Аркадию ситуация нравилась все меньше и меньше. Он уже понял, что если им и удастся получить деньги, то ценой очень больших усилий, да и то если подфартит: противница оказалась уж больно смекалистой и везучей, да и вела себя иногда как настоящая профессионалка, чем совершенно сбивала их с толку. И потом, это сообщение, оставленное Мариной на автоответчике Жан-Марка… Вдруг он уже сообщил Ольге, что ею интересуются, и та, минуя Страсбург, рванула куда-нибудь подальше, в глубинку. И все же он решил не форсировать ситуацию, не брать ответственности на себя, а, следуя указанию шефа, ждать.

Возможность получить с «комсомолки» деньги казалась ему все более и более сомнительной. А возможность наказать ее? Для этого надо было сначала найти ловкачку. Возвращаться домой без результата — это значит потерять работу, что в его возрасте совсем нежелательно. Да и какую нормальную работу сможет найти он, бывший «афганец», специалист по «особым поручениям»?

В конце улицы появились Алик и Марина. Влюбленную пару, казалось, ничего, кроме их самих, не интересовало. Аркадий чуть не задохнулся от злости: вот повезло с напарничком — от первой попавшейся юбки голову совсем потерял. Опустив боковое стекло, Аркадий дождался, когда парочка приблизится. Кивком он велел Алику садиться в машину, а Марину отпустил, посоветовав ей прогуляться по магазинам, а потом ждать их в гостинице.

Ольга взяла направление на юг и вела машину по автостраде, не понимая, куда едет и к кому. Страх гнал ее вперед, как тогда, в Париже, ночью после банкета. Все это было похоже на мистику, на кошмарный сон. Она одна, совершенно одна в этом мире. Ей вдруг показалось, что преследователи предугадывают все ее шаги, что сопротивление бесполезно, что рано или поздно ее вычислят и найдут. Только чудом она может спастись.

Потом мысли ее вернулись к Жан-Марку. В нем Ольга была уверена, как в себе. Он не скажет ничего лишнего, не подведет ее. Уже привыкнув к жизни в нормальном правовом обществе, она не сомневалась, что российские отморозки побоятся распоясываться на чужой территории и не посмеют сунуться к гражданину Франции.

Горячее, яркое, почти летнее солнце било прямо в глаза, и Ольга опустила защитный козырек. Дорога шла среди холмов, сплошь покрытых виноградниками. Тяжелые, спелые гроздья белого, розового и красного цвета клонились к самой земле. В этой красоте и изобилии таились какие-то необъяснимые покой и уверенность. И, несмотря на свое отчаянное положение, Ольга вдруг почувствовала, что счастлива. Счастлива просто оттого, что есть это солнце, это синее небо, эти светящиеся гроздья, полные жизни.

Она машинально ехала в сторону Мюлуза, может быть, потому, что пару лет назад отдыхала там в маленькой горной деревушке неподалеку от швейцарской границы. Недалеко был Кольмар, но Ольга не собиралась туда, ведь скорее всего и адрес Моник преследователи уже нашли среди бумаг.

Вдруг ее внимание привлек указатель «Рибовиль». Не понимая, что ею движет, даже не успев ни о чем подумать, Ольга решительно свернула с автострады в сторону этого неизвестного ей Рибовиля. И вдруг почувствовала, что совершенно успокоилась. Будь что будет. Не станут же преследователи методично прочесывать все окрестные города! А сюда они могут свернуть, только если научились читать мысли на расстоянии. Да и то вряд ли, уж слишком импульсивно было ее решение.

Все, решено. Она не станет больше бегать и петлять, как заяц. Если уж ей суждено погибнуть, то пусть это будет здесь, среди прекрасных эльзасских виноградников, вблизи сказочных горных хребтов.

Вскоре она остановила машину на центральной площади прелестного городка. День был сияющий, горный воздух, казалось, сам вливался в грудь. Голова у Ольги слегка кружилась. Она почувствовала необыкновенную легкость во всем теле — то ли от голода, то ли от усталости, а может быть, и от этого светозарного осеннего дня.

