На ступеньках крыльца его дома стоял Октябрь.

Первая пуля срикошетила от крыши лимузина. Вторая попала в спину посла самый миг, когда он прыгнул в салон. Дуглас, застонав от боли, тяжело свалился на колени дочери.

Майкл, не целясь, несколько раз выстрелил в Октября, вынудив противника отступить в дом.

— Гони! — крикнул он водителю лимузина. — Увози их отсюда!

Шофер кивнул и выпрямился. Двигатель взревел, и машина сорвалась с места.

Последним, что увидел Майкл, было бледное лицо Элизабет, кричавшей через разбитое заднее окно:

— Дети, Майкл! Дети!

Майкл нырнул между двумя припаркованными почти впритык машинами, чтобы хоть на несколько секунд укрыться от палящих с двух сторон Октября и Ребекки Уэллс. Воспользовавшись паузой, Октябрь снова появился на крыльце. Майкл прицелился и выстрелил. Киллер скрылся в доме. И тут же разлетелось на кусочки окно стоящего рядом автомобиля — стреляла женщина.

В окнах домов вспыхнул свет. Улица проснулась. Майкл повернулся и увидел Ребекку Уэллс, которая, стоя за открытой дверцей «вольво», вела огонь над крышей. Он вскинул «браунинг», но подумал, что если промахнется, то пуля может попасть в соседний дом и убить ни в чем не повинного человека, подошедшего к окну посмотреть, что такое творится на его тихой улочке.

Держа на мушке входную дверь собственного дома, Майкл думал о детях. Господи, только бы они были в детской, наверху.

Он расстрелял в Октября уже целую обойму и, вставляя новую, услышал далекий вой полицейской сирены. Наверно услышали перестрелку. Или, может быть, охранник успел все же подать сигнал тревоги. К первой сирене присоединилась вторая, потом третья. Звук нарастал, приближался.

Октябрь выскочил на крыльцо и махнул Ребекке рукой.

— Уезжай! Убирайся отсюда!

Первый полицейский автомобиль выскочил на Н-стрит.

Октябрь дважды выстрелил по машине.

— Быстрее, Ребекка! Уезжай!

Майкл передернул затвор и послал в сторону дома четыре пули.

Поняв, что медлить уже нельзя, Ребекка прыгнула в «вольво». Прикрывая ее, Октябрь в последний раз выступил на крыльцо, выстрелил несколько раз в сторону Майкла и вбежал в дом.

Машина с Ребеккой за рулем промчалась мимо.

Майкл поднялся из укрытия и побежал к особняку, держа «браунинг» обеими руками. Протопав по ступенькам, он протиснулся в дверь и, прижавшись к стене, заглянул в холл.

Октябрь схватил стул и швырнул его в окно. Потом он обернулся и поднял «беретту». Майкл ничего не услышал, но увидел, как дуло полыхнуло огнем, и отпрыгнул за выступ стены. Посыпалась штукатурка. Когда стрельба прекратилась, он шагнул из-за укрытия и послал вслед Октябрю три пули. Киллер пересек сад и, подпрыгнув, перевалился через ограду.

Майкл взлетел по лестнице и бросился в детскую. Близнецы лежали в кроватках и плакали.

Слава Богу!

— Мэгги!

Из спальни донеслись приглушенные крики и стук. Он пробежал по коридору и включил свет в спальне. Мэгги, связанная по рукам и ногам и с заклеенным ртом, лежала на полу.

— Сколько их было, Мэгги? Один? Мужчина был один?

Она кивнула.

— Я сейчас вернусь.

Он скатился по лестнице, и в этот момент в холл ворвался полицейский с оружием наготове. Наставив револьвер на Майкла, он заорал:

— Стоять! На месте! Брось оружие!

— Я Майкл Осборн, и это мой дом.

— Мне наплевать кто ты такой! Брось оружие! Ну!

— Черт бы тебя побрал! Я зять посла Кэннона и работаю в ЦРУ! Опусти револьвер!

Полицейский даже не моргнул и продолжал целиться в голову Майкла.

— Мой тесть ранен. Оба преступника скрылись — женщина на черном «вольво»-универсале, мужчина — без машины. Наверху мои дети и няня. Поднимитесь и помогите ей. Я скоро вернусь.

— Эй, ты куда! Назад! — завопил полицейский, но стрелять все же не стал. Майкл пробежал по холлу и выпрыгнул через разбитое окно.

