Были вопросы и другого рода: «Почему нет свободы торговли?», «А нельзя ли сделать Учредительное собрание?»
Михаил Иванович отвечал подробно, не жалея времени.
…Калинин вернулся в Москву 18 мая. Съездил ненадолго на родину. Первый раз приехал в Троицу уже не как «бунтовщик»-подпольщик и даже не просто ответственный работник, а первый человек в государстве — президент Советской республики. Выходя из чайной Карцева, где он всегда останавливался на пути домой, Калинин увидел своего односельчанина Ивана Клюева. Иван стоял на коленях перед крыльцом. На непокрытой голове лежало прошение. Калинин не сразу понял, что все это обращено в его адрес. Потом догадался, залился краской.
— Что ты?.. Что ты, Иван Трофимович!..
Взял сложенную вчетверо бумажку, заботливо поднял земляка. Сели тут же на крылечке. Клюев рассказывал:
— Не знаешь, с какой стороны беда к бедняку подберется. Повез на мельницу зерно на муку смолоть: восемнадцать пудов — все, что было. Что ж, казалось, плохого из этого может выйти? Так вышло же — сгорела мельница-то! Остался с пустыми сусеками. Сам — ладно, и корой бы пропитался, так ребята-то как?..
Близка Калинину крестьянская беда.
— У тебя ведь, кажется, пятеро?
— Пятеро…
Успокоил, как мог, дал записку с ходатайством в Тверь, чтоб выдали восемнадцать пудов хлеба бедняку Клюеву. А потом долго еще мерещилась сгорбленная спина земляка с бумажкой на голове.
Заехал Михаил Иванович и в Яковлевское — село, где учился в школе. Анна Алексеевна, его старая учительница, была жива. Встретила его, поцеловала и всплакнула немножко. Долго сидели они, вспоминая давно прошедшие годы…
После первой поездки с агитпоездом последовала вторая: Рига, Двинск, Молодечно, Минск, Бобруйск, Жлобин и Гомель — Западный фронт. Потом третья, на Южный фронт, четвертая — опять на Восточный фронт, по следам отступления Колчака.
Нелегко пришлось во время поездки вдоль Западного фронта…
На Смоленщине Калинин столкнулся с откровенным сопротивлением властям, с массовым дезертирством из армии.
Выступая на сходке в одной из деревень, Калинин, сердито поблескивая очками из-под нахлобученного на лоб картуза, говорил:
— Сохранять свою шкуру, прятаться в кустах в то время, когда твой сосед-крестьянин умирает на Фронте, — это же самая большая подлость, какую можно выдумать!
Мы готовы оказать крестьянам любую помощь, на какую только способны, но мы будем жестоко карать тех, кто хочет спасти свою шкуру за счет других. Вот ваш помещик Оболенский. Он не сидит дома, а участвует в войне на стороне Деникина, чтобы отвоевать опять свои земли. А вы не понимаете, что, если возвратятся помещики, придет Деникин, то они вытащат вас из темных углов.
На Бежицком заводе в Брянской губернии меньшевики и эсеры, воспользовавшись продовольственными затруднениями, стали подбивать рабочих на забастовку. Калинин появился на заводе в разгар волнений. Когда он, забравшись на паровозный тендер, обратился к меньшевикам и эсерам с негодующими словами, из толпы кто-то выкрикнул:
— К черту речи! Хлеба давай!.. Калинин выждал, пока все успокоились.
— Хлеба я вам не дам и не обещаю… — Он снова повернулся к меньшевикам. — А ваше поведение есть предательство по отношению к рабочему классу и к Красной Армии. Вы меня не запугивайте и не думайте, что я позволю задержать хлебный маршрут, отправляемый на фронт. Я не поверю, чтобы хоть один рабочий согласился с этим…
Пройдет семь лет, и Михаил Иванович вновь выступит здесь. Многим тогда стыдно будет смотреть в глаза «всероссийскому старосте».
В Минске, Могилеве, Бобруйске дело уже обстояло по-другому. На каждом полустанке собирались толпы народа в надежде услышать хоть несколько слов от Калинина.
