- А третье есть? - Помолчав некоторое время спросила она.

- Нет.

- То есть это все? Комфорт и жертва?

- Именно. - Подтвердил Артём.

- А как же желание?

- Ты имеешь ввиду похоть?

- Почему сразу похоть? - Лариса снова говорила спокойно. - Желание, обычное желание ласки, нежности, ну и томление, естественно, куда уж без него.

- Лишь красивые определения для одного и того же явления заложенного в нас природой: необходимость воспроизводства.

- Ну и что из того, мы же люди, разумные существа и...

- Именно из-за того, что мы разумные существа. - Перебил ее Артём. - Банальная похоть украшена любовью. Убери разум, что останется?

- Лишь животная похоть. - Вынуждена была согласиться девушка.

- Вот и я о том. - Поддержал ее он. - Любовь и секс два абсолютно не связанных понятия. Нет, я не спорю, это светлое чувство является катализатором соития, но лишь из-за своего комфорта. Ты же можешь заняться сексом без любви?

- Ну могу. - Вынуждена была согласиться она.

- И даже получить от этого удовольствие можешь?

- Теоретически, да.

- Не юли! - Погрозил ей пальцем Артём. - И теоретически и практически можешь.

- Ладно, просто да. - Сдалась она.

- Вот. А с любимым человеком все то же самое будет просто нежней и приятней, так?

- Получается, ответив всего на два вопроса, можно точно понять, любишь ты человека или нет? - Задумчиво спросила Лариса.

- Именно так, вот только ответить на них очень сложно.

- Не вижу ничего сложного. - Пожала плечами девушка. - Комфортно? - Да. На амбразуру прыгнешь? - Легко! - Все! - Любовь!

- А теперь все то же самое, только конкретно на этот вопрос и предварительно нагрузив свои ощущения шелухой совместной истории. - Попросил Артём, Лариса задумалась. - То-то же! - Через пару минут молчания сказал он. - Не такие простые это вопросы.

- Угу. - Нахмурилась девушка. - Если любовь не причина, а лишь украшение похоти, получается... - Она удивленно посмотрела на Артёма.

- Догадалась?

- Кажется, да, но хочу чтоб это ты сказал.

- Пожалуйста. - Согласился он. - Получается, что украшения можно менять, на интерес, жажду новых ощущений, каприз, в конце концов.

- Как много можно придумать оправданий для блядства. - Перебила Лариса.

- Можно! - Открыто и весело засмеялся Артём. - Только для его оправдания не обязательно так сильно заморачиваться, достаточно вспомнить, что в природе лишь два существа всю жизнь проводят только с одним партнером: лебеди-неразлучники и рыбки клоуны, а у все остальных не двуклеточных и не однополых...

- Но мы же homo sapiens! - Перебила его Лариса. - Разумные существа!

- Вот я о том и говорю! - Засмеялся Артём. - Что мы, разумные существа, почему-то до сих пор думаем о любви не как о порождении разума, а как о производной от животной похоти. Словно мы и не sapiens вовсе, а до сих пор какие-то erectus.

- И все равно, это не оправдывает измен.

- Так я ведь и не ищу им оправданий! - Продолжая смеяться воскликнул Артём

- А что?

- А то, что любви на поводке не бывает! И без разницы: кто-то тебя на него посадил, или ты сам на него добровольно посадился, суть привязи от этого не меняется. Ну год счастливо посидишь, ну два, или пять, потом никуда не деться: твое внутреннее «я» начнет требовать свободы - такое естественное желание для любого живого существа, и ты начнешь с собой бороться, ломая через коленку свои желания и, тем самым, иссушая любовь до привычки. Далее либо развод, любо серые будни с супружеским долгом и, при наличии смелости, поиск счастья на стороне.

- Не получается у меня проследить твоей логики. - Спустя пару минут молчания сказала Лариса. - Комфорт, с одной стороны, и жертва, то есть крайняя степень дискомфорта, одновременно.

- Так и есть. - Подтвердил он.

- Не вяжется. - Мотнула головой девушка.

- Наоборот, все очень хорошо вяжется. Комфорт и жертва, как инь и янь, аверс и реверс. Без двух сторон нет одной медали.

- Типа добро и зло?

- Именно. - Подтвердил Артём. - Любви нет без желания все отдать и смелости все взять.

