С 22 июня по 9 июля 1941 года потери Красной Армии составили 11 712 танков (среднесуточные – 233 танка).
Потеряв практически все танки, находившиеся в западных округах, а с ними и кадровых танкистов, Красная Армия откатывалась вглубь страны. Огромные потери заставили Ставку в июле – августе начать создавать кавалерийские соединения для ведения маневренной войны. В результате этого решения к концу декабря 1941 года Красная Армия имела 82 кавалерийские дивизии, которые в последующем были сведены в кавалерийские корпуса. Именно они составляли основу подвижных соединений, позволивших провести контрнаступление под Москвой.
Немецкий солдат конвоирует захваченных в плен советских бойцов на фоне уничтоженного внутренним взрывом «КВ-1»
В свою очередь танковые войска экстренно переходили от корпусов к более мелким частям – бригадам и батальонам. Нехватка боевых машин и молниеносные прорывы немецкой бронетехники заставляли бросать в бой высококвалифицированные кадры как рядовую пехоту. Однако беспорядок первых месяцев отступления продолжался недолго. Уже в конце июля 1941 г. командование стало выводить «безлошадных» танкистов, потерявших свои танки, в тыл. В августе – сентябре получивший боевой опыт личный состав механизированных корпусов был обращен на формирование танковых бригад. Прославленная танковая бригада М.Е. Катукова комплектовалась из танкистов 15-й танковой дивизии 16-го механизированного корпуса, в последний момент выведенной из-под угрозы окружения под Уманью. По Красной площади 7 ноября 1941 г. ехали танкисты 32-й танковой дивизии, воевавшей в июне под Львовом. А 9 октября 1941 г. для повышения боеспособности танковых войск Сталин отдал приказ о назначении командного состава на тяжелые и средние танки. Согласно этому приказу, на должности командиров средних танков назначались лейтенанты и младшие лейтенанты. Взводами средних танков должны были командовать старшие лейтенанты, а ротами − капитаны. С целью повышения квалификации танковых экипажей 18 ноября 1941 г. было приказано комплектовать их исключительно средним и младшим командным составом. Еще через два месяца последовал приказ Наркома обороны, запрещающий расформирование сколоченных и имеющих боевой опыт танковых частей, потерявших в боях машины. Такие части предписывалось отводить в тыл в полном составе для доукомплектования. Если танковая часть все-таки подлежала расформированию, то старший комсостав направлялся в распоряжение начальника Управления кадров автобронетанковых войск Красной Армии, а экипажи – в запасные танковые полки. Однако зачастую танкистов по-прежнему продолжали использовать не по прямому назначению. В конце декабря 1942 г. последовал окрик Сталина. Предписывалось немедленно всех танкистов, используемых в качестве стрелков, пулеметчиков, артиллеристов в пехоте, других родах войск и тыловых учреждениях, направить в распоряжение автобронетанкового управления РККА. Танкистов, выздоравливающих после излечения в госпиталях, отныне также следовало направлять только в танковые войска. Приказ завершался фразой, исключавшей двойное толкование: «Впредь использование личного состава танкистов всех вышеуказанных категорий и специальностей не по назначению кому бы то ни было категорически запрещаю». Судя по всему, больше к этой теме Верховному Главнокомандующему возвращаться не пришлось. Красная Армия медленно оправлялась после двух проигранных летних кампаний. И хотя танков еще не хватало в войсках, за Уралом еще только разворачивались эвакуированные Харьковский и Ленинградский танковые заводы, армия готовила новые кадры танкистов на замену павшим в бою.
