- Было бы под силу, так не просил бы! - вздохнул мой учитель.

  - Так вот и я о чем? Я вижу только один выход, Аль. Мальчик должен сыграть.

  - Что?! Да ты рехнулся! Ах ты, старый развратник! Да чтобы я, да своими руками! Моего! Ученика! В этот вертеп! - и снова грохот: в ход пошла тяжелая артиллерия - мебель.

  - Аль, заткнись ты, ханжа старый! Нет у тебя и твоего маркиза другого выхода! - ректор, похоже, не пострадал и продолжал крепко держать оборону.

  - Найди! - наивный Шимми! Если де Баранус упрется, его же фиг переупрямишь!

  - Не могу!

  - Можешь!

  - И не стану! Он у тебя не маленький! Сам влез в передрягу, хоть и не без твоей помощи!

  - А я-то тут при чем?! - удивление в голосе учителя было почти искренним.

  - Учить его нормально нужно было! - с этим сложно не согласиться.

  - Сам всему научится! - и это нам знакомо.

  - Вот пускай и в покер играть поучится! - о, а вот это уже что-то новенькое!

  - Ни за что! - уж кто бы сомневался.

  - Тогда пусть все эти дармоеды так и живут в твоей башне! - ой, а вот это он зря сказал.

  - Сам ты дармоед! Лизоблюд! Подхалим!

  - Склеротик! Тупица!

  - Зайценосец убогий!

  - Оракул глухонемой!

  Я перестал вслушиваться в оскорбления и повернулся к Творожку. Кот неотрывно смотрел на меня.

  - Сыр, скажи честно, это то, о чем я думаю?

  - Не знау-у-у-у! - испуганно провыл кис.

  - Эй, вы о чем? - тут же навострила уши леди Кида, и все остальные с любопытством уставились на нас.

  - Сыр?

  - И знать не хочу-у-у-у! - продолжал утробно ныть кошак, задом пятясь от заинтересованных слушателей.

  Напрасно он так. Не то направление выбрал. Одним плавным движением, словно и не вставая со стула, вампир метнулся к клетчатому безобразию и подвесил его за шкирку на своих цепких пальцах.

  - Колись, хвостатый! - потребовал он, сверкнув на Сырка клыками.

  - Прав Аль, изверг! Нельзя-у! Нельзя-у-у-у-у!

  - Что нельзя-то? - фыркнула драконица. - Сначала объясни, а потом уже вместе решать будем. Ты здесь не царь и бог, не тебе одному за всех думать!

  - Нельзя-у-у-у-у-у! - продолжал истерить Сириус, и я решил вмешаться.

  - В покер мне играть нельзя, как я понимаю. В Звездный.

  - Что?! - неожиданно вскинулся Эрмот. - Только не говорите мне, что он на самом деле существует!

  - Интересная новость! - Винсент прищурился.

  - Дйс-с-ствительно! - поддержала его Киниада, и эльф заинтересованно сверкнул глазами. Только Лера и Тим недоуменно переводили взгляд с одного на другого.

  - И зачем им пришло в голову, что ты должен играть в эту опасную игру? - очень серьезно поинтересовался граф.

  - Опасную? - хором переспросили все посвященные, включая меня.

  - Ну... - Делимор замялся, - я так слышал...

  - Чушь! - отмахнулась драконша. - Запретную - да, желанную - да, труднодостижимую - это уж точно. Но опасного в ней ничего нет. Мне папа рассказывал.

  - Так зачем? - не сдался Эрмот, и мы переглянулись.

  Действительно, что это за проблему старички обсуждали, что Шимми посчитал Звездный покер единственным выходом? Переглянувшись, мы снова навострили уши.

  - Забудь! - вопил ректор. - Никто тебе в этом не поможет!

  - Ты можешь, но не хочешь! - вторил ему Аль.

  - Я и сам не умею!

  - Врешь!

  - Не вру! Только Велиал может наделить способностью ходить по мирам!

  - Я не позволю мальчику иметь дело с этим подонком!

  - Не смей так говорить о величайшем темном маге! Ты никогда не умел ценить чужое могущество, Аль! За то тебя коллеги и не любят!

  - Да сдалась мне их любовь! По-твоему, я должен возлюбить Велиала, даже если мальчик проиграет?!

  - А он проиграет, потому что ты ничему его научить не способен!

  - Ходить по мирам? - задумчиво произнес Винсент за нашими спинами. - Так вот в чем твой приз, Ася. Через зеркало да в чужой шкурке за Темным властелином не побегаешь. Похоже, если нет другого выхода, тебе действительно придется играть.

