Никого из людей в ближайшей округе не наблюдалось, зато километрах в сорока за спиной по горному серпантину двигалась маленькая темная змейка. Активировав видеокамеру и сделав двадцатикратное приближение, насчитал девять повозок и двадцать одного всадника.

   - Говорил тебе, что их нужно было перебить ещё там! - Лагос никак не мог успокоиться, что наш караван пробил готовую дорогу, в результате чего враги не мучают своих лошадей, и путешествовать им гораздо легче, чем нам.

   - Не будь таким зловредным и смотри на ситуацию иначе. Думай о том, что в данном конкретном случае они работают на меня, а значит и на тебя, и на всю нашу команду, следовательно, чем лучше они сработают, тем богаче мы станем.

   - Ну, если так, то ладно, - нехотя согласился он.

   Погода была стабильной: днём светило солнце и температура воздуха держалась в пределах пяти-шести градусов мороза, а ночью опускалась до одиннадцати. Казалось бы, не так и холодно, но опасаясь обморожений, Лагос требовал, чтобы езду верхом постоянно чередовали с пешим ходом, при этом на деревяшке прыгал и сам. В общем, путешествие проходило нормально, все были здоровы, даже наши воительницы окрепли настолько, что пожелали пересесть в седло. И если бы не постоянно дующий в лицо северный ветер, то было бы вообще хорошо.

   Все воительницы, которых мне ранее довелось увидеть, были весьма симпатичными женщинами. Говорят, что уже много веков подряд в их среде идут постоянные состязания в рождении самых красивых дочерей, а рождённых с дефектами их матриархи даже воинским навыкам обучать запрещают. Гита и Кара, мама и дочь, оказались настоящими красавицами, но на знаки внимания и тёплые слова моих воинов никак не отвечали, были к ним холодны и безразличны, слушали лишь моё слово, а разговаривали исключительно с Иланой.

   Снегов и буранов не было, поэтому палатку мы не разворачивали, а спали вместе со всеми, укрытые от ветра парусиной. На первом же ночном привале наши воительницы молча отодвинули чужие спальные мешки и заняли места поблизости от нас, и днём ехали буквально следом, при этом ни разу не задали вопрос об условиях своего пребывания в отряде. За день до выхода к реке я их сам подозвал к себе и сказал, что обеих включил в команду и оплачу услуги, как полноправным воинам. Впрочем, вопрос о том, как это будет выглядеть в денежном выражении, они не задали. Да они вообще не задали никаких вопросов, лишь синхронно поклонились и сказали:

   - Благодарю, господин.

   Распорядок дня в степи фактически ничем не отличался от дней перехода через горы. Лошади и волы дорогу переносили тоже нормально, во время стоянок мы их укрывали тёплыми попонами, а они с удовольствием копытили снег и поедали плотную подушку находящегося под ним сухого сена. Правда, после утреннего водопоя лошадей приходилось подкармливать овсом, не все из них привыкли к такой грубой пище.

   Людей в степи мы так и не встретили, зато живности всякой было много: мыши, зайцы, лисы, волки, антилопы, дикие лошади и буйволы, а так же похожие на куропаток птицы. Таким образом, свежее мясо из нашего рациона не убывало. Главной по готовке пищи отныне у нас была Ханна, и я обратил внимание, что чаще всего она общается с Лагосом, украдкой улыбается ему и накладывает в миску еды больше чем кому другому.

   - Ишь, как? - пробормотал дел Котяй, искоса на них поглядывая, - А чё, баба молодая, на ней ещё пахать и пахать, глядишь, и прибьется к берегу.

   - Тётка деда влюбляет в себя, - в свою очередь шепнула Илана.

   - Какой же он дед? - не согласился с ней, но уже по другому поводу, - Не на много он старше Ханны, просто, седина у него ранняя, а на самом деле ему и сорока ещё нет.

   Вот так развивались и двигались новые людские отношения вместе с движением каравана. Наконец, на десятый день степного перехода мы вышли на лёд реки, а когда стали углубляться в тайгу, Лагос громко предупредил:

   - А здесь нужно уши держать открытыми и смотреть в оба глаза. Если лесовики увидят, что у нас нет лучников, - вдруг заметив уничижительный взгляд Гиты, он на секунду замолчал и поправился, - что у нас всего два лучника, так обязательно нападут.

