Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Наконец, меч мог принадлежать какому-то безымянному рыцарю — возможно, крестоносцу, который, вернувшись из далекого Иерусалима, преподнес этот меч церкви Сент-Катрин-де-Фьербуа в качестве вотивного. Известно, что на клинке были выгравированы пять крестов; некоторые исследователи полагают, что это были Иерусалимские кресты, и, таким образом, связывают историю «меча Фьербуа» с историей Крестовых походов. В любом случае из всего сказанного следует лишь одно: «меч Фьербуа» был настоящим боевым мечом, который когда-то принадлежал некоему рыцарю (не обязательно крестоносцу) или некоей известной персоне (не обязательно Карлу Мартеллу), и его владелец пожертвовал этот меч церкви Сент-Катрин-де-Фьербуа в знак исполнения однажды данного обета.

Итак, легендарный меч мог принадлежать известной исторической личности, что и заставило Жанну обратить на него внимание. Другая причина интереса Жанны, возможно, заключалась в физических особенностях этого оружия.

О том, как выглядел меч, мы не можем сказать практически ничего. К слову сказать, историки не могут восстановить даже подлинный облик самой Жанны д’Лрк, хотя до наших дней дошло несколько более или менее точных ее изображений. Что уж тогда говорить о мече! Мы знаем о нем только со слов Жанны, описавшей его крайне скупо: известно, что на клинке были выбиты пять крестов и что ржавчина на клинке была на удивление легко удалена. Кроме двух этих фактов, нам не известно больше ничего. Каковы были длина меча, вес, как выглядела рукоять, наконец, на что были похожи упомянутые кресты? Располагались ли они на одной стороне клинка или на обеих?

С одной стороны, это был, конечно же, настоящий боевой меч — не церемониальный и не декоративный. В пользу этого говорит несколько обстоятельств. Так как меч, вероятнее всего, был все-таки вотивным, пожертвованным по обету, то он, несомненно, был боевым: реальный рыцарь мог предложить Богу только свой реальный боевой меч, может быть, даже выщербленный и покореженный в битвах. Кроме того, церемониальный меч обычно бывает щедро декорирован, а на этом, кроме упомянутых крестов, не было никаких других украшений. Наконец, сама Жанна рассматривала его исключительно как боевое оружие: мы помним, что к «мечу Фьербуа» ей подарили двое ножен, бархатные и парчовые, однако практичная Жанна в итоге предпочла им ножны из прочной кожи — грубые, но гораздо более функциональные. Если бы «меч Фьербуа» был декоративным или церемониальным, вряд ли бы она стала хранить его в кожаных ножнах; в то же время если это был настоящий боевой меч, с которым она собиралась идти в бой, то кожаные ножны подошли бы для него как нельзя лучше.

И все же в этом мече должно было таиться нечто необычное. Вряд ли речь может идти о декоративных свойствах — из того факта, что на клинке меча были выбиты пять крестов, мы не можем почерпнуть ничего ценного. Подобного рода гравировки и инкрустации в виде крестов, полумесяцев, колец или кругов были весьма распространены в эпоху раннего Средневековья, многие кузнецы попросту выбивали на клинках свои личные клейма. Но вот действительно ли это были кресты и действительно ли это была гравировка?

Хронисты, писавшие в последующие десятилетия после смерти Жанны, серьезно расходятся в своих сообщениях. Одни описывают эти «кресты» как «пять геральдических лилий», другие — как «пять мечей», третьи вообще не сообщают о них ничего. Очень может быть, что «лилии» и «мечи» — просто-напросто результат позднейших приукрашиваний; однако не следует думать, что Жанна д’Арк была одним-единственным человеком в мире, видевшим «меч Фьербуа». Без сомнения, этот меч видели десятки других людей: придворные дофина Карла, ближайшие соратники Жанны, ее солдаты и даже обычные горожане — жители Тура и Орлеана. Многие из них, очевидно, рассказывали о чудесном мече своим знакомым, друзьям, наконец, детям и внукам. В конечном счете эти рассказы в том или ином виде могли достичь ушей хронистов, которые описали то, что слышали. Таким образом, эти свидетельства — хотя они и относятся к более позднему времени — несомненно, представляют собой нечто намного большее, чем просто необоснованные слухи; в них может содержаться ценная информация. И если «кресты» действительно имели необычный вид, то видевшие их современники, возможно, сопоставили их с геральдическими лилиями или мечами, а позднейшие авторы просто дословно повторили то, что услышали.

