Ее тело, так и притягивает взор и желания. Он чувствует, она едва контролирует себя и все равно пытается сохранить достоинство, не показать своих опасений. Она опять смотрит на него с вызовом и без малейшей капли желания, хотя он уверен, она хочет его не меньше. И он поможет ей пробудить это желание. Стремительное движение, за один шаг он оказывается подле нее, а его рубашка уже летит в неизвестном направлении. Красивый торс сильного мужчины, она пытается, но не может отвести взгляд. А в мыслях лихорадочное: - он понял, что ей не устоять. Мужские руки, она забыла, как бывают, нежны и приятны их прикосновения. Тело не повинуется ей, ведь воздвигнутая стена льда растоплена высоким градусом алкоголя. И она все стремительнее обращается в бушующее пламя, в страстный огонь. А он, вторя ее мыслям, покрывает разгоряченное тело поцелуями. Как хорошо. Зачем сопротивляться, кричат все ее чувства, ведь тебе хорошо, ведь ты ждала этого так долго, зачем вновь обращать нас в лед. И его губы такие нежные, а объятия такие крепкие. Ей уже не вырваться, она почти вся в его власти. Ее тело решило само, и хозяйке остается лишь наблюдать и наслаждаться.

   Стон удовольствия против воли срывается с ее губ. А в голове из неоткуда возникает образ Эссси, с его всегда полуобнаженной грудью, и лукавыми глазами, полными тысячелетней мудрости. И ее супруг мгновенно меркнет по сравнению с этим ведением. Вода возвращается, гасит разбушевавшийся огонь. Она вновь контролирует себя и свои желания. Руки отталкивают мужа. Мгновение и она сидит уже на другой стороне кровати, крепко обняв себя за плечи, с детской обидой во взгляде смотря на него.

   - Я не шлюха, - почти выкрикивает девушка, а слезы текут из ее глаз, - я могу контролировать свои чувства и тело, они не должны быть властны надо мной!

   Соленые дорожки на щеках и не думают сохнуть, а голос уже не кричит, он шепчет, и с последними словами Эллис резко подскакивает с постели и быстрее ветра скрывается в своей ванной.

   Во дворце ванные комнаты изнутри не закрывались, снаружи впрочем, тоже. Однако Эллис было наплевать, она хотела остаться одна и как можно скорее. К тому же ей повезло, один из гномов входящих в состав делегации являлся прямым потомком мастера, который и проектировал защиту дворца. В отличие от многих королей, боявшихся сказать слишком много своим детям и ближайшим родственникам, гномы очень тщательно оберегали знание своих собственных наработок. И теперь Эллис знала о возможностях дворца больше самого короля. Гномья настойка, всеобщее веселье, восхищение и уважение к новой королеве прекрасно разговорили гнома.

   Дворец мог выполнять почти любые приказы, произнесенные членом королевской семьи на языке гномов. И забежав в ванную, Эллис тут же вымолвила уже заготовленную фразу "Закрой дверь". Кончики пальцев на мгновение похолодели, но королева даже не думала о том, подействовало заклинание или нет. Ей было больно от своей слабости, от бессилия, от ненависти. Она ненавидела короля за то, что у него почти получилось, за то, что она хотела, страстно желала его, за поцелуи и прикосновения что до сих пор кружили голову. Она ненавидела дракона за ту власть, что он приобрел над ней, за желания, что охватывали ее при воспоминаниях о нем, за то, что ничего не значит для него, так временно интересная человечка, не больше. Она ненавидела герцога за то, что хотела полюбить, но не посмела и не посмеет, за то, что обратит единственное свое настоящее чувство в дружбу, за тот поцелуй, что казался сейчас пьяным бредом, глупой фантазией.

   А слезы катились из глаз, и тело сотрясалось в дрожи.

   Ксаниэль протрезвел мгновенно, но это так и не помогло понять, что же произошло с его королевой, почему уже казавшееся неминуем счастье вдруг обратилось в горе. Он не хотел ее обижать, или хотел... Глупая сделка.

   Медленно поднявшись, король подошел к двери в ванную комнату.

   - Эллис, - позвал он негромко, но ответа не последовало. Он попытался осторожно приоткрыть дверь, но та не поддалась. Ксаниэль дернул сильнее - дверь была заперта, хотя этого никак не могло быть. Окончательно переставший что-либо понимать король сполз по двери.

   - Прости...