Решение, что делать, пришло как бы само собой. Ольга двинулась вдоль центральной улицы и, увидев офис по продаже и сдаче в аренду недвижимости, открыла высокую стеклянную дверь. Представитель агентства, услужливый молодой человек в очках и с серьгой в одном ухе, принес ей каталоги, и она стала выбирать себе жилье. Сил и желания скитаться по отелям у нее больше не было. Она поняла, что на месяц-два (сколько ей там отпущено судьбой?), но она хочет иметь свое жилье. Ну ладно, не совсем свое. Однако это будет все же не казенная атмосфера отеля, пускай и самого дорогого. Ей необходимо иметь хотя бы иллюзию собственного дома, где она сможет передохнуть, осмыслить все происходящее…

Полистав несколько минут каталог, она указала агенту на маленькую меблированную студию в центре города. Собственно, это была очаровательная мансарда на пятом этаже старинного, но прекрасно отреставрированного здания. Ольга внесла плату за месяц вперед, подписала контракт и получила ключи. Молодой человек с серьгой провел ее до квартиры, показал, как функционируют газовая плита, электроприборы, отопление, и удалился, пожелав новой владелице всего самого хорошего.

Ольга вернулась за машиной, подняла наверх свой скудный багаж и решила, что надо бы, не теряя времени, обживаться. Она осмотрела квартиру и поняла, чего ей не хватает в первую очередь: мягкого теплого пледа, настольной лампы и (пришло же такое в голову!) кресла-качалки. Она поставит его возле большого, до пола, окна, в том месте, где покатая крыша мансарды образует такое уютное углубление, и станет вечерами смотреть на залитые закатным солнцем горы, на вечереющее небо и средневековые замки посреди яркой осенней листвы.

В Париже, среди суеты светской жизни, забот с недвижимостью и биржей (а она относилась к этому как к работе, серьезно и вдумчиво), порой спокойно посидеть и почитать было некогда, не говоря уже о том, чтобы поваляться в свое удовольствие в постели. Сейчас это вертящееся колесо вдруг остановилось. И оказалось, что теперь у нее полно свободного времени. «Наконец-то можно и о душе подумать!» — усмехнулась Ольга этому не слишком веселому каламбуру.

По дороге в новое жилье Ольга заметила большой супермаркет и универмаг. Достав записную книжку и ручку, она составила список необходимых вещей, ведь у нее не было с собой даже смены белья, не говоря о теплых вещах и косметике (не считая флакончика «Ж'Адор»). А нарядные купальники из «Самаритэна» ей теперь, похоже, долго не пригодятся.

Решив заняться покупками прямо сейчас, Ольга вышла из квартиры, спустилась по дубовой, почти винтовой, начищенной до блеска и покрытой темно-красным ковром лестнице, вышла на улицу и оказалась в центре незнакомого уютного городка, в котором ей предстояло провести теперь одному Богу известно сколько времени.

Она зашла в универмаг, купила по списку необходимые вещи: одежду, постельное белье, полотенца, кухонные мелочи — и оформила все с доставкой на дом. Затем спустилась в подвальный этаж, где находился супермаркет, и заказала все необходимые продукты, ей захотелось приготовить ужин дома.

Довольная собой, Ольга продолжила свою экскурсию по городу. Недалеко от магазина она увидела кафе с музыкальным названием «Рондо», а так как она была большой любительницей посидеть в кафе (даже больше, чем поужинать в дорогом ресторане), то не задумываясь зашла посмотреть, что оно собой представляет, к тому же под ложечкой уже начинало ныть от голода.

Кафе ей понравилось. Опытным взглядом она сразу определила место, которое будет ее постоянным и любимым. (В каждом городе, где Ольга жила пусть даже самое небольшое время, она «заводила» себе кафе с постоянным столиком. Она везде оставалась верной этой привычке. Официанты уже на второй день узнавали ее и становились почти друзьями. И когда ее любимое место бывало занято, они просили клиентов, если, конечно, те были не против, пересесть за другой столик, освободив место для нее.)

Это кафе было, кажется, то, что ей нужно. Внутри оно как бы разделялось на три части: большой зал, в котором в это время уже было полно обедающей публики; солидная барная стойка, окруженная высокими стульями-вертушками, на которых сидели клиенты, забежавшие пропустить рюмочку-другую, перекинуться парой фраз или посмотреть по телевизору, прикрепленному в верхнем углу на кронштейне, последние новости, — и самой уютной частью: маленькими, на две персоны, столиками, расставленными вдоль больших окон-стен. Сюда сворачивали в основном любители кофе, чая и десертов. Именно здесь, за угловым столиком (по левую руку окно, за спиной стена), Ольга и расположилась.