Делярош приехал в Вашингтон вовсе не для того, чтобы вступать в перестрелку с Майклом Осборном. Поймать пулю, когда они летают в ограниченном пространстве, может каждый, и он вовсе не горел желанием обменять свою жизнь на жизнь американца. К тому же главную цель, Дугласа Кэннона, поразить удалось — рана в спину вполне могла оказаться смертельной. И все же он злился на себя за то, что уже во второй раз не сумел убить Майкла Осборна.

Делярош сбросил плащ и рванул по переулку. На встречу ему со стороны Тридцать четвертой улицы приближалась машина, светло-серый «сааб», за рулем которого сидел молодой парень, по виду студент. Делярош встал на его пути, поднял «беретту» и направил на водителя через ветровое стекло.

— Вылезай!

Студент выбрался из «сааба» с поднятыми руками и шагнул в сторону.

— Забирай, мать твою. Пользуйся.

— Беги. — Делярош махнул пистолетом, и парень побежал.

Делярош сел за руль.

— Чтоб ты сдох, засранец! — заорал вслед парень. — Чтоб тебе…

Дальнейших проклятий киллер уже не слышал. Из Джорджтауна надо было убираться как можно скорее. Промчавшись по Тридцать четвертой улице, он повернул в сторону М-стрит. Теперь многое зависело от того, удастся ли добраться до Ки-Бриджа,^[19] моста в Арлингтон. Оттуда он мог бы выехать либо на парковую автостраду Джорджа Вашингтона, I-395, либо на шоссе I-66 и уже через несколько минут быть далеко за пределами столицы.

На перекрестке М-стрит его поджидала неприятность — зеленый глаз светофора потух, зато загорелся красный. Дорожный знак извещал, что правый поворот на красный свет запрещен. Можно было бы рискнуть и рвануть на красный, но Делярош, подумав, остановился — в прошлом спокойствие при отступлении всегда играло ему на руку, а изменять собственным правилам было не в его характере.

Прижимая педаль тормоза, он поднял руку и посмотрел на часы.

Перепрыгнув через ограду в переулок, Майкл услышал громкие проклятия. Секундой позже скрипнули шины, и какая-то машина — судя по звуку мотора, небольшая — сорвалась с места и понеслась в сторону М-стрит. Майкл понял — Октябрь захватил автомобиль и пытается уйти. Он промчался по Тридцать третьей улице, повернул вправо и побежал дальше по М-стрит.

Делярош оглянулся и не поверил глазам — Осборн бежал по М-стрит с пистолетом в руке, расталкивая изумленных прохожих. Он медленно повернулся и уставился прямо перед собой, терпеливо ожидая, когда же наконец загорится зеленый.

«Беретта» лежала на соседнем сидении. Делярош положил ладонь на рукоятку и дотронулся пальцем до курка. Ему вдруг пришло в голову, что может быть судьба предоставляет шанс выполнить условия контракта полностью.

Осборн добежал до перекрестка и остановился на проезжей части, прямо перед «саабом». Он тяжело дышал и напряженно всматривался в полутьму.

Делярош медленно поднял «беретту» и положил ее себе на колени. Выстрелить в Осборна через ветровое стекло? Пожалуй, нет. Даже если выстрел будет удачным, спасаться бегством в поврежденной машине дело слишком рискованное. Он опустил левую руку и нажал кнопку на подлокотнике, чтобы опустить стекло со своей стороны. На светофоре зажегся зеленый.

За «саабом» выстроились еще несколько машин, и водители отчаянно сигналили, не видя стоящего на середине перекрестка человека с пистолетом в руке.

Делярош сидел неподвижно, ожидая хода противника.

Майкл стоял на середине перекрестка, не обращая внимания на крики водителей и какофонию гудков. Взгляд его скользил по лицам сидящих за рулем: мужчина лет сорока в светло-сером «саабе», пара богатеньких студентов в красном «БМВ», старички в дребезжащем «мерседесе», паренек в пикапе с надписью «Пицца-хат».

Все махали руками, все давили на клаксон, все… кроме мужчины в «саабе». Майкл взглянул на него внимательнее. Довольно неприятный тип: тяжелые, набрякшие щеки, тупой подбородок, широкий, плоский нос. Лицо напоминало ему кого-то, но кого? Где он мог его видеть? Майкл смотрел на человека в костюме, а перед ним, как в кино, пробегали лица из картотеки ЦРУ. И в какой-то момент в голове у него как будто щелкнуло, и он понял, где видел его раньше: на мониторе компьютера у Мортона Данна в Отделе технических служб.