— Уж вам придется постараться, миледи! — услышала она за спиной чей-то возглас и пришпорила Миру. Кобыла резво понесла ее вперед, и вскоре она поравнялась с Брандом.

— Куда направимся? — спросила она с напускной безмятежностью и внутренне позабавилась, глядя, как его лицо вытянулось от удивления. — Мы с Мирой более чем способны держаться вровень с вашим конем, так что зря ваши люди ставили против нас. Они проиграют.

— Так им и надо. Нельзя ставить против леди. Если, конечно, не состязаешься с нею сам. — На его губах заиграла таинственная улыбка.

— Так куда вы желаете поехать? — спросила Эдит, подозревая, что Бранд снова хочет вовлечь ее в свои игры, как во время их вечерних состязаний в тафл. Неважно. Она натянула вожжи. Какую бы игру он не затеял, победа останется за ней.

— Я хочу побывать на отдаленных фермах.

— Зачем?

Бранд взглянул на Эдит, скакавшую рядом с ним. Лошадь и женщина двигались в едином ритме, как одно целое. Сперва он не поверил, что она хорошая наездница, но теперь убедился в этом сам. Она держалась в седле лучше многих мужчин.

На неделю оставив ее в покое, он не потерял решимости раскрыть ее секреты, но уже не те, что касались спрятанных ею припасов. Он хотел узнать, почему она утаивает от него свою красоту. Днем и ночью он мечтал о ней, вспоминая вкус ее губ. Когда она станет принадлежать ему полностью, то поймет, что он никогда не отказывался от намерения сделать ее своей наложницей. Он хотел обладать ею.

— Есть причины. Хочу проверить, насколько ваши слова отражают реальное положение дел. Правда ли крестьяне хотят, чтобы та напыщенная ворона благословила их хлеб.

— Что такого плохого в благословлении? — Она вызывающе посмотрела на него. — Поймите, Оуэн Пахарь набожный человек. Он принимает на веру все, что говорит наш священник.

— Я хочу сам побывать на фермах и услышать, что говорят люди, напрямую.

— Ясно. — Она кивнула. — Вы сомневаетесь в том, правильно ли я оцениваю ситуацию.

— Хочу понять, можно ли вам доверять.

— Вы уже сомневались в моем умении управляться с лошадью.

— Признаю, тут вы меня удивили. Обычно женщины не ездят верхом.

— Я не обычная женщина.

Он рассмеялся.

— Я постепенно начинаю это понимать. У вас много скрытых талантов.

Ее глаза сузились. Он смеялся над нею!

— Ну что, поскачем на ферму Оуэна Пахаря?

— Если хотите.

— Хочу. Если я докажу, что отлично езжу верхом, вы начнете ко мне прислушиваться?

— Я всегда принимаю вызов.

Она вонзила каблуки в бока лошади и пустила ее галопом, не оставляя ему возможности передумать.

* * *

— Вот видите, как быстро и просто можно решать проблемы, если прислушиваться к людям. Святой отец благословит зерно, но уже после того, как оно будет посеяно, — сказала Эдит, когда они уехали с фермы Оуэна Пахаря. Все прошло гораздо лучше, чем она ожидала. Бранд внимательно выслушал старого крестьянина, который, без конца кланяясь, рассказал ему о своих тревогах.

— Вы добрались до фермы быстрее меня, — сказал он, определенно желая сменить тему.

— Мира быстрая лошадка.

— Жаль, мы не заключили пари. Так было бы интереснее.

— Вам нужен дополнительный интерес? Лично я счастлива уже оттого, что просто сижу в седле, — ответила она, чувствуя себя так, словно через ее тело пронеслись тысячи бабочек.

— Нужно же добавить остроты нашей прогулке. — Тень улыбки промелькнула на его лице. — Даю вам шанс проявить себя. Хотите, устроим соревнование, кто первым окажется у реки?

— Что поставим на кон? Хотелось бы нечто стоящее, чтобы не тратить попусту свое время. — Сердце подпрыгнуло у нее в груди. Боже, да она с ним флиртует. И как естественно у нее это получается… И как неожиданно приятно. Она облизнула пересохшие губы. — Нечто особенное.

— Я выбираю нечто простое. — Наклонившись, он потрепал своего жеребца по шее. — Ваш поцелуй.

— Поцелуй? — переспросила она, слабея. Он захотел поцеловать ее. Впервые после того давнего утреннего поцелуя.

