Показал глазами на жадно жующую девушку–командира:
— И то — обычная штатская. Но командует этими людьми.
Между тем начали подходить те, кого он вызвал. Вскоре Рогова окружили офицеры и сержанты.
— Знакомлю с обстановкой. Она — как бы сказать лучше, короче, полный абзац. Люди, обороняющиеся здесь третьи сутки, сидят голодными. Ружей у них мизер. Боеприпасов к ним практически нет. На три требучета ни одной бомбы. Начальник снабжения, что у нас в наличии?
Невысокий, но плотный фиориец, командующий паровым поездом, привычно стукнул себя кулаком в грудь:
— Младший лейтенант Сохо. Имеем сто пятьдесят ружей и тройной боекомплект к ним. Насчёт бомб к требучетам — предлагаю заменить их снарядами. У нас пять боекомплектов осколочных и осколочно–фугасных боеприпасов. Вытащить из них боеголовки, а порох из гильз использовать для изготовления самодельных бомб. Ещё имеем сотню мин. Ну и нефть для котлов.
— Виура, у вас семьсот человек?
Обратился Рогов к жующей девушке, та вслушивалась в то, что говорилось в плотном кружке военных, не переставая есть. Та кивнула, соглашаясь.
— Думаю, надо раздать оружие через двух. И только тем, кто умеет стрелять.
— Но это же каторжники!
— Что?
Дмитрий не поверил своим ушам, и младший лейтенант повторил:
— Это же каторжники! Вы что, не видите, сьере майор? Они все в тюремных робах, даже она!
Теперь стало понятно, почему на всех, кого видел офицер, была практически одинаковая одежда, и даже с нашивками. Краем глаза Дмитрий заметил, как Виура поникла головой, медленно отодвигая от себя почти полную тарелку, и вспыхнул гневом:
— И что?! Разве они не люди? Не фиорийцы?! Если они защищают свою Родину, значит, они такие же, как и мы! Никаких различий! Вам ясно? А с вашим командованием я решу все проблемы сам. Немедленно приступить к раздаче оружия и боеприпасов, начать минирование поля перед нами, но прежде всего людей накормить и дать, по возможности отдохнуть! Виура!
Девушка торопливо вскочила, подбежав, склонилась в поклоне:
— Бессрочно каторжная Виура дель Сехоро прибыла по вашему приказу, сьере офицер!
— Отставить.
Она выпрямилась, с удивлением глядя на человека.
— Вы остаётесь в прежней должности командира пехоты. Своей властью присваиваю вам звание младшего лейтенанта по временному положению. Возьмите этих людей…
Он показал на командиров танков.
— И пройдите с ними вдоль линии, танкисты покажут, где рыть капониры для их машин. Затем отрядите людей в обоз…
Махнул рукой назад.
— За оружием и патронами. Среди вас найдутся умельцы по железу?
Виура кивнула, не сводя удивлённых глаз с русского. Тот спокойно, не моргая, ждал. Потом спросил:
— Младший лейтенант, сколько вам нужно людей для того, чтобы подготовить снаряд для стрельбы требучетами?
— Десятка два, думаю. Мои люди произведут разрядку, но некому клепать ящики под порох. Вот они этим и займутся.
— Отлично. Так наберёте два десятка мастеров, младший лейтенант?..
…Это было два часа назад. А сейчас пришла пора связаться с остальными подразделениями и выслушать их доклады, чтобы прояснить обстановку. Первая рота доложилась. Со второй тоже нормально. Но у них и врагов поменьше. А вот на их направлении уже намечается какое‑то движение. Вдалеке заклубился то ли дым, то ли пыль. Взглянул на спящую на расстеленном брезенте под бортом танка свернувшуюся калачиком дель Сехоро. Пусть немного поспит ещё. Время пока терпит. К танкам доставили дополнительный боекомплект. Оружие и патроны розданы. Он приказал и остальным ротам сделать то же самое. Ну и пусть они каторжники. Что с того? Среди них нет надсмотрщиков, значит, эти люди по зову сердца пришли в окопы, стали на защиту своей страны от захватчиков. Поэтому сейчас они свободны. И если покажут себя в бою, то он лично будет ходатайствовать перед Атти об их амнистии. Да и так — трое суток без еды, практически без оружия. Он сам видел, что практически всё вооружение у ополченцев в окопах — трофейное… Снова переключил диапазон:
— Я — комбат — один. Вызываю Ястреба и Громовержца. Вызываю Ястреба и Громовержца…
Молчат. Его рация не добивает до основных сил. Значит, чуда не произойдёт. И грядущий натиск они будут отбивать в одиночку. Что же… Он военный. Есть такая профессия. Как говорил один из древних — долг превыше всего. Его долг — защитить свою Родину. И если для этого нужно отстоять Фиори, значит, не стоит бояться умереть здесь. Потому что сражаясь на этой далёкой планете, он защищает Русь от вторжения… Из бортовой дверцы вышла Ююми, приложила ладошку к глазам, пряча их от уже низкого солнца, смущённо улыбнулась мужу. Потом быстро взобралась по скобам на верх, подсела к нему под бок, прислонившись к плечу, удовлетворённо вздохнула:
— Хорошо, что пока тихо. Кажется там…
Махнула рукой в сторону осаждённого Астирха.