Какова была природа «крестов» («мечей», «лилий»)? Действительно ли это была гравировка (инкрустация, насечка, травление)? Не следует ли это связывать с особенностями металла, из которого был изготовлен клинок? С некоторой долей уверенности можно утверждать, что металл был не вполне обычным: со слов Жанны известно, что, когда меч извлекли из земли, он был покрыт ржавчиной, но «священники протерли меч, и ржавчина сразу и без усилий отошла». В своем рассказе Жанна акцентирует внимание на этом: удаление ржавчины оказалось необычно легким делом (вряд ли при этом использовались какие-либо химикаты, растворители или абразивы). Это обстоятельство заставляет пас задуматься: какой химический состав имел металл клинка? Какую устойчивую к коррозии сталь могли использовать в данном случае средневековые мастера?

Вариантов ответа может быть несколько. Во-первых, клинок мог быть изготовлен из нержавеющей стали. Однако эта гипотеза довольно уязвима: даже если некоему средневековому кузнецу и удалось создать более или менее удачный образец нержавеющей стали, то такая сталь могла бы подойти только для кухонных ножей, но для боевого меча она была бы совершенно неподходящим материалом. Другим — и вовсе не фантастическим — объяснением мота бы стать гипотеза, согласно которой «меч Фьербуа» был изготовлен с использованием метеоритного железа. Так называемые железные метеориты в действительности состоят из сплава железа и никеля (содержание никеля может колебаться от 5 до 65 %, но в среднем оно составляет приблизительно 10 %) с небольшими примесями других металлов — таких, как кобальт, галлий и германий. Согласно данным археологических раскопок, метеоритное железо было известно древним металлургам уже в 4000 году до н. э.; из него делали украшения, оружие, инструменты и посуду. Известно, что метеоритным железом пользовались при производстве мечей японские оружейники; европейские клинки, изготовленные из метеоритного железа, кажется, пока неизвестны, но это совершенно не значит, что их не было совсем.

Оружие, изготовленное из упавшего с неба металла, нередко почиталось как ниспосланное богами. Не в этом ли кроется тайна «голосов», сообщивших Жанне о необыкновенном мече? Не был ли он в глазах людей эпохи Средневековья «мечом с небес», мечом, имевшим сверхъестественное происхождение?

Возможно также, что «меч Фьербуа» был изготовлен методом кузнечной сварки из нескольких полос железа или стали, сваренных воедино и многократно прокованных (что позволяло получить на поверхности клинка декоративный узор). Подобная методика широко использовалась в Европе во все века. Стальные клинки, изготовленные таким образом, сегодня принято называть «дамасскими» (сварной дамаск), однако это не совсем верно: хотя процесс кузнечной сварки был действительно возрожден и популяризован кузнецами Сирии, фактически он был освоен и использовался едва ли не повсеместно еще в эпоху раннего железного века. В ту пору железо было редким и цепным металлом, поступавшим на рынок только небольшими партиями. Для того чтобы изготовить такое достаточно габаритное изделие, как меч, кузнецы сваривали воедино пруты или полосы железа любого качества, которое они имели под рукой. При этом они порой использовали железо естественного происхождения — например, метеоритное. Сегодня известны ранние кельтские мечи, изготовленные методом кузнечной сварки и датируемые 500 годом до н. э., однако свой расцвет мечи из сварного Дамаска переживают в VI–X веках; у викингов метод кузнечной сварки в это время был особенно популярен. В первые века нашей эры технология изготовления сварного Дамаска несколько усложнилась: прутья и полосы разнородного железа сваривались, перекручивались спиралью, проковывались и в итоге соединялись вместе в одну полосу металла; при этом на поверхности клинка из-за неравномерного распределения углерода (что связано с неоднородностью материала) появлялся узор (демаскировка), порой довольно сложный — его рисунок зависел от того, как мастер соединял и скручивал металл; понятно, что этот узор не являлся главной целью изготовления сварных клинков.

35
{"b":"196687","o":1}