— Потому что ты не умеешь правильно задавать вопросы, — отвечал Арнольд.

— А какой вопрос я задал тебе неправильно? — поинтересовался я.

— Ты меня спросил, возьмусь ли я за деньги спалить полицейский участок.

— Ну да, — сказал я. — А ты сказал, что не возьмешься.

— Точно, — сказал Арнольд и снова повернулся к двери. Потом снова обернулся и добавил: — Просто я сделаю это бесплатно.

И теперь я, когда беру у кого-нибудь интервью, всегда об этом помню и никогда не задаю легких вопросов. Пусть за свой счет угощают другие."

Римо однажды прочел заметку, затем отыскал бар «У Перчки» в телефонном справочнике, а услужливый полисмен растолковал ему, как попасть на Ла-Дукс-стрит.

Подъехав к бару, Римо увидал стоявший там фургон телевизионщиков. У входа выстроилась очередь, и молодой парень в испанском кожаном пиджаке и сшитых на заказ джинсах отпихивал людей от двери.

Римо двинулся к нему.

— Извини, приятель, — сказал парень. — Бар откроется через два часа.

— А в чем дело? — поинтересовался Римо.

— Рекламу снимают.

— Хорошо, — сказал Римо и сделал вид, что уходит. Парень отвернулся, чтобы отогнать кого-то еще, и Римо, следивший за глазами парня и дождавшись, когда тот повернется настолько, что не сможет видеть его боковым зрением, шмыгнул у того за спиной в дверь салуна.

— Извини, туда пока нельзя, — сказал парень какому-то мужчине, одетому в клетчатый пиджак и синие джинсы фирмы «Фармер Браун».

— А почему же ты только что пропустил того малого? — спросил мужчина.

— Какого малого?

— А того, худого.

— Отойди. Я его тоже выгоню, — ответил парень.

— Дубина.

— Приходите через пару часов, — сказал парень.

Деревянный пол старого заведения был сплошь устлан толстыми электрическими кабелями, и освещение было как вечером на стадионе.

Возле стойки стоял мужчина. Это был крупный, толстый человек, одетый в костюм, который выглядел так, будто владелец получил его по почте в бумажном пакете. Римо узнал Джоуи Джерати, портрет которого был помещен в газете рядом со статьей.

Позади Джерати стояли мужчина и женщина — модели, тщательно наряженные под посетителей. За стойкой стоял бармен, выглядевший вполне реально, наверное, потому, что у него был мокрый передник.

Римо сел за столик и стал наблюдать. Возле камеры стоял режиссер и выслушивал сетования Джерати.

— Когда же мы, в конце концов, закончим? — спрашивал Джерати.

— Сразу, как только вы правильно произнесете текст.

— Если я еще хоть раз глотну эту дрянь, меня вырвет.

— Не надо пить. Только прикоснитесь губами. А теперь, давайте попробуем еще разок.

Режиссер кивнул оператору, и Джерати повернулся к бармену.

Стоявшие рядом с ним двое, громко заговорили. На музыкальном автомате заиграла пластинка. Джерати начал говорить бармену о том, какие хорошие люди мусульмане-шииты и как спокойно было бы жить в этом мире, если бы он находился в руках этих добрых и чутких людей.

Режиссер подождал, когда звукооператор повернется и кивнет ему головой, давая понять, что запись звука установлена на нужном уровне, и скомандовал:

— Приготовились!

Римо видел, как Джерати ссутулился от напряжения. Затем он повернулся к режиссеру и пожаловался:

— Костюм жмет. И зачем только понадобилось на меня его надевать?

— Потому что он создает необходимый образ человека из толпы.

— Черта с два! Другие вон ходят в костюмах от Пьера Кардена. А я чем хуже?

— Те, кто ходят в костюмах от Кардена, не пьют пиво «Банко», — парировал режиссер.

— Да его вообще никто не пьет, — сказал Джерати.

— Ну, ладно. Давайте заканчивать съемку и убираться отсюда.

Джерати снова повернулся к стойке и начал говорить бармену о жесточайшей дискриминации испаноязычного населения в Сент-Луисе. Вид у бармена был скучный.

Режиссер подождал, когда звукооператор подаст сигнал, и скомандовал:

— Начали!

Джерати медленно отвернулся от бармена и посмотрел в камеру с таким удивлением, будто не знал, откуда она тут взялась.