— Если я приду первым, вы меня поцелуете. Сами. — В его улыбке было что-то хищное. — Выберите и себе приз. Вдруг окажетесь быстрее.

— Вы проиграете, — твердо сказала Эдит, прогоняя воспоминание о его губах. Он просто хочет отвлечь ее и выбить из колеи. Мира намного быстрее его тяжелого боевого коня.

— Вы так уверены?

— Иначе я не стала бы с вами соревноваться. — Она должна обогнать его, чтобы спасти свою гордость. — Вам же нравятся честные соперники.

— Я дам вам фору, — произнес он с самым невинным видом. — Но я настаиваю, чтобы сперва вы определились с наградой.

— Очень хорошо. Если я выиграю, то вы разрешите благословить хлеб до посевов, — сказала она торопливо, пока искушение тоже попросить поцелуй не оказалось сильнее ее.

Он посмотрел на нее испытующим взглядом.

— И снова вы просите за кого угодно, только не за себя.

— Это мой долг, — упрямо ответила она. Надо же, он так уверен в своей победе, что предложил ей фору. — Я твердо намерена прийти первой. Почему бы не попросить в награду нечто действительно важное, а не какой-то пустяк?

— Значит, поцелуй это пустяк?

Сердце дернулось у нее в груди.

— И ничего больше.

Она отчаянно надеялась, что ее голос прозвучал более уверенно, чем она себя чувствовала. Если он опять ее поцелует, то все те чувства, которые она пыталась похоронить, нахлынут на нее снова. Этой ночью она впервые после вторжения норманнов смогла нормально выспаться, а не лежала без сна, раз за разом возвращаясь к нему в своих мыслях, представляя, как его сильные руки обнимают ее.

— Выберите другую награду. Более личную. Например, головной убор или платье.

Она крепче ухватилась за вожжи, не в силах припомнить, когда ей в последний раз предлагали выбрать подарок. После того, как они с Эгбертом поженились, муж не обременял себя лишним вниманием, а она, помня наставления матери о том, что жена должна быть скромной, ничего у него не просила. После минутного колебания она поняла, чего хочет. Хильда не одобрила бы ее выбор, скорее посетовала бы, что она упустила шанс выпросить нечто ценное. Но Эдит точно знала, что именно она хочет.

— Я бы хотела получить книгу. Копию «Беовульфа». Свою я потеряла много лет назад. — Незачем объяснять, что Эгберт продал ее, чтобы выплатить карточный долг. — Мне очень нравится эта поэма. Я помню, как она захватила меня, когда я читала ее зимними вечерами.

— Договорились. Если выиграете, то получите «Беовульфа», — кивнул он. — Чем ценнее приз, тем приятнее состязание.

— Начнем? — Все внутри нее словно расплавилось. Ее поцелуй представляет для него ценность? Невероятно!

— На счет три. Останавливаемся возле старого дуба на берегу. Там и выясним, что же важнее — поцелуй или книга.

По сигналу она пришпорила Миру и, низко пригнувшись, поскакала вперед. Она страстно желала прийти первой, не столько ради самой победы, но чтобы проучить его за высокомерие. Но как она ни старалась, в сотне метров до финиша Бранд обогнал ее.

Когда она с ним поравнялась, он рассмеялся.

— Вы проиграли. Выходит, поцелуй более важен.

Эдит натянула поводья, чувствуя, как сердце трепещет от предвкушения.

— Пусть так. Но я очень старалась прийти первой. Увы. Значит, «Беовульф» подождет.

— Излишняя самоуверенность опять подвела вас. — Он спешился и привязал поводья к ветке. — А теперь я желаю получить свой выигрыш.

— Здесь? — Она оглядела берег. Они были совсем одни, но, тем не менее, место было открытое. Их могли увидеть. Во рту у нее пересохло. — Вы хотите, чтобы я поцеловала вас прямо сейчас?

В его глазах заплясали чертики.

— Такие долги лучше собирать немедленно, чтобы женщина не успела передумать.

Не успела она возразить, как он забрал у нее поводья и привязал Миру к той же ветке. А потом его сильные руки легли ей на талию, и он легко опустил ее вниз, поставив на покрытую весенней порослью землю. За несколько дней зима окончательно отступила. Деревья оделись листвой, первые весенние цветы — нежно-белые ветреницы и желтые первоцветы — накрыли землю ярким ковром.