездки по России на собственные средства. Такая деятельность человека науки в интересах сельского хозяйства заслуживает с нашей стороны самой полной и искренней благодарности.

Эти слова не были данью вежливости — они правдиво обрисовывали роль Воейкова в развитии сельскохозяйственной климатологии.

Расширение круга работ метеорологических станций — к этому всегда стремился Александр Иванович. Ему удалось организовать регистрацию времени вскрытия и замерзания рек, продолжительности солнечного сияния. Корреспонденты следили за высотой и плотностью снежного покрова и за влиянием снега на температуру, влажность почвы и воздуха.

По предложению Вольного экономического и Географического обществ (в обеих организациях почти одновременно этот вопрос выдвигал Воейков) министерство государственных имуществ с 1885 года, наконец, начало отпускать Географическому обществу ежегодную субсидию в две тысячи рублей. Добившись этой небольшой поддержки, Воейков ухитрился открыть двенадцать метеорологических станций.

Руководимая Воейковым Метеорологическая комиссия Географического общества, получив такое солидное подкрепление, как эти станции, почувствовала себя увереннее. С успехом справилась она оо снабжением станций инструментами. Иногда удавалось обеспечить приборами и отдельных наблюдателей. Комиссия составляла инструкции, подробно разъясняла их. Особенно бережно обращались Александр Иванович и его сотрудники с материалами, поступавшими от наблюдателей. В изданиях общества, журналах, газетах публиковались о них статьи и заметки. Как это было не похоже на сонную и бюрократическую косность казенных учреждений царской России!

В борьбе за создание сельскохозяйственной метеорологии Воейков не был одинок. Его поддерживали П.И. Броунов и профессор Новороссийского[58] университета А.В. Клоссовский.

Несмотря на противодействие Вильда, Клоссовскому удалось уже к концу 1886 года открыть в одной только Херсонской губернии шестьдесят семь метеорологических станций. В течение следующих десяти лет наблюдения распространились на Крым, Бессарабию и южную Украину. Число станций увеличилось до тысячи. Цифра для царской России умопомрачительная.

В центральной и северной Украине сеть метеорологических станций была создана Броуновым. Общее методологическое руководство всеми станциями, не подчиненными Вильду, оставалось за Метеорологической комиссией Географического общества.

Используя наблюдения разветвленной сети метеорологических станций, Клоссовский и Броунов выпустили исследования о климате южных и западных областей Европейской России.

С 1888 года Воейков приступил к печатанию сборников под названием «Метеорологические сельскохозяйственные наблюдения в России». В них обобщались сведения, поступавшие в Метеорологическую комиссию, начиная с 1885 года.

К этим сборникам вскоре присоединились еще другие — под заглавием «Наблюдения за снежным покровом России», в которых Воейков развил свою «науку о снеге». Спустя год Александр Иванович выступил с брошюрой «Снежный покров, его влияние на климат и погоду и способы исследования», а в 1889 году выпустил второе издание этой работы, значительно расширенное (с сорока до двухсот двенадцати страниц). К тому времени он уже располагал дополнительными материалами, собранными Метеорологической, комиссией. Свое исследование о снежном покрове Воейков перевел на немецкий язык.

Влиянием леса на климат интересовались в то время многие ученые и специалисты, но суждения были самые разноречивые. Высказывания по этому поводу можно найти уже в ранних работах Воейкова. В 1878 году он поместил в журналах несколько статей и сделал доклад на ту же тему на заседании Петербургского общества сельских хозяев. О воздействии лесов на температуру и влажность воздуха Воейков сообщил и на Международном конгрессе в Венеции. В «Климатах земного шара» он высказал такие мысли, которые явились откровением не только для климатологов, но и для ботаников. Говоря о «микроклимате», создаваемом лесами, о возможности лесопосадок в степях, Воейков открывал перед работниками сельского и лесного хозяйства широкие перспективы.

«Из всех стран Европы южная Россия более всех нуждается в лесах, — писал Воейков. — Многое можно сделать для лесоразведения. Неправда, что сосна не может расти в наших степях. Успешные посадки леса в бассейне р. Молочной доказали, что на черноземе может расти даже ель».

Воейков прекрасно изучил сельское хозяйство и мог. разрешать вопросы агрономии, опираясь как на свои теоретические исследования и на материалы наблюдений метеорологических станций, так и на работы почвоведов — Докучаева, Костычева, Измаильского и других.

В 1884 году Воейков напечатал статью «О времени посева и жатвы посевных растений и уборки сенокосов в Европейской России». Его агрономические советы представляли ценность и для специалистов. Так, например, в южной полосе России Александр Иванович рекомендовал ранние посевы озимых, чтобы воспользоваться осенними дождями. При поздних посевах озимь может уйти в зимовку недостаточно окрепшей.

«Климатические условия возделывания кукурузы на зерно» — так называлась статья Воейкова, опубликованная в том же году. В статье подробно разбирались условия, при которых можно возделывать кукурузу. Ученый высказался за расширение ее посевов и намечал возможное ее географическое распространение. Посевы кукурузы способствуют очищению земли от сорных трав, полезны для пшеницы, так как разрыхляют землю; кукуруза выгоднее корнеплодов и картофеля: се зерно ценнее и питательнее клубней одинакового веса, — так с полным знанием дела писал Воейков. Кукуруза может быть широко использована для откорма скота. «Кукуруза вывозится в виде более ценных продуктов: мяса, сала и шерсти». Это выгоднее, чем вывоз любого зерна, даже пшеницы. Воейков рекомендовал сеять кукурузу в Средней Азии, на Северном Кавказе, в частности на Кубани, в Ставрополье, а также в Бессарабии, в южной и западной Украине, в черноземной полосе и даже в Тульской и Рязанской губерниях.

Как известно, в царской России кукуруза была мало распространена и советы Воейкова были не лишними. Только в наше время оценили эту замечательную культуру. В 1955 году засеяно кукурузой по всей стране 17,9 миллиона гектаров. Директивы XX съезда КПСС по шестому пятилетнему плану указывают на необходимость довести к 1960 году посевные площади под кукурузой не менее чем до 28 миллионов гектаров.

Воейков выступил с предложением акклиматизировать в западном Закавказье чайный куст и бамбук. Он сравнивал климатические и почвенные условия наших влажных субтропиков с китайскими и японскими областями, которые славятся чайными плантациями, и отмечал районы Закавказья, пригодные для возделывания чайного куста.

Именно Воейкову и ботанику А.Н. Краснову, пропагандировавшим эту идею с большой настойчивостью, Россия обязана возникновением первых чайных плантаций близ Чаквы (Аджария). Сейчас чай выращивается в Аджарии, в Абхазии и Азербайджане, в приморских районах краснодарского края, то-есть в тех местностях, на которые указывал Воейков.