  Ответить я не успел. Жуткий грохот и нечеловеческий вой на два голоса возвестили о том, что два старых мага нашли-таки в моей тихой и безопасной комнате какое-то смертельное оружие.

  Глава двадцать девятая.

  ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ.

  Эрмот.

  (Kagami)

  Это было странное ощущение. С одной стороны все происходящее казалось фарсом, нелепым нагромождением абсурда - так думал граф Делимор, воин, мститель и заговорщик, а с другой - это было весело и совсем не страшно, по мнению Эрмота. Поскольку этого самого мнения последнего граф Делимор уже давно не спрашивал, то его настойчивое хихиканье в собственной голове изрядно раздражало и мешало мыслить здраво. Причем настолько, что пару раз граф ловил себя на том, что здраво мыслить ему как-то совершенно не хочется. Да и ни к чему это, как-то. Вообще все было не так. Неправильно было. Как тогда, в детстве, когда страшное чудовище в Алых доспехах, уничтожившее всю его семью, вдруг оказалось внимательным и любящим отцом, не гнушавшимся отвечать на бесконечные "почему" и целовать разбитые коленки.

  Поставив перед собой цель отомстить бессмертному императору, лорд Делимор - преданный слуга короны, один из лучших бойцов отряда Невидимых-в-бликах, первый кандидат на владение Алыми доспехами - неутомимо искал слабые места в системе, которой служил, и более всего - в магии доспехов. Ни о чем другом граф не помышлял. Наивный, восторженный, влюбленный и любимый студент Академии Эрмот, сын герцога Харвилла, ушел в небытие, уступив место расчетливому, хладнокровному, а порой циничному и жестокому, лорду Делимору. Придирчиво и кропотливо отбирая союзников, он, тем не менее, никому не доверял до конца, верил с оглядкой, и уж тем более не стремился раскрывать душу перед своими соратниками из подполья. Эрмот пробуждался, лишь когда Делимор засыпал. Его искренние ужас и отчаянье, боль утраты и жажда справедливости приносили утром головную боль сродни похмельной, железный привкус во рту и новый виток одержимости местью. Эти сны о предательском убийстве отца и ни в чем не повинной Кристы, о кровавых жертвоприношениях и фанатичных жрецах, о карательных экспедициях, не щадивших ни детей, ни женщин, служили тем стержнем, на котором держалось его упорство в достижении цели. Но гораздо хуже были сны о счастье, когда отец появлялся перед ним улыбающимся, а Криста нежной и страстной. Тогда, проснувшись, он подолгу не мог вспомнить, кто он, где находится и зачем живет. Эти сны приносили боль в никогда не заживающей ране на сердце. И тогда, глядя на свое отражение в зеркале, он не мог понять, кому принадлежат сияющие янтарные глаза на строгом, изуродованном шрамом лице, обрамленном белоснежными волосами, а привычная маска бесстрастия начинала дрожать и плыть, стекая расплавленным воском, обнажая черты человека, которому Делимор запретил существовать.

  И вот, в одночасье все изменилось. С того момента, как вампир протянул ему руку, а лысый паренек с наивными глазами улыбнулся и вежливо поклонился, Эрмот, словно очнувшись от семи лет спячки, снова почувствовал себя живым и больше ни на минуту не покидал сознания, продолжая, тем не менее, прятаться за холодным образом лорда Делимора. Но и лорд Делимор больше не мог похвастаться прежней уверенностью в себе и отстраненностью. Власть страха перед его непревзойденным мастерством бойца, благодаря которой он всегда держал окружающих на расстоянии, почему-то совершенно не действовала на открытую, в большинстве своем дружелюбную и совершенно не геройскую компанию навязанных ему соратников. Уж сам факт того, что не он сам набирал себе команду, выводил из себя Делимора и заставлял трепетать сердце Эрмота азартом и любопытством.

  Не подумайте, Эрмот, граф Делимор, лорд Империи, мастер клинка и заговорщик отнюдь не страдал раздвоением личности. Просто в нелепой реальности, в которую его занесло по воле древнего артефакта - разумного, разве что, по мнению маразматика-звездочета и наивного маркиза - истинная сущность честного и справедливого парня, увлеченного магией и преданного своим идеалам, наконец, начала сплавляться с искусственно созданной личностью бесстрастного лорда-воителя. Сам он до понимания этого пока не дошел, а потому собственные реакции на некоторые события вызывали у Делимора удивление, заставлявшее его замыкаться в себе. В то время как Эрмота тянуло задавать вопросы и принимать чью-то сторону в бесконечных спорах соратников.