Малыш расчесывает мех Ведьминой Мести. В шерсти – могильная грязь и пара рыжих муравьев, они вываливаются и убегают. Ведьмина Месть нагибает голову к земле и подхватывает их пастью. Груда котов вокруг зевает и потягивается. У них много дел.

– Надо сжечь ее дом, – говорит Ведьмина Месть. – Первым делом.

Щетка Малыша натыкается на колтун, и Ведьмина Месть поворачивается и прихватывает его запястье зубами. Потом лижет его в нежное местечко между большим и указательным пальцами.

– Хватит, – говорит она, – пора за работу. И вот все они идут к дому, Малыш спотыкается в темноте, уходя все дальше и дальше от ведьминой могилы, коты бегут рядом, глаза у них горят факелами, во ртах – прутики и веточки, будто они намерены строить гнездо, каноэ, ограду от всего мира. Вот доходят до дома, а там полно огней, еще котов и куч сухих гнилушек. Дом дудит – весь вроде такого инструмента, в который кто-то дышит. Малыш замечает: все коты мяукают, без остановки, вбегают в двери и выбегают, ищут растопку. Ведьмина Месть говорит:

– Сначала надо запереть все двери.

И Малыш захлопывает двери и окна на первом этаже, открытой лишь кухонная дверь остается, а Ведьмина Месть задвигает щеколды тайных дверей, кошачьих дверей, чердачных дверей, и на крыше, и в погребе. Ни одна тайная дверь не осталась открыта. Теперь весь шум внутри, а Малыш и Ведьмина Месть – снаружи.

Все коты проскользнули в дом через кухонную дверь. В саду не осталось ни одного. Малышу видно в окно, как ведьмины коты подравнивают свои кучки хвороста. Ведьмина Месть сидит рядом, смотрит.

– Теперь зажги спичку и брось внутрь, – говорит Ведьмина Месть.

Малыш чиркает спичкой. Бросает внутрь. Какой мальчик не любит разводить костры?

– Теперь захлопни кухонную дверь, – говорит Ведьмина Месть, но Малыш не может. Все коты внутри. Ведьмина Месть встает на задние лапы и захлопывает кухонную дверь. От зажженной спички внутри что-то вспыхивает. Огонь бежит по полу, по кухонным стенам. Загораются коты, бегут в другие комнаты. Малыш видит все это в окна. Он стоит, прижавшись лицом к стеклу – холодному, потом теплому, потом горячему. Горящие коты с горящими ветками во ртах наваливаются на кухонную дверь, потом на все прочие двери дома, но все заперто. Малыш и Ведьмина Месть стоят в саду и смотрят на ведьмин дом и ведьмины книги, на ведьмины диваны и ведьмины кастрюли, на ведьминых котов, ее коты – да, все ее коты горят.

Никогда не следует сжигать дома. Никогда не следует бросать котов в огонь. Никогда не следует смотреть и ничего не делать, если дом горит. Никогда не следует слушаться кошку, которая велит что-нибудь эдакое. Надо слушаться маму, когда она велит уйти и не смотреть, отправляться в постель, ложиться спать. Надо слушаться маминой мести.

Никогда не следует отравлять ведьму.

Поутру Малыш проснулся в саду. Сажа укрывала его жирным одеялом. У него на груди, свернувшись клубком, спала Ведьмина Месть. Ведьмин дом еще стоял, но окна расплавились и стекли по стенам. Ведьмина Месть проснулась, потянулась и отмыла Малыша маленьким языком акульей кожи. Потребовала, чтобы ее причесали. Потом зашла в дом и вышла с маленьким свертком. Он свисал у нее изо рта, бескостно, словно котенок.

Это кошачья шкурка, видит Малыш, только в ней больше нет кота. Ведьмина Месть опускает ее Малышу на колени.

Он взял ее в руки, и что-то блестящее выпало из мягкой легкой шкурки. Золотая монета, испачканная, скользкая от жира. Ведьмина Месть выносила кошачьи шкурки дюжинами, и в каждой было по золотой монете. Пока Малыш пересчитывал богатство, Ведьмина Месть скусила себе один коготок и извлекла из ведьминой щетки длинный ведьмин волос. Потом, как портняжка, села на траву по-турецки и принялась шить из множества кошачьих шкурок мешок.

Малыш дрожал. Завтракать ему было нечем, кроме травы, а та была вся черная и вареная.