— Привет, — сказал он. — Я Джоуи Джерати. — Сделав паузу, он посмотрел на режиссера. — А когда я получу чек? Мой агент сказал, что мне необходимо удостовериться в том, что мне выдадут чек.

— Он здесь, у меня, — сказал режиссер. — Так сделаем мы, наконец, эту чертову съемку?!

— Ну, ладно, — сказал Джерати.

Они приготовились, и, когда режиссер скомандовал:

«Пошел!». Джерати снова с притворным испугом посмотрел в камеру и снова проговорил:

— Привет. Я Джоуи Джерати, но я не актер, я журналист. Я с друзьями нахожусь в баре «У Перчки».

Он махнул рукой, указывая через плечо на двух исполнителей, стоявших у него за спиной, которые заученно улыбались в камеру, делая вид, будто слушают Джерати.

— Я устроил эту съемку, потому что мне заплатили. А еще для того, чтобы вы больше узнали о пиве.

Псевдоклиенты, как им полагалось по сценарию, засмеялись. Бармен попытался изобразить улыбку, и Римо заметил, что у того недостает двух передних зубов.

— Итак, скажу вам прямо, — продолжал Джерати, глядя в камеру, — как я всегда это делал.

Он поднял стакан и обмакнул губы в пиво. Римо видел, что они плотно сжаты. Джерати протянул руку и взял со стойки банку.

— Пиво «Банко» — хорошее пиво. Вот что я вам скажу. — Он посмотрел через плечо режиссера на девушку, которая держала карточку с репликами. — Это пиво на весь вечер. Это пиво для друзей. Так что, если вы проводите весь вечер с друзьями, пейте пиво «Банко». Скажите «Банко» — и вы выиграете!

Бармен засмеялся; то же сделали и двое псевдоклиентов, когда Джерати повернулся к стойке и снова поднес стакан с пивом к своим плотно сжатым губам.

— Все! — крикнул режиссер. — Конец!

— Слава Богу! — отозвался Джерати и выплеснул пиво через стоику. — Терпеть не могу это пойло. Моча лошадиная.

И махнул рукой бармену.

— Перчки, налей, как всегда!

Перчки плеснул на донышко коньячного бокала бренди «Курвуазье» и поставил бокал перед Джерати. Тот поболтал в бокале бренди, понюхал и сказал:

— Хвала Иисусу, что человеку есть еще что выпить!

Сделав маленький глоток, он крикнул режиссеру:

— Не забудьте про чек!

И, обращаясь к бармену:

— Перчки, я сделаю тебя знаменитостью.

— Ты сделаешь меня банкротом, — отозвался Перчки.

— Мои статьи сделают тебя знаменитостью.

— Знаменитость такого не потерпит, Джоуи. Ты притащил сюда людей, которые ничего не купили. Они просто проторчали тут, пялясь на киношников. Ты что, не мог привести мне полтора десятка таких, кто пьет пиво?

— Единственное место, где можно сразу найти полтора десятка таких, кто пьет пиво, — это тюрьма, — отвечал Джерати. — К тому же те, кто пьет пиво, потеют: Я пошел переодеваться.

И он решительно двинулся к туалету. Съемочная группа, собрав оборудование, двинулась к выходу. Римо направился к стойке. Проходя мимо двух исполнителей, участвовавших в этой съемке, он услыхал, как женщина сказала:

— Этот Джерати просто свинья!

Римо стал у стойки и, когда появился бармен, заказал пиво.

— Так это и есть Джоуи Джерати? — спросил он.

Перчки кивнул.

— Частый клиент?

— Не-а. Я его тут сроду не видел, и вдруг он стал писать про мой бар. Он его в телефонном справочнике нашел. Написал раз, потом еще, я пригласил его зайти. К счастью, заходил он не часто, я об этом ничуть не жалею.

— Почему так?

— Потому что ко мне сюда ходит рабочий люд. И если он будет ошиваться тут в своих модных французских костюмах и лакированных штиблетах да хлебать бренди, — да еще, прости, Господи, из бокала, — да начнет болтать про произвол полиции, гражданские права и все такое прочее, мои добрые клиенты в один прекрасный день засунут его в плевательницу.

— А что за люди, о которых он пишет? — спросил Римо. — Кто такой этот Арнольд Безспичкин?