Двадцатого июня площадь Свободы в Минске заполнили дети. Пятнадцать тысяч школьников пришли приветствовать Калинина. Потом состоялся парад рабочего полка и всевобуча. А на другой день утром Калинин проснулся в своем вагоне, разбуженный разрывами бомб. Выскочил на подножку. Увидел в облаках вражеский самолет. Со всех сторон по нему палили из ружей и пулеметов. Самолет стремительно уходил в сторону Молодечно. Дымились станционные постройки, зияли дырами выбитые стекла. Вечером налет повторился, и снова бомбы рвались вокруг поезда.
Политкомиссар поезда Воеводин сказал: — Первый раз на Минск налетели. Не иначе, как про вас пронюхали, Михаил Иванович.
Утром, чуть свет, Воеводин направил Ленину телеграмму: «…белогвардейцы определенно покушались на поезд председателя ВЦИК, Состояние всех поездных работников и местных товарищей во время сбрасывания бомб было твердое и спокойное».
Третья поездка агитпоезда началась 12 июля. К тому времени положение на фронтах изменилось. Изумленный и перепуганный «правитель омский» покатился на восток. На первый план выдвинулся властолюбивый карьерист Антон Деникин. Южный фронт стал главным.
В тот же день, когда поезд Калинина, или, как его тогда стали называть, «ВЦИК на колесах», покатил в направлении Саратова, В.И. Ленин выступил на московской конференции РКП (б) с докладом о внутреннем и внешнем положении республики.
— …Учитывая все пережитое, — сказал он, — весь опыт этого года, мы с уверенностью говорим, что трудности преодолеем, что этот июль — последний тяжелый июль…
Отчет об этой речи вождя, напечатанный в «Правде», Калинин прочел в Аткарске. Новой молодой энергией наполнилось сердце, нашлись новые слова для людей, слушавших его в Ртищеве, Сердобске, Покровске, Вольске. Из Вольска Михаил Иванович отправился на пароходе в Балаков и другие приволжские города. Побывал в деревнях и селах. При виде полей сжималось от боли крестьянское сердце: «Урожай-то, урожай какой!..» Из Аткарска Калинин послал телеграмму Ильичу:
«Урожай Аткарского уезда небывалый. Хлеб на корню больше недели стоять не может. Рабочих рук не хватает. Необходимо откомандировать аткарские воинские части для уборки хлеба. В противном случае часть урожая погибнет. Просим срочно сделать распоряжение; просим срочно ответить».
Вечером Калинин с волнением читал ленинский ответ:
«Немедленно организуйте все неиспользованные еще технические силы и средства для уборки урожая. С той же целью широко и планомерно проведите трудовую повинность городского и сельского населения. Проявите всю энергию и организованность в деле своевременной уборки урожая. О принятых мерах телеграфируйте наркомзему для доклада Совнаркому.
Предсовобороны Ленин».
Сам Калинин, политком Воеводин, уполномоченные Наркомпрода Соколов, Некрасов — все до одного выступали на митингах, собраниях, сходках. В течение нескольких дней удалось мобилизовать трудоспособное население, в том числе и городских жителей, красноармейцев, безработных, эвакуированных.
Калинин работал день и ночь. Он распорядился перебросить на уборку людей из других губерний, устроить мастерские для срочного ремонта сельскохозяйственных орудий. Лично пересматривал дела крестьян, осужденных за мелкие преступления. Многих освобождал и тоже направлял на полевые работы.
В результате указание Ленина было выполнено: хлеб убран. Михаил Иванович не успокоился, пока не увидел первый эшелон, отправившийся на Южный фронт.
В Балакове Калинин созвал всех ответственных работников города и уезда и предложил немедленно образовать Чрезвычайную комиссию для мобилизации всех сил и средств на уборку урожая. Предложение было принято. В Баронске городской Совет решил в честь посещения города «всероссийским старостой» отправить для рабочих Москвы и Питера пятьдесят тысяч пудов хлеба.
Отовсюду, где проезжал поезд Председателя ВЦИК, отправлялись до отказа груженные хлебом эшелоны.
Такую же работу М.И. Калинин проводил и во время четвертого рейса — осенью. Это была самая продолжительная поездка Калинина в 1919 году. Через Тулу, Пензу, Самару агитпоезд доехал до Оренбурга.
