- Эрик, я хочу уйти, - подняв взгляд, я уверенно взглянула в его глаза.

   - Нет уж, проходи в дом, Руслана хотела поговорить с тобой, - невозмутимо ответил он, пропуская меня внутрь.

   - Ты меня не понял, я хочу уйти из города! Совсем...

   Мне показалось, что эта фраза повергла его в настоящий шок, но внешне почти ничего не изменилось. Вот вам настоящая выдержка истинного главы Совета.

   - Заходи в дом, - бросил он грубо и, схватив меня за руку, почти затащил внутрь.

   Мы оказались в просторной светлой комнате с большим обилием окон и всяких разных причудливых предметов. Но, если снаружи это место казалось каким-то старинным замком, то внутри выглядело даже слишком современно. В интерьере преобладали три цвета: белый, чёрный и серебристый, но обилие картин и множество комнатных растений делали его очень уютным.

   Рассматривать всё не было ни сил, ни желания, да и настроение хозяина дома явно не располагало к экскурсиям. Дойдя до огромного чёрного дивана, он усадил меня на него, и тут же вышел, оставив свою горе-ученицу в полном недоумении. Но спустя минуту вернулся и уже не один.

   Рядом с Эриком шла та самая странная девушка-эмпат, что пыталась защищать меня на Совете. Хотя, сегодня она выглядела уже не так экстравагантно. Её длиннющие волосы были заплетены в толстую косу, а вместо замысловатого зелёного одеяния, на ней были надеты простые узкие джинсы и длинная футболка.

   - Привет, Агния, - дружелюбно проговорила она, присаживаясь рядом со мной. Эрик же предпочёл отойти чуть дальше и расслаблено развалился в кресле у камина, в котором тот час же разгорелся огонь.

   Казалось, что ему абсолютно наплевать на то, что происходит сейчас вокруг, но я очень отчётливо чувствовала, что он как никогда сосредоточен.

   - Привет... - растеряно ответила я. - Ты Руслана?

   - Да, хозяйка этого дома, эмпат Совета, а, по совместительству, супруга твоего учителя, - её тон был мягким, улыбка доброй и какой-то тёплой, отчего мне сразу стало легче.

   - Очень приятно познакомится, - сказала я, глядя в её серебристые глаза. Сейчас они снова показались мне знакомыми, но пришлось отмахнуться от этой мысли, так как я ни капли не верила, что мой изверг-учитель притащил меня сюда просто для того чтобы познакомить с женой.

   - Эрик сказал, что ты хочешь уйти, это так? - спросила, она не меняя тона и не отводя глаз.

   - Да, - отчего-то сейчас, рядом с ней, мне стало стыдно за свою слабость.

   - Знаешь, а я бы поступила так же, - это её заявление ошарашило меня похуже любых фраз её супруга. - Ты одна... Ни друзей, ни близких, ни воспоминаний, а вокруг лишь ненависть и предвзятое отношение. Ты хочешь найти себя, но понимаешь, что здесь это будет слишком сложно. Здесь тебя будут стараться сломать... И, ты боишься этого. Боишься не выдержать.

   - Видимо я раньше уже встречалась с эмпатами, потому что меня ни капли не удивляет твоя осведомлённость о моих мыслях, - спокойно проговорила я улыбнувшись. Почему-то её способность не казалась чем-то необычным. Как будто я полжизни прожила бок обок с кем-то, обладающим подобными способностями.

   - Интересно, - она задумчиво облокотилась на спинку дивана. - Да ты сама у нас девочка способная, вон какой блок установила на собственную память.

   - Знаешь, мне кажется, что ситуация была чрезвычайной, и другого выхода у меня просто не было.

   И в этот самый момент я очень отчётливо представила своё единственное воспоминание, проиграв в памяти всё, что удалось вспомнить о той комнате и том дне...

   Руслана вздрогнула и вся разом сжалась. Вот вам ещё одна способность эмпатов, они могут не только слышать чужие мысли, но и очень отчётливо видят чужие представления или мысленные образы. Пока я проигрываю воспоминание в голове как видеоролик, она может смотреть его вместе со мной. И, похоже, что увиденное повергло эту девушку в настоящий шок.