– Тебе холодно? – спросила Ведьмина Месть. Мешок она отложила в сторону и подхватила еще одну шкурку, красивую и черную. Сделала посередине прорезь острым когтем. – Сошьем тебе теплый костюм.

Она взяла шкурку черного кота и шкурку пестрого кота, а лапы отделала серо-белым полосатым мехом.

За этим делом она спросила Малыша:

– Знаешь ли ты, что здесь, вот на этом клочке земли, некогда шла битва?

Малыш покачал головой.

– Везде, где есть сад, – сказала Ведьмина Месть, царапая лапкой землю, – честное слово, под ним похоронены люди. Смотри. – Она подхватила бурый комок земли, положила в рот и очистила языком.

Когда она выплюнула маленький кружок из слоновой кости, Малыш увидел, что это пуговица от военного мундира. Ведьмина Месть накопала еще пуговиц – как будто пуговицы из слоновой кости растут в земле – и пришила их на ко шачью шкурку. Соорудила капюшон с двумя дырками для глаз и отличными усами, а сзади пришила к костюму четыре кошачьих хвоста, как будто одного, что и так там рос, Малышу мало. И на каждый нанизала по бубенцу.

– Надевай, – велела она Малышу.

Тот надевает костюм, бубенцы звякают. Ведьмина Месть смеется.

– Прекрасный кот из тебя вышел, – говорит она. – Любая мать бы гордилась.

Внутри кошачьего костюма мягко и немножко липко. Малыш накидывает на голову капюшон, и мир исчезает. Сквозь дырки для глаз видны лишь самые яркие его уголки – трава, золото, сидящая по-турецки кошка, она шьет мешок из своих шкурок, – а воздух входит и выходит через редкие стежки шва, где шкурка у него на груди и возле зияющих пуговиц провисает. Малыш держит хвосты неловкой беспалой лапой, как связку угрей, и качает их туда-сюда – послушать, как звенят. Бубенцы эти и запах копченый, вареный запах воздуха, теплая липкость костюма, новая шкурка земли касается – он засыпает и видит во сне, как приходят сотни муравьев, поднимают его и бережно переносят на кровать.

Когда Малыш опять сбросил свой капюшон – увидел, что Ведьмина Месть покончила с иголкой и ниткой. Малыш помог ей сложить в мешок золото. Ведьмина Месть встала на задние лапы, взяла мешок и взвалила на плечи. Золотые монеты заскользили в мешке, сталкиваясь, замяукали, зашипели. Мешок тащился по траве, сгребая золу, оставляя за собой зеленый след. Ведьмина Месть шагала так важно, будто несла мешок воздуха.

Малыш опять накинул капюшон, встал на четвереньки – и поскакал за Ведьминой Местью. Садовую калитку закрывать они не стали и пошли в лес, к дому ведьмака Дефекта.

Лес сейчас меньше, чем когда-то. Малыш растет, а лес съеживается. Повырубали деревья. Понастроили домов. Накатали лужаек, проложили дорог. Ведьмина Месть и Малыш шагали вдоль одной такой. Мимо проехал школьный автобус. Дети смотрели в окна и захохотали, увидев Ведьмину Месть, шествовавшую на задних лапах, а за ней – Малыша в кошачьем костюме. Малыш поднял голову и через прорези для глаз уставился на школьный автобус.

– Кто живет в этих домах? – спросил он Ведьмину Месть.

– Вопрос неверен, Малыш, – ответила Ведьмина Месть, глядя на него сверху вниз и не сбавляя шаг.

– Мяу, – сказал мешок из кошачьих шкурок. – Дзынь.

– А какой вопрос тогда верен? – спросил Малыш.

– Спроси меня, кто живет под домами, – сказала Ведьмина Месть.

Малыш послушно спросил:

– Кто живет под домами?

– Какой верный вопрос! – ответила Ведьмина Месть. – Видишь ли, не каждый может родить собственный дом. Многие люди рожают вместо этого детей. А если у тебя есть дети, тебе нужны и дома, чтоб было где их держать. Итак, дети и дома: большинство рожает первых – и приходится строить вторые. То есть, дома. Давным-давно, когда люди собирались построить дом, сначала они рыли яму. И устраивали маленькую комнату – маленький, деревянный однокомнатный дом – в яме. И крали или покупали ребенка, чтобы он жил в доме в яме. А потом строили свой дом над тем первым маленьким.