   - Зачем же им нападать? - тревожно спросила Ханна.

   - А где ещё молодёжи удаль показывать? Ведь таким образом свой род можно сделать богатым за один набег. В этих землях со слабаками никто не считается, но если ты сильный, то имеешь почёт и уважение.

   - Они же на корню губят торговлю, неужели их старшие не понимают? - спросила она.

   - Ничего они не губят, - Лагос отрицательно качнул головой, - У них настоящий торг происходит весной, тогда из империи приходят десятки больших караванов.

   - Это точно, - тихо сказал Илане, - Только в этом случае между двумя торгующими сторонами вклинивается орда кочевников - посредник, который извлекает наибольшую прибыль.

   Теперь мы двигались по заснеженному льду извилистой реки. Тайга была безветренной и тихой, лишь иногда на морозе потрескивали деревья. Температура воздуха днём здесь понизилась до двенадцати градусов, но благодаря тому, что ветер не выдувал всю душу, путешествие переносилось гораздо легче, чем в степи.

   В этот раз на ночной привал стали на высоком берегу среди рощи неприлично громадных берёз. В загороженной арбами и обтянутой понизу парусиной площадке было много теплее, чем на степных просторах и мы, наконец, устроили баню для людей и стирку грязного белья. Воительницы, кстати, мылись вместе со всеми, а мы с Иланой, как обычно, после всех, что никого не удивило. Ведь надо же мужу и жене иногда бывать лишь вдвоём, без посторонних любопытных глаз и советчиков. Между прочим, к моему удивлению постиранные вещи высохли на морозе не хуже, чем на жарком солнце.

   В течение последующих четырёх дней караван миновал несколько протоков, где в глубине тайги располагалось ряд посёлков, но наш путь лежал дальше. Следы жизни и деятельности людей мы заметили лишь на второй день таёжного путешествия: в одном месте реку пересекали следы многих звериных лап и двойных узких полозьев.

   - Собачья упряжка, - сказал Лагос, но в натуре нам удалось её увидеть лишь на пятый день похода по тайге.

   - Что-то там есть, - однажды сказала Илана и показала рукой вперёд.

   Вначале раздался едва слышный собачий лай, приближающийся с каждой минутой и звучащий всё громче, затем из-за изгиба реки выскочила длинная цепочка собак, которая тащила за собой узкие сани. Но, не доезжая метров двухсот, погонщик вскочил на ноги, что-то закричал, схватил упряжку и стал тащить собак куда-то в сторону. Передний вожак, видно, команду понял и повернул назад. Теперь они не лаяли, а под крики их рулевого резво улепётывали обратно, и через минуту скрылись за поворотом.

   - О! Началось! - воскликнул Лагос, - Когда впервые ходил с господином Саридоном, то с местными поселковыми тоже пободались, но так, стрелами перекинулись и всё.

   - И что потом? - спросил у него.

   - А ничего, - тот пожал плечами, - Торговали, как и со всеми. Эти тоже сегодня к вечеру или завтра с утра будут нас где-то ожидать.

   - Надо было догнать и застрелить, - услышал за спиной тихий голос молоденькой Кары.

   - Вы говорите к вечеру или с утра, а почему не ночью? - спросила Илана.

   - Госпожа, религия у них такая, что ночью они должны спать у очага, иначе их утащит Ямба.

   - А это что за зверь?

   - Не зверь, госпожа, а злой божок или демон. Короче, не воюют они ночью.

   В этот день нас так никто и не побеспокоил. Ночь тоже прошла без неожиданностей, зато ближе к полудню наш караван уже сопровождали двое соглядатаев. Мы их не видели, но ощущениям Иланы верили, поэтому оружие приготовили к бою заблаговременно.

   - Там их много прячется, - она сначала кивнула на холм, затем указала в сторону зарослей, находящихся в трёх сотнях метров по пути следования, - А там какие-то хищные звери, наверное, собаки.

   Аборигены выбрали место для нападения за четыре километра от своего посёлка (по данным электронной карты). В том, что они нам никакие не соперники, и мы с ними разделаемся, лично я не сомневался ни одной минуты, но при этом очень не хотелось, чтобы случайная стрела зацепила лошадь или тягловую скотину, не говоря уже о ком-нибудь из наших воинов. Повернувшись к Лагосу, сказал: