- Лесовята насмеррть рразодррались! Я к ним сунулся, так думал, живьём загррызут! Это меня-то! Насилу ноги унёс!

      - Ну а я что сделаю?

      - Дык... Ты ж у нас мирротворрец!

      Девочки стояли у окна, выходящего в сад. Таша взахлёб рыдала на плече мрачной Лушки, бледная Майя судорожно комкала юбку. Увидев Вилля, она бросилась к нему на шею, будто и не было размолвки, коснулась губами уха:

      - Не ходи туда...

      Аватар молча её отстранил и заглянул в окно. Братья катались по полу пустой комнаты, намертво сцепившись в клубок. Они не бранились, не кричали - бились молча, и от этого было особенно страшно. Мелькающие лица не выражали вообще ничего - ни ненависти, ни ярости, ни жажды победы. Лесовята просто делали важную работу, которую им поручили.

      Убить друг друга.

      Скрипнув зубами, аватар прыгнул в дом. По привычке попытался с налёта расколоть этот клубок и растащить драчунов, но получил такой пинок в живот, что отлетел к стенке. Когда звёздочки перед глазами померкли, а слух резанул жалобный писк Майи, оказалось, что братья уже выкатились в сени, оставив на гвозде в косяке клочок окровавленной рубашки.

      Под тяжестью тел одна половица задрала ветхий край, вторая... И обе встали на дыбы.

      Лесовята с грохотом рухнули в подклет. Вот теперь они заорали. Не теряя времени, аватар нырнул за ними.

      Рухнувшие половицы подняли земляную пыль, густым слоем устилавшую пол, так что казалось, будто здесь трусили мешок с серой мукой. Аватар раскашлялся, и это отдалось спазмом в пострадавшем животе. Справа кто-то застонал: за оседающей пылью Вилль разглядел Сеньку. Веньян, глухо, жутко рыча, уже вставал на ноги слева.

      - Ребят, хорош! Давайте пойдём хоть к шушеля матери, только подальше отсюда! - едва сохраняя остатки хладнокровия, стражник попытался воззвать к затуманенному разуму Лесовят.

      Напрасный труд! Два брата ринулись друг на друга, чтобы завершить начатое. Покончить с работой.

      Ну, хватит!!!

      Злой аки упырь в разгар солнцестояния, Вилль перехватил обоих за грудки, треснул друг об друга лбами - аж гул поплыл - и развёл руки в стороны, чтоб балбесы снова не сцепились. А чтобы не пререкались с бригадиром - рявкнул:

      - Хватит! Надоело! Грызётесь, как два безмозглых щенка, у которых вечно под хвостом свербит! Проку от такой грызни никакого, только тявканье на всю округу!

      Тут парень заметил, что братья как-то странно смотрят на него, потом - вниз. Тоже глянул. Ясненько. Лапти Лесовят едва касались пола. Вилль разжал пальцы, и два безвольных кулька свалились в пыль.

      - Ты как это сделал? - держась за лоб, простонал Венька. Глаза у него косили как у пресловутого козла, бригадир даже занервничал, не перестарался ли с воспитанием. Но, по крайней мере, Лесовёнок стал самим собой.

      - Физиология такая, - буркнул аватар. - Вон, баба телегу подымет, если под неё ребёнок угодил... А у меня два придурка с мозгами, как у телеги!

      - Ты чего рычишь, как пёс цепной? - испугался Сеньян.

      Ох, лучше бы он молчал. Назвать волка собакой рискнёт только самоубийца или распоследний идиот. Глубоко внутри взбешённый аватар ещё помнил, что Лесовята принадлежат когорте последних, и не свернул Сеньке шею, а всего лишь заломил руку и ткнул носом в пол. На жалобный крик брата Венька бросился, не раздумывая, но только ради того, чтобы оказаться в таком же положении.

      - Я вам не пёс! Ясно?! Пошли вон отсюда, пока я обоих вместо клада не зарыл! - оборотень толкнул парней в шеи, не заботясь, разобьёт ли кто нос.

      Братья медленно поднялись на ноги, поддерживая и подбадривая друг друга. Похвально! И, надо отдать им должное, на Вилля не огрызались, даже не смотрели. Вот и молодцы. Знают, что сильный всегда прав.

