Азраил сменил тактику — теперь он был сама любезность — элегантно помахивая хвостом, увиваясь и кружа возле уличного фонаря. Такая перемена выглядела слишком быстрой и явно притворной. Не сводя глаз с Дульси, он обратился к ней с наигранно веселым мурлыканием:
— Если бы я только знал, дорогая моя, что ты будешь здесь сегодня вечером, мы могли бы отужинать вместе — разумеется, после того, как я разогнал этот сброд. А возможно, — вкрадчиво продолжил он, — тебе и самой доставила бы удовольствие эта небольшая потасовка — маленькое развлечение, чтобы взбодриться и разогнать кровь. Погоди! — Последнее относилось к Джо, который приготовился к новой атаке. — У меня есть новости. Информация, которая вас заинтересует.
Но поздно — Джо метнулся вперед, рванул Азраила за ухо и плечо, и они снова закружились визжащим смерчем, пока не распахнулась дверь магазина деликатесов и оттуда не выскочил Джордж Джолли, размахивая ведром. Каскад грязной воды обрушился на соперников. Азраил метнулся под скамейку. Потрясенный Джо попятился, облизывая воду с усов.
— Взгляните на этот беспорядок! На помойку, которую устроили вы, кошки! — Джолли пристально посмотрел на Джо. — Что это за поведение? Я ухожу на полчаса, и вы превращаете мой переулок в мусорную свалку! Да еще в воскресенье, когда в городе полно приезжих. Серый, я думал о тебе лучше! Зачем тебе было такое делать? — Он строго посмотрел на Дульси. — Коты! Глупые драчливые коты. И все это из-за дамы. Стыдно. Нехорошо, — он укоризненно покачал головой. — Больше не кормлю вас, коты. Никого из вас. Вы меня огорчаете. Вы просто-напросто уличные хулиганы.
Джолли развернулся и вошел в магазин, но тут же появился вновь, держа в руках щетку и совок. Он раздраженно поправил мусорные баки и принялся подметать, снова и снова наполняя совок и утрамбовывая мусор в металлические контейнеры. Азраил предпочел слинять, а когда Джолли начал разматывать шланг, Джо и Дульси тоже сочли необходимым убраться из переулка.
Направив тугую струю воды на мостовую, Джолли старательно смывал все пятна и крошки в водосток. Бросив на Джо полный негодования взгляд, он исчез в магазине. Едва захлопнулась дверь, с крыши обрушился Азраил. Не обращая внимания на Джо, он бочком подобрался к Дульси, и вид у него при этом был чрезвычайно самодовольный.
— Я весьма признателен, дорогая Дульси, что ты устроила мне такую восхитительную утреннюю прогулку в своем обществе, в то время как твой неотесанный приятель обыскивал дом Мэйвити. — Он смерил Джо надменным взглядом. — И что же ты искал там, серый, пока Дульси устраивала свое маленькое представление?
Джо вылизал лапы, пригладив белый мех, и выставил когти, чтобы почистить их.
— Если тебе нравится шпионить, — сказал ему Азраил, — если тебе доставляет такое удовольствие совать нос в дела человеческие, которые я, например, считаю невероятно скучными, тогда тебя, возможно, заинтересует один телефонный разговор, который произошел вчера вечером. Хотя я предпочел бы поделиться этой информацией с леди — и лучше в приватной обстановке, — промурлыкал Азраил.
Дульси холодно взглянула на него.
— Нет уж, говори нам обоим. На чужой территории нельзя охотиться безнаказанно. Что за разговор? И почему он должен быть нам интересен?
— Приглашение на обед, — сказал Азраил, обращаясь исключительно к ней. — Кто-то из местных пригласил Дору и Ральфа на ужин — без Мэйвити и Грили.
— Люди часто ходят куда-нибудь обедать, — зевнула Дульси.
— Они держат это в секрете. Никому не сказали. А заказан у них роскошный ресторан, чересчур шикарный для такой деревенщины.
Дульси снова демонстративно зевнула:
— И от кого же поступило такое приглашение?
— Они говорили по телефону, поэтому сведения, скажем так, несколько односторонни. Я слышал, как Дора назвала имя «Джерген». Но не могу сказать, говорила ли она с Винтропом Джергеном или о нем. Вы его знаете, это финансовый гуру Мэйвити.
— Мы его знаем, — сказал Джо, отворачиваясь от Азраила, чтобы вылизать заднюю лапу.