   - Это воспоминание единственное, из произошедшего до больницы, что удалось открыть, - тихо сказала я, опуская глаза. - До него ничего нет, только пустота. И это только подтверждает, что память закрыта мной лично, и закрыта потому что эти люди ни за что не должны были узнать, то что хотели.

   - Агния... - девушка выглядела очень подавленной. - Мне так жаль...

   - Не стоит, - я грустно улыбнулась. - Это лишнее, и сейчас совсем не важно. В любом случае, мне лучше уйти. Возможно, если я встречу кого-то с кем была знакома в прошлом, то память вернётся.

   - Не стоит на это рассчитывать, - погрустневшим голосом, проговорила Руслана, то и дело кидая в сторону Эрика странные взгляды. - Как бы так проще объяснить... Ты затолкала все свои воспоминания в огромный сейф с очень толстыми стенами, дверцу захлопнула, а ключ потеряла. И я почти уверена, что открыть его сможешь только ты, причём любые внешние воздействия и напоминания здесь не помогут.

   - Получается, что я закрыла её, чтобы не дать кому-то узнать то, что они знать не должны. И, логично будет предположить, что память не откроется, пока я не вернусь к спокойной жизни, в которой мне не будет ничего угрожать, а открытие этих сведений ни перестанет быть опасным? - эта, внезапно пришедшая в голову догадка настолько удивила меня, что я чуть не вскрикнула.

   - Думаю, ты права... - ответила Руслана, поднимаясь с дивана. - Ладно, сейчас вернусь, - с этими словами она поспешила покинуть комнату, оставив нас с Эриком наедине.

   Он молчал, всё так же невозмутимо взирая на огонь в камине и неспешно постукивая пальцами по ручке кресла. О чём-то думал, да так напряжённо, что совершенно позабыл о моём присутствии. Тревожить его было бы сравнимо для меня с попыткой самоубийства, и, встав с дивана, я решила пройтись и осмотреть комнату. Первым что привлекло моё внимание, оказались развешанные на стенах картины. На большинстве из них были изображены разнообразные пейзажи. Горные массивы, высокие водопады и бескрайние моря... Но, в самом отдалённом углу я заметила изображения людей. И, не думая о том, что это может выглядеть не совсем корректно, решительно направилась туда.

   В той части комнаты, где обилие различных цветов и растений могло соперничать с приличной оранжереей, на стене висела, огромная написанная маслом картина. На ней был изображён сидящий в кресле Эрик, со своим вечно невозмутимым выражением на красивом лице. Рядом с ним, в длинном белоснежном платье и замысловатой причёской в стиле восемнадцатого века стояла Руслана, а на ручке кресла сидел и загадочно улыбался темноволосый мальчик очень похожий на отца. В его серебристых глазках горел настоящий азарт, а маленькая ручка очень крепко сжимала рукоять деревянного меча.

   Эта картина семейной идиллии заставила меня улыбнуться и совершенно забыть о том, где я нахожусь, что вообще тут делаю, и какие вопросы сейчас на первом месте. Почему-то именно в этой части дома, рядом с этой картиной, я очень явно поняла, как важна в жизни семья...

   Отмахнувшись от грустных мыслей, быстро перевела взгляд дальше, на другие портреты. Здесь висело несколько изображений Русланы, судя по её нарядам, написаны они были в разные века, большой портрет ухмыляющегося Эрика и две картины с изображением молодых, не знакомых мне людей. На первой был парень примерно моего возраста, с собранными в аккуратный низкий хвост светло русыми волосами. В его серебристых, как у Русланы, глазах светилась радость. Он стоял возле камина в расслабленной позе и всем своим видом излучал оптимизм и доброту. Лишь мельком взглянув на его улыбающееся лицо, я умудрилась сразу же проникнуться к этому пареньку очень тёплыми чувствами, а художнику, сумевшему так ярко передать эмоции вообще начала мысленно воспевать дифирамбы. Но вдруг мой взгляд упал на второй портрет, и тут я уже не выдержала и едва ни расхохоталась в голос.

   На картине, выполненной в мрачных тонах, был изображён молодой парнишка, вальяжно развалившийся в отцовском кресле, которое и по сей день стоит у камина в этом доме. Его чёрная шевелюра выглядела криво подстриженной и разлохмаченной, а пальцы правой руки как раз были запущены в волосы. Судя по всему, художник так изобразил привычку этого сорванца, наводить хаос на собственной голове.