   Странное чувство, словно в голове поселился персональный будильник. Но как же не хочется просыпаться, она еще не отдохнула в достаточной степени. И вдруг неприятный звон в голове стихает, а ему на смену приходит понимание, кто-то вошел в соседнюю комнату через потайной ход. Странное знание, дарованное извне и не вызывающее сомнений. Дворец принял ее, дворец рад ей, рад тому, что с ним вновь заговорили. Он не бездушный камень, он тоже живой, он тоже способен мыслить, пусть и благодаря искусству гномов, пусть в рамках заданных алгоритмов, но способен. Дворец уже давно скучал, никто не желал с ним разговаривать, а он так старательно исполнял свои обязанности по защите. И теперь он готов явить все свои возможности новой собеседнице. Еще одно знание, словно в ответ на закравшуюся мысль: король тоже слышит, когда рядом пользуются закрытой частью дворца. Но об их мысленной связи ее супруг не узнает, дворец способен говорить лишь с тем, кто первым обратился к нему.

   Довольная улыбка на сонном лице. Полуприкрытые глаза. Сон еще не ушел до конца. Но его уже прогоняет извечный женский порок - любопытство. Шальная мысль: а если попробовать так. И шепотом, мыслить на языке гномов она еще не способна, хотя возможно это уже и не преграда для их связи.

   - Слышать, о чем говорят в гостиной!

   Тишина. Кажется, что ничего не происходит. Но древняя магия опять отозвалась легким холодом. А уже спустя мгновение слышны шаги. Они вошли в гостиную. Едва различимый скрип - устроились в мягких креслах. И первые звуки человеческого голоса.

   - Ксан, ужасно выглядишь! - голос Кэриена. Тут можно не сомневаться, кто еще посмеет ввалиться в покои короля утром после его первой брачной ночи. - Чем все закончилась?

   - Она вернулась на рассвете, - уставший и непривычно печальный голос, внутренняя боль и сожаление гложет говорящего. - Пьяная, сильнее, чем я. В жутком виде. В спальне валяется ее платье, можешь посмотреть на этот кошмар. Мне пришлось ее раздевать, она сама была не в состоянии.

   - Ты попробовал воспользоваться ее состоянием? - и не понять, то ли герцогу любопытно, то ли он осуждает подобный исход.

   - Да, она едва владела собой, она не устояла, на какое-то время. - Теплота, любовь, приятные воспоминания и снова бескрайняя грусть и сожаление. - Понимаешь, она... я не знаю, как это описать словами. Она почти была моя, еще чуть-чуть и все бы закончилось. И вдруг лед. Словно она не отвечала страстным стоном на мои поцелуи. Она оттолкнула меня, сказала что не шлюха, что может контролировать свои желания и тело. Она плакала, а потом скрылась в ванной и как-то заперла ее изнутри. А я так и не понял, чем обил ее.

   - Хочешь сказать, она спала в ванной? - удивление, сочувствие другу и жалость к ней. Кэриен словно разрывается между ними. Необычный способ подслушивания дает необычные результаты. Слишком хорошо слышны чувства в интонациях голоса. Сам собой вспоминается тот отчаянный поцелуй.

   - Я думаю, она до сих пор спит там.

   - Так пошли, проверим! Но запертая дверь это очень странно.

   Ей не пришлось напрягаться, чтобы изобразить из себя спящую. Она и так прибывала на пороге сладкой неги. Лишь легкий шепот с приказом открыть двери. Спокойное дыхание, ровное сердцебиение и ангельское выражение на лице. Вчерашняя истерика сделала свое дело, сняла все накопившее нервное напряжение. Эллис была пуста как младенец и счастлива.

   Кэриен осторожно приоткрыл дверь. На пару с другом они заглянули в ванную. Их взорам предстала мирно посапывающая в полотенцах девушка. Ангелок - такая же беззащитная, хрупкая и ранимая. Она только пытается быть сильной, но душу не спрячешь во время сна. И так хочется ее защищать. От всего на свете. Странные чувства, совсем нетипичные для герцога, но этой любви не пылать, лишь тлеть, обратившись в дружбу. Он понимает друга, и понимает ее. Маленькая глупая девочка, которой так хочется быть самой сильной, самой умной. Которая взвалила на плечи непосильный груз, замахнулась на те сферы, в которых ничего не понимает. Естественно ей страшно, она боится ошибиться, проиграть, ведь ставки столь высоки. А тут еще подводит собственное тело и чувства, да и он с тем свои пьяным поцелуем наверняка голову заморочил. А женщины они ведь так хрупки...