      С одной стороны, аватар понимал, что этой злобой его питает дом. Но, с другой - разве настоящий волк не должен быть таким? Сильным. Злым. Свободным.

      А ведь мог стать таким. Нет, должен был стать таким.

      Эртан помог выбраться охающим Лесовятам, затем протянул руку приятелю, но оборотень легко выбрался сам. Орк привычно хлопнул его по плечу:

      - Ну ты даёшь, дружище!

      - Чего даю? - подозрительно сощурился Вилль.

      - Настоящий дикий оррк!

      - А-а... Ну да, дикий.

      Вот только живёт за частоколом городской стены, охраняет тех и служит тем, кого по сути не должен охранять и кому не должен служить, да и вожак его "стаи" - человек. Господин Берен Грайт, и ему волк обязан жизнью до смерти.

      Наружу выбирались так же, через окно, не желая задерживаться в бесовском особняке. Спалить его, что ли, на хрен?

       Аватар скользнул безразличным взглядом по нелепой картине, висящей на правой стене. Она была тёмной и мрачной под стать дому, с единственным светлым пятном посередине.

      ***

      На улице Вилль остыл, а за обедом окончательно утвердился в мысли, что он хоть волк сильный, но отнюдь не злой и дикий, а добродушный и цивилизованный. Сестрёнки увивались вокруг него как пчёлы у туеса с мёдом, наперебой подсовывая то яйцо с оранжевым желтком, то присоленный огурчик, то самый аппетитный кусочек сала на хрустящей горбушке. Под конец это стало утомлять, и аватар жалобно поглядывал на Майю, но та вдруг вспомнила, что ещё дуется, и на помощь не спешила. Лесовята сидели пришибленные, не понимая, как с ними такое могло произойти. Двойняшки дрались с пелёнок, но чтобы пожелать смерти брату?!

      - Как будто это были мы и не мы одновременно. В памяти осталось только плохое, а язык сам собой молол одни гадости, - с содроганием вспоминал Венька. - И, главное, поссорились-то из-за такой ерунды, что сказать тошно!

      - Из-за какой? - заинтересовалась любопытная Лукьяна, но парень только поморщился, дескать, отстать, противная, и без тебя муторно.

      - Ну его к лешему, золото это! Нехай другие дураки ищут! - махнул рукой Сенька.

      Хвала Пресветлой, хоть парни и здорово помяли друг друга, но обошлось без серьёзных травм, отделались ушибами и ссадинами, да ещё Сенька подвернул ногу, когда упал в подклет, а Венька оцарапал плечо об гвоздь. О возвращении в таком состоянии домой - ночью, по плохой дороге - речи не было, решили переплыть озеро и заночевать в поле, но тут вдруг заартачился Вилль, дескать, делайте, что хотите, а я останусь здесь.

      Само собой, одного в проклятом хуторе его не бросили.

      Солнце уже скрылось. Вилль представил, как оно, сладко зевнув, падает в заботливо переплетённые ветви яблонь и груш, точно в гамак, а те передают его спрятавшим колючки ароматным малине да терновнику, и, наконец, оно укладывается в мягкой, им же самим согретой траве. И заброшенный сад до утра хранит его покой.

      Кладоискатели стали готовиться к посиделкам у ночного костра. Эртан пошёл за дровами, Лесовята мужественно вызвались собрать хоть какой-нибудь урожай по кромке сада (только и слышалось "Брат, давай подсажу!", "Брат, осторожно, там змеюка!"), а девочки соображали романтический ужин. Медовухи было мало, но много и не требовалось.

      Вилль снова спустился к озеру. Он не был уверен, что днём действительно слышал здесь песню. Быть может, сам придумал мотив и слова сочинил, но аватару отчаянно хотелось узнать продолжение. Почему-то ему казалось, что это очень важно.

      Эльфы воспринимают мир не органами чувств, как люди, а словно пропускают его через себя вплоть до крохотной былинки. Крылатых оборотней же Пресветлая одарила ещё и звериной способностью различать и выбирать одно-единственное - искомое - из сотен и тысяч похожих оттенков цвета, запахов, звуков. Родители Арвиэля слишком рано ушли в Хрустальные Чертоги, и за десять лет жизни в родной семье мальчик мало чему успел научиться, но сейчас он попытался вспомнить мелодию той песни как можно чётче и возродить её в своём сердце. Кого же он слышал?