… — Испугались нашего прихода.
— Не думаю. Скорее, добивают последних защитников. Видишь?
Протянул ей бинокль. Девушка приложила его к глазам, помрачнела:
— Дым. Выжигают.
Не верить ей не было смысла. Зрение саури превосходило человеческое.
— Значит, скоро.
Она кивнула, и Дмитрий поразился перемене, произошедшей с ней. Куда делась милая, весёлая девушка, ставшая его женой? Теперь на её месте сидел настоящий воин. Спокойное, отрешённое лицо, ледяной взгляд холодных глаз. Даже аура изменилась почти полностью.
— Что думаешь?
Спросил он у супруги. Та вскинула на него взгляд, оторвавшись от разглядывания горизонта, карие глаза мгновенно потеплели.
— О них? Будут потери.
— Без сомнения.
— Но я не собираюсь умирать, пока ты рядом со мной. Тем более, мне ещё надо…
Оборвала фразу. Встала, всматриваясь в поле, в котором сейчас прячась за трупами врагов копошились защитники, ставя мины, опять отрешённо спокойно произнесла:
— Они идут. Отзывай людей.
Рогов торопливо вскочил, и, напрягая глаза, наконец, разглядел марево пыли. Да. Враги идут. Пискнула рация:
— Глаз на связи. Пехота, в количестве пяти тысяч. Вооружены стандартно. Ружей не наблюдаю. Двадцать носорогов. Дистанция — две лиги.
— Снимайтесь и уходите в расположение.
— Вас понял. Возвращаемся.
Снова посмотрел на жену, с тревогой ожидающую его слов. Вместо этого включил общую волну:
— Отозвать сапёров. Командам требучетов приготовиться. Пять тысяч пехотинцев, пятьдесят носорогов. Дистанция две лиги.
Послышалась скороговорка подтверждения. Рогов кивнул Ююми:
— Поднимай девочку. Ей тоже пора.
Жена кивнула в знак согласия. Быстро спустилась вниз, затормошила фиорийку. Дмитрий скользнул в люк:
— Идут…
Минут через двадцать показались первые ряды вражеской пехоты. Стройные квадраты, сверкающие в лучах заходящего солнца начищенным металлом доспехов. Собственно, только вот эти зайчики пока и были видны. Разглядеть детали не удавалось, дистанция была великовата, но вот достать из орудий уже было возможно. Рискнуть? Почему и нет?
— Шестой и десятый, дайте по одному выстрелу из обоих пушек по линии врага.
Спустя пару мгновений громыхнуло. Снопы пламени из задранных на максимум стволов. Томительное ожидание, пока снаряды преодолеют расстояние до противника. Вроде бы мгновения, но ожидание боя растягивает их до бесконечности. В небо взлетели четыре бурых земляных столба, опали. Удачно? Нет? Не понять. Две лиги, это почти четыре километра. Дальность пушек позволяет. Но не швыряют ли они драгоценные боеприпасы в белый свет, как в копеечку? Не разобрать. Вроде бы положили на дорогу, но кто его знает? Вдруг треснула рация:
— Практически попали. Одно деление вправо, дальность та же. Дайте два снаряда.
Дмитрий, не рассуждая выдал поправку, и пушки тут же громыхнули…
— Есть! Накрытие! Накрытие!
Чёртовы разведчики! Не успели, или не захотели отступить?! Сейчас некогда рассуждать об этом, огонь! И продублировал мелькнувшую мысль:
