По крайней мере, я слышу, как Гид думает: «О боже, я знаю, о чем говорит Каллен, но, кажется, это уже чересчур!» Хотя совет Каллена принимается к сведению. И, как ни ненавистно мне в этом признаваться, это нелишне.

— Нам надо подумать о том, что представляет из себя Молли, какие у нее интересы. Когда ты знаешь, чем интересуется девчонка, гораздо легче ей понравиться. Дай мне свой блокнот. — (У самого Каллена нет даже тетради.) Он начинает писать. Через минуту- другую он открывает блокнот так, чтобы было видно Гиду. Он разделил страницу на несколько категорий:

«Среда обитания», «Интересы», «Друзья», «Еда». А на- верху большими буквами написал: «М²». Каллен улыбается и кивает Гиду.

— Круто! — говорит он.

— Еда? — недоумевает Гид. — Какая разница, какую еду она любит?

Каллен лишь улыбается в ответ.

— Скажи мне, что любит Мэдисон? Гид закатывает глаза.

— Давай же, — подначивает его Каллен. — Ты же знаешь.

— Вино? Творожки? — Гид разводит руками. Глупость какая-то. Группа учеников выходит из «Барретт», одного из зданий, где проходят занятия. Гид не может удержаться, чтобы не посмотреть. Пилар среди них нет.

— Какое вино? — продолжает расспрашивать Кал- лен.

«Так уж и быть, подыграю ему», — решает Гид:

— Красное.

— А какие творожки?

— Обезжиренные? — Гид видел своими глазами. Творожки в маленьких голубых пластиковых упаковках, которые Мэдисон носит в столовую в своем рюкзаке. Иногда она ест просто творог, иногда с ржаными хлебцами, которые лежат рядом с салат-баром и супами.

— Да ты просто молодец, — отвечает Каллен. — Итак. О чем нам говорит вино?

— Ей нравится быть пьяной? — Гид доволен собой.

Каллен кивает, поощряя его угадывать дальше.

— Еще о чем? Что такого особенного в вине, в том вине, что пьет Мэдисон, — это же такое особенное вино для такой особенной Мэдисон…

— Она хочет быть… похожа на француженку? — Гидеону очень хочется угадать правильно.

— Это вино… — Каллен таращит глаза, словно таким образом хочет подсказать Гиду ответ.

— Дорогое! — восклицает Гид и тут же понимает, что угадал.

— Итак, давай сложим все вместе, — подытоживает Каллен, хлопая в ладоши. Гидеон видит, что тот явно доволен собой. — Творожок и дорогое вино.

— Мэдисон любит напиваться, — осторожно подводит итог Гидеон, — а еще ей хочется казаться шикарной и быть худой.

— Именно, — кивает Каллен. — Так что надо сделать, чтобы переспать с Мэдисон?

— Надо сделать так, чтобы она почувствовала все три эти вещи, — отвечает Гид.

— Что-то подсказывает мне, что двух вполне достаточно, — замечает Каллен.

— И это только то, что касается еды, — говорит Гид, сверяясь со списком. — А мы еще даже не затронули… среду обитания, друзей и интересы.

Каллен пожимает плечами.

— Среда обитания — Мэдисон с Парк-авеню. Что касается друзей… Она вынужденно общается с соседками по комнате, но это не в счет. А настоящие ее подруги…

— Все самые симпатичные девчонки в школе, — кажется, Гид начинает улавливать суть. — А ее интересы… мне кажется, ее больше всего интересуют модные журналы. Ну надо же. Едой можно было и ограничиться.

— Интересно, Хэл считает Мэдисон занозой в заднице или нет? — размышляет Каллен. — Ну да ладно. Итак, Молли Макгарри! — Он потирает руки. — Нач- нем с того, что нам о ней известно. Среда обитания. — Каллен с глубокомысленным видом постукивает ручкой о тетрадку.

— Она из Буффало, — говорит Гид, довольный, что знает ответ.

— Отлично, отлично! — кивает Каллен. — Это она тебе сказала?

— Это было первое, что она сказала. Когда мы по- знакомились, она представилась как «Молли Макгарри, родственница тех самых Макгарри из Буффало».

— Не может быть, — Каллен весьма заинтересовался этим фактом. — Это значит, что она уже все просекла и переболела.

— Просекла что? Переболела чем?