Танк «КВ-2» предположительно из состава 16-го тп 8-й тд на южной окраине г. Немиров 25–28 июня 1941 года. Танк видимых боевых повреждений не имеет. Стрелковое вооружение снято
В начале войны Главному автобронетанковому управлению Красной Армии подчинялись тринадцать танковых, одно танко-техническое, одно автотехническое, три автомотоциклетных, два тракторных, два аэросанных училища. Часть из них по мере приближения противника эвакуировалась и на некоторое время прекратила подготовку, выпустив курсантов старших курсов младшими лейтенантами. Однако, развернувшись на новом месте, они сразу же включались в подготовку новых кадров для бронетанковых войск. Для подготовки членов экипажей были развернуты многочисленные запасные учебные полки и батальоны, а при танковых заводах создали учебные роты. Летом 1942 г. нехватка танкистов стала очевидной – кадровых после года войны осталось очень мало, а молодые, необстрелянные экипажи гибли в первых же боях. В октябре Сталин отдал приказ комплектовать состав танковых училищ рядовыми и сержантами, хорошо показавшими себя в боях, с образованием не менее семи классов средней школы. Ежемесячно в училища было приказано направлять пять тысяч человек. В учебные танковые части для подготовки экипажей ежемесячно направляли восемь тысяч человек. Критерии отбора были следующими: образование не менее трех классов начальной школы, возраст – не старше тридцати пяти лет. Не менее сорока процентов направляемых должны были иметь звания младших сержантов и сержантов. Впоследствии такие приказы отдавались ежегодно, в течение всей войны. Вспоминает Александр Сергеевич Бурцев: «Некоторые ребята с фронта приедут, шесть месяцев отучатся и обратно на фронт, а мы все сидим. Правда, если человек был на фронте, участвовал в боях, ему было проще освоить программу. Тем более что в танковое училище посылали или наводчика, или механика, или заряжающего. А мы со школьной скамьи. Что мы могли – ничего». Кроме этого танковые училища создавались на основе автомобильных и автомотоциклетных училищ. Именно переформировка училищ сыграла свою роль в судьбе командиров танка, младшего лейтенанта Юрия Максовича Поляновского и лейтенанта Александра Михайловича Фадина: «Нам зачитали приказ Верховного Главнокомандующего о переименовании училища во 2-е Горьковское танковое училище. Не прошедшие медкомиссию выпускались автомобилистами. Мы, молодежь, кричим: «Ура!» А те, кто постарше, кто воевал на Халхин-Голе и на Финской, освобождал Западную Украину, Белоруссию, говорят: «Что вы радуетесь? Будете гореть в этих железных коробках».
Сгоревший в атаке на г. Немиров танк «БТ-7М» из состава 1-го взвода 1-й роты 1 батальона 53-го тп 81-й мд. НА МТО танка видны 3 каски СШ-36: танки этого полка имели посадочным десантом стрелковую роту. 24.06.41 года
Вчерашним мальчишкам на собственном опыте пришлось убедиться, что служба в танковых войсках – это тяжелая и кровавая работа, совсем непохожая на их прежние представления. До наших дней дожили в основном ветераны 1921–1924 гг. рождения. Они становились танкистами и проходили обучение в самых разных условиях уже в процессе войны. Каждый из них получил свой собственный опыт и составил свои собственные впечатления о военном быте.
Оставленный при отходе из Львова танк «Т-28» (с поручневой антенной и орудием «КТ-28») из состава 8-й тд 4-го мк. Лычаковская улица, Львов, 30 июня 1941 года
В танковые войска призывники попадали по-разному. «Почему я стал танкистом? …я себя, как мужчина, видел в будущем воином. Кроме этого мой дядя был военным, и в тридцать девятом году он мне сказал: «Саша, ты заканчиваешь десятилетку. Я тебе советую пойти в училище. Войны не избежать, так лучше быть командиром на войне – больше сможешь сделать, потому что лучше будешь обучен», – вспоминает командир танка лейтенант Александр Васильевич Боднарь. Некоторые стремились попасть в другие рода войск, но служили там, где пришлось, например, А.С. Бурцева направили в авиационное училище, но набор там уже был завершен, и призывников переправили в 1-е Саратовское танковое училище. «Я любил военное дело и хотел поступать в морское училище. Это была моя мечта. У них такая форма!» – вспоминает командир батальона капитан Василий Павлович Брюхов, успевший до того, как попасть в танковое училище, пройти подготовку в лыжном батальоне и «отбиться» от отправки в авиатехническое училище. Некоторые будущие танкисты уже обучались в военно-учебных заведениях совсем других родов войск, как Семен Львович Ария, но война нарушила их планы: «Я учился в Новосибирском институте военных инженеров транспорта. После ранения и контузии, полученных при бомбежке эшелона, я попал в батальон, готовивший механиков-водителей». Основная масса призывников шла туда, куда направляли.
