Собравшиеся за столом с улыбкой переглянулись.

— Да, Джон, вы меня убедили, — усмехнулся Дэйв. — Но хватит ли этого, чтобы передать дело в суд?

Джон посмотрел на бородача, оседлавшего кофейный столик:

— Мистер Шотт, вы наш юридический гений, не могли бы вы ответить на этот вопрос?

Шотт подался вперед, набрал полную грудь воздуха и помахал рукой перед лицом.

— Явных улик, таких, как видеозапись или отпечатки пальцев, не имеется, однако косвенные доказательства очень сильны. Если мы передадим собранную информацию в отдел по раскрытию тяжких преступлений отделения Эбби-Вуд, они вызовут Тарасова, Криспа и Пателей на допрос. Потом получат ордера на обыск и обшарят их дома и рабочие места. Я думаю, нашей основной помощницей может стать Патрисия Патель. Майкл, Эрик и Леон прекрасно знают, как полицейские умеют раскалывать подозреваемых, и не пойдут на сотрудничество, но Патрисия никогда не получала даже предупреждений о превышении скорости. Если взять мать маленького ребенка, хорошенько припугнуть, а потом предложить сделку, которая поможет ей избежать тюрьмы и остаться с малышом, она, скорее всего, сломается.

— Хорошо, конечно, что у нас есть реальный шанс получить признания в ограблении, — сказал Джон. — Но беда в том, что у троих из четверых наших подозреваемых нет преступного прошлого, один из них раньше служил в полиции, и даже биография Тарасова запятнана всего лишь несколькими мелкими крапинками. Они не пустили в ход оружие, и единственный акт насилия состоял в том, что они оглушили Эрика Криспа, чтобы сделать вид, будто он не замешан в преступлении. Поэтому, хоть и похищена крупная сумма денег, никто из наших приятелей не попадет за решетку надолго. На мой взгляд — от четырех до шести лет. А в случае помилования или смягчения приговора они выйдут на свободу года через три.

Джеймс был потрясен.

— И всё?

— Может быть, Майкл Патель получит немного больше, потому что он состоит на службе в полиции, — ответил мистер Шотт. — А в остальном Джон совершенно прав.

— Это же несправедливо! — взвился Дэйв. — А как же Уилл? Бедняга мертв!

Джон улыбнулся:

— Мальчики, придержите гнев и дайте мне закончить. Я еще раз изучил фотографии разбившегося Уилла и не могу не согласиться с вашей теорией. В самом деле, то, что Майкл трогал явно мертвое тело, выглядит очень подозрительно. Он был вместе с Уиллом замешан в убийстве и находился неподалеку в момент гибели Уилла. Диск с информацией, спрятанный внутри компьютера, показывает, что Уилл на всякий случай хотел сохранить улики против своих сообщников. А может, он хотел шантажировать их, чтобы потребовать более крупную долю в добыче. Принимая это во внимание, я считаю весьма вероятным, что Майкл Патель убил Уилла Кларка. Все с этим согласны?

Джон обвел взглядом собравшихся. Лорин и Керри кивнули.

— Я на девяносто процентов уверен, что он его убил, — сказал Дэйв.

Джеймс покачал головой:

— Скорее, процентов восемьдесят.

Хлоя улыбнулась:

— Я не собираюсь рассчитывать в цифрах, но считаю, что это вполне возможно.

Мистер Шотт кивнул.

Наконец Джон посмотрел на Милли. На ней лица не было, и Джеймс испугался, что она сейчас опять ударится в слезы. Но она решительно прищурилась и заговорила:

— Я бы хотела упрятать Майкла за решетку на очень долгий срок.

— И мы все с этим согласны, — сказал Дэйв, глядя на мистера Шотта. — Но чтобы обвинить Майкла в убийстве, нужно убедить двенадцать присяжных так, чтобы у них не осталось никаких сомнений. А у нас для этого нет ни одной весомой улики. Так?

Мистер Шотт покачал головой:

— Ни единой. Все наши предположения строятся на том, что Патель трогал мертвое тело. Но толковый адвокат легко защитит Майкла, заявив, что тот вел себя необычно, потому что под воздействием увиденного находился в стрессовом состоянии. Даже если кто-то из присяжных подумает, что Патель виновен, это не поможет: они получают инструкцию признавать человека невиновным, если есть хоть малейшие сомнения в его виновности.

— У нас и у самих есть сомнения, — напомнила Хлоя.