Лариса замолчала задумавшись. Она смотрела на огонь и покачивала бокал. Артём невольно залюбовался девушкой, ее простой, не броской красотой, аккуратным носиком, изгибом открытой шеи и, особенно, глазами в которых отражался играющий в камине огонь. Он молча смотрел на нее и удивленно ловил себя на мысли, что сейчас ни о чем не думает. Не просто ни о чем не думает, а не хочет о чем-либо думать вообще: смотреть на нее и все.

- Что-то не вяжутся у меня твои рассуждения с твоей верой. - Неожиданно, разбудил его голос Ларисы.

- В смысле? - Артём тряхнул головой.

- Следи за руками. - Усмехнулась заметив его движение она. - Вышень, Веды, Законы Рита.

- Ах вот ты о чем! - Догадался Артём. - О телегонии вспомнила?

- Разумеется. - Кивнула Лариса и хитро посмотрела на него.

- То что вспомнила - молодец, но, если уж быть совсем точным, явление «первого самца» описывается не только в Ведах, но и Торе, Коране, даже Библии.

- Тем более. - Хотела что-то добавить Лариса, но Артём погрозил ей пальцем и она замолчала.

- Но ты забываешь о том, что во времена писания данных текстов, соитие подразумевало зачатие, а во всех перечисленных источниках речь идет именно о кровосмешении.

- Но телегония.... - Попыталась возразить Лариса.

- Не торопись. - Снова остановил ее он. - Телегония подразумевает, в том числе, и обычный контакт. Ты это хотела сказать?

- Да.

- А про мужчин там ничего не сказано? - Хитро прищурившись спросил Артём.

- Н-нет, кажется.

- Не допускайте чужеземцев к дочерям вашим ибо совратят они дочерей ваших и растлят души их чистые. - Процитировал Артём. - Да, про мужчин ни слова. Согласна?

- Согласна, только...

- То есть ты не сможешь не согласиться. - Снова перебил ее он. - Что данное явление, до сих пор не имеющее научного подтверждения, кстати, лишь привязывает женщину к одному мужчине. Более того, заставляет ее держаться рядом что бы он не творил, так как будучи изгнанной, она уже не будет представлять для остальных интереса. Порченая, так сказать.

- Ты намекаешь на патриархат?

- Не намекаю, а говорю открыто: все эти телегонические ухищрения и сказки про «первого самца» появились во времена махрового патриархата. Да, возможно, что родившая от одного мужчины женщина что-то и передаст от него второму, рожденному от другого мужчины, ребенку, но никак не от каждого мужчины который будет в ее жизни.

- То есть ты признаешь за женщиной право...

- Я - признаю. - Согласился Артём. - Только сами женщины его почему-то не признают.

- Трусость? - Спросила девушка.

- Чья? - Уточнил он.

- Ты ответил на мой вопрос. - Кивнула Лариса. Артём встал, посмотрел на замолчащую девушку, разлил по бокалам остатки вина. Взглянул на потухший камин и пустую поленицу, потом потянулся и пошел к выходу из беседки.

- Ты куда? - Окликнула его Лариса.

- Светает уже. - Вместо ответа констатировал он не поворачиваясь к ней. - Что-то мне в горизонталь захотелось.

- А так хочется чтоб тебя всю жизнь просто так носили на руках. - Вздохнула она.

- Жадность до халявы, в человеческой природе, столь же естественна, как и желание жить. - Повернулся к ней Артём. - А если хочешь чтоб тебя всю жизнь просто так носили на руках - сломай позвоночник!

- А зачем жить? - Грустно и тихо, не обращая внимание на не к месту развеселившегося Артёма, словно сама себя, спросила она.

- В чем смысл жизни? - Немедленно успокоившись уточнил он, Лариса кивнула. - А ругаться не будешь? - Со смешинкой в голосе поинтересовался Артём. Девушка подняла голову и удивленно посмотрела на него.

- Ты хочешь сказать, что он настолько прост?

- Угу. - Кивнул Артём и игриво виновато опустил взгляд.

- Ну просвети. - Без тени иронии тихо попросила Лариса.

- Смысл жизни в том, чтоб знать ради чего, кого, ты готов умереть. - Артём прошел мимо молчавшей девушки и лег на диван. - Но здесь есть один сложный момент: непонятно когда начинается жизнь.