— Школьной привычкой пускать пыль в глаза. — Каллен делает кавычки пальцами. — «Кажется, мой папа встречался на Клубничном балу с собачкой вашей матери!» Первое, что она тебе говорит, первое, что она хочет, чтобы ты о ней узнал, так это то, что она родом из чертовой дыры, куда большинство людей никогда даже не носа не сунут, не говоря уж о том, чтобы там поселиться.

— Что за Клубничный бал? — недоумевает Гид.

— Неважно. Пиши: «Не терпит пафоса». Гид записывает.

— Пиши: «Не такая, как все». Гид пишет.

— Отлично. Поехали дальше. Подруги.

— Ну… я видел ее с Марси Проктор.

— Бывшая соседка по комнате, с которой ее поселили не по ее воле, — отмахивается Каллен, — это случайные отношения.

Гид задумывается: а у него с Калленом и Николасом тоже «случайные отношения»? Ему так не кажется. Ему так нравится разговаривать с Калленом по душам.

— Но чаще всего она ходит с этой маленькой девочкой… Эди. Она не ее соседка.

— Да, точно… — вспоминает Каллен. — В прошлом году Эди жила с Эрикой и Марси, а в этом году они выбрали в соседки Молли. Итак, пиши: «Защитница слабых». — Каллен качает головой. — Эта девчонка ходит со мной на английский. Странная она какая-то. Но симпатичная, как все малышки с огромными глазами. Вроде на вид такая невинная, что хочется ее оберегать, а потом вдруг понимаешь, что сам ее немного побаиваешься. Наверняка ты понимаешь, о чем я.

Вот одна из черт Каллена, которая Гидеону по душе: он приписывает ему даже те достоинства, которых у него нет. Николас же не замечает даже его неоспоримых достоинств!

— Короче, — продолжает Каллен, — даже несмотря на то что меня время от времени пробивает на чудачек и странные мысли о сексе с ними, у этой Эди реально не все дома. Поэтому можешь указать в скобочках или со знаком вопроса: «Любит двинутых».

Фиона Уинчестер пообедала и направляется к ним. Ее застенчиво-сексуальный вид весьма привлекателен.

— Это кто любит двинутых? — спрашивает она, закрывая глаза от солнца. И не дожидаясь ответа, уходит, пятясь назад и все время не сводя глаз с Каллена.

Каллену никогда, ни разу в жизни не приходилось разрабатывать план, как заманить девчонку. Они сами плывут ему в руки, а ему лишь надо выбрать, какую предпочесть.

Каллен тычет в тетрадь пальцем.

— Забудь про Фиону, — приказывает он. — Сосредоточься.

— Зачем кому-то нужно нарочно показывать, что он со странностями? — не понимает Гид.

— А откуда мы вообще знаем, зачем люди что-то делают? — пожимает плечами Каллен. — Зачем мы устроили это дурацкое пари, чтобы узнать, сможешь ты переспать с девчонкой или нет? Потому что нам это приносит удовольствие. Так у нас появилось занятие. Так мы посмеемся, когда этому тупице Лиаму придется отдать тебе ключи от машины Николаса. Так что у нас получилось?

— Не терпит пафоса, — зачитывает Гид. — Не такая, как все. Защитница слабых. Любит двинутых?

— Для начала неплохо, — говорит Каллен. — Так вот, когда заговоришь с ней, проследи, чтобы твои слова соответствовали тому, как она себя видит. Приведу простой пример. Скажи одну вещь — всего одну — на каждое из качеств, что мы вычислили.

— Запутанно как-то, — говорит Гидеон. — Не уверен, что понял.

Зато я поняла.

— Разумеется, ты все понял. — (Поверь мне, Кал- лен, это не так.) Каллен встает и отряхивает штаны. — Или поймешь, когда заговоришь с ней. — Он смотрит через двор и расплывается в улыбке. — Как кстати!

И верно, вот, склонившись над книжками, идут Молли и Эди. У Эди вокруг шеи большой шарф, отчего она кажется еще миниатюрнее. Один его кончик падает ей на спину, и Молли подхватывает его и аккуратно заматывает обратно. Когда они подходят ближе, Гид замечает робкую благодарную улыбку Эди и ее глаза, круглые, как блюдца, точно она все время чему-то удивляется. А может, думает Гидеон, ей очень скучно, и она просто пытается не уснуть.

— Защитница слабых и любительница двинутых. — Каллен хлопает его по плечу на счастье. — И самое главное, не забудь посмотреть, что она будет есть на обед. Как мы уже убедились, это весьма полезная информация.