— Значит, мы пролетаем? — спросила Лорин.

— Существует шанс раздобыть больше улик с помощью общепринятых методов расследования, — сказал Джон. — Мы должны получить признание.

— Вы шутите, — покачал головой Джеймс. — Тарасов и Патель никогда в жизни не признаются.

Джон улыбнулся:

— Джеймс, поверь, я тоже кое-что смыслю. Я не собираюсь тащить Тарасова и Пателя в полицейский участок Палм-Хилл, угощать их бокалом вина и уговаривать вести себя хорошо. Я говорю о провокации. Мы устроим им ловушку.

— Как? — спросил Джеймс.

— У меня есть кое-какие мысли, — сказал Джон. — Но на это потребуется время и долгая кропотливая подготовка.

— Насколько долгая? — спросил Дэйв.

— Может, дней десять, — пожал плечами Джон. — А может, недели две.

— А что мы будем делать до тех пор? — спросила Лорин.

— Джеймс и Дэйв останутся в Палм-Хилле, будут поддерживать контакт с Тарасовыми. Может быть, им удастся раскопать что-нибудь еще. А вы с Керри вернетесь в лагерь, вас вызовут за день или два до назначенного времени.

29. ПОЦЕЛУЙ

Подготовка плана заняла больше, чем предполагалось, но Джеймс ничего не имел против. Все девятнадцать дней после собрания, на котором Джон обнародовал свой план, он провёл, слоняясь по Палм-Хиллу с Максом и Чарли: играл в футбол, катался на велосипеде, бродил по магазинам, загорал у водохранилища, а когда родители Ханны теряли бдительность, встречался с ней. Здесь было не так весело, как в «херувимской» гостинице на море, но Джеймс вознамерился извлечь из неожиданного безделья как можно больше удовольствия, так как понимал, что других летних каникул у него не будет.

Вторник, 20.58

Операция, которая начиналась как банальная слежка, переросла в одно из самых технически сложных мероприятий. Для наблюдения за провокацией был снят номер, соседний с номером Джона Джонса.

Джеймс прошел через межкомнатную дверь, осторожно переступая через десятки перепутанных проводок. На балконе висели три спутниковые антенны. Кровати убрали в кладовку, вместо них поставили металлические стеллажи, битком набитые компьютерами, мониторами, магнитофонами, телефонами, резервными источниками питания, рациями. Единственный действующий экран показывал прогнозы погоды из Интернета — один от Би-би-си, другой от Си-эн-эн.

Хлоя с мотком проводов на плече ползала за стеллажами. Вид у нее был замученный. Джеймс склонился над одним из компьютеров и угрожающе прицелился пальцем в кнопку перезагрузки:

— Хлоя, а что будет, если я нажму вот эту кнопочку?

— Только посмей! — завопила Хлоя. — А то проведешь еще полгода не выезжая из лагеря!

Джеймс посмотрел на два прогноза погоды.

— Джон еще не дал сигнала начинать?

Из-за стеллажа донесся приглушенный голос Хлои: она тянулась к розетке в стене:

— Нет еще, но, кажется, всё идет хорошо. По Би-би-си говорили, что в начале дня будет дождь, но потом передумали.

— А почему погода так важна для нас? — спросил Джеймс.

— В некоторых из наших подслушивающих устройств установлены лазерные микрофоны, все передачи идут через спутниковый канал. Если будет сильный дождь, особенно с грозой, половина сигналов пропадет.

— Верно. Например, как будто смотришь футбол по «Скай» и картинка застывает как раз в тот миг, когда Гьерри Анри бежит к воротам.

— Вот именно, — подтвердила Хлоя.

— Никогда в жизни не видел столько проводов.

— Джеймс, мне надо сосредоточиться, — раздраженно бросила Хлоя. — У меня тут тридцать семь электрических устройств, которые надо подключить к розеткам в стене, а еще надо подсоединить больше пятидесяти кабелей и настроить сеть WiFi. Не хочу грубить, но будь добр, выйди в соседнюю комнату, посиди с Керри и сестрой.

— Прости. — Джеймс примирительно поднял руки. Если что-нибудь понадобится — крикни.

И направился к двери, соединяющей две комнаты Когда он вышел отсюда минуту назад, Керри и Лорин смотрели мультфильмы, но сейчас телевизор был выключен, девочки исчезли. Джеймс решил, что они отправились. в спальню, сел на диван, взял в руки пульт, пробежался но каналам и наткнулся на очередную серию «Футурамы».