Азраил недовольно выпрямился, его черный хвост распушился и ходил ходуном. Кот явно начал сердиться.
— С чего бы такому матерому финансисту приглашать этих провинциальных работяг на обед? И почему они не захотели сообщить об этом Мэйвити или Грили? Ни словечка! — Азраил прищурил янтарные глаза.
— Может, Слудеры хотят вложить деньги в акции, — предположила Дульси. — Наверняка Мэйвити похвалялась им, сколько этот Джерген для нее заработал.
— Тогда почему бы не пригласить и ее? Но это просто курам на смех — у нее же нет никакого своего дела, в которое можно было бы вкладывать деньги; она все лишь уборщица. Вредная, скаредная поломойка — судя по тому, какой прием она оказывает гостям.
Дульси гневно взглянула на него.
— Какой прием она оказывает невоспитанным грубым котам? По крайней мере, эти деньги ее собственные. Она не ворует, как ее братец.
— Если бы поучилась у Грили, она бы сейчас не мыла полы — хотя мне, в принципе, на нее плевать.
— Где будет этот обед? — спросила Дульси. — В каком ресторане?
— «У Пандера». Потрясное местечко. Клиенты нарядные, как с обложки глянцевых журналов, «БМВ», лимузины — вся улица заставлена. Стоило видеть, в какой экстаз пришла Дора. Едва повесив трубку, она понеслась в спальню, переворошила все свое барахлишко, вывалила из чемоданов и битый час вертелась перед зеркалом — то одно приложит, то другое. — Азраил усмехнулся. — А когда явилась Мэйвити, Дора как ни в чем не бывало мыла посуду и прибиралась в кухне. И ни единого намека на приглашение.
— А почему ты сам не сказал об этом Грили? — спросила Дульси.
— Подождем, увидим, что будет, — холодно сказал Азраил. — Посмотрим, к чему приведет это маленькое приключение, — Он лизнул лапу, равнодушный и самоуверенный. — Иногда стоит кое-что утаить от Грили. — Он поднялся, помахивая хвостом. — Грили слеп, как новорожденный котенок, когда дело касается его дочери. Он в жизни не поверит, что Дора ему солгала. Когда речь заходит о Доре, он даже мне не верит. — На короткое мгновение в словах черного кота послышались почти жалостные нотки: — Грили не поверил, что Дора чуть не убила меня чертовой сковородой, — прошипел он. — Как только он уходит из дома, она начинает швырять в меня чем попало. Но он считает, что я лгу!
— И когда состоится этот загадочный обед? — спросил Джо. — И почему ты говоришь об этом нам?
Морда Азраила застыла, превратившись в гладкую черную маску.
— Я говорил вам тогда, на крыше, говорил вам в ту ночь — я чувствую смерть, — он посмотрел на Джо почти беспомощно. — Этот обед… Я предвижу смерть. Не хочу, чтобы это коснулось Грили. — Встряхнувшись, он продолжал: — Если я стану следить за Дорой и Ральфом, если они увидят меня шныряющим по близости, она на меня весь ресторан натравит, а потом вообще со свету сживет. — Он просительно взглянул на Джо. — А на вас она не обратит внимания. Вы для нее — просто пара местных кошек, которые бродят где хотят. Вы можете прошмыгнуть под столами. Сначала попробуйте на террасе. Ее, похоже, очень воодушевила перспектива пообедать на верхней террасе, откуда открывается вид на весь город. — Азраил ухмыльнулся, показав клыки. — Что на них смотреть-то, на крыши эти? — Он снова взглянул на Джо, холодно и внимательно. — Вы можете выяснить, что задумали Дора с Ральфом и чем это грозит Грили.
— С чего же ты взял, что родная дочь может как-то ему навредить? — спросила Дульси.
— Да, может, она и не имеет в виду ничего плохого. Может, она просто не понимает, во что лезет.
— Не слишком ли ты… — начал Джо.
— Я чувствую смерть возле Грили, — взвыл черный кот. — Я вижу смерть!
— Даже если и так, почему мы должны в это впутываться? Что нам-то за дело?
Черный кот смерил Джо проницательным и заговорщицким взглядом.
— Вы это сделаете. Вы тащитесь от секретов, как другие кошки — от кошачьей мяты. Вы же оба просто умопомрачительно любопытны. Да вдобавок — помешаны на справедливости, — насмешливо поднажал Азраил. — Если вам покажется, что будет нарушен закон, что произойдет преступление и пострадают люди, вы наверняка вмешаетесь.
