Небольшой топор сунул в мешок, а взяв в руки лазерный резак, подумал, что это не только самая лучшая пила для железа, камня и дерева, но и убийственное оружие ближнего боя, поэтому на первых порах он может сильно пригодиться. Но прежде чем укладывать его в седельную сумку (пусть будет поближе к руке), решил вырезать из капсулы кусок стали и кусок листового титанового сплава, авось пригодится.

   Чтобы не нарушить целостность конструкции капсулы и её работоспособности, две стальных полосы, толщиной по двенадцать миллиметров, вырезал из внутренней части корпуса кормового люка. Получилось около тридцати килограмм отличной легированной стали. А снятый с обшивки движителя трёхмиллиметровый лист титанового сплава оказался совсем не тяжелым, но при этом негабаритным. Чтобы аккуратно упаковать в мешок, пришлось его разрезать на четыре квадрата, со сторонами восемьдесят на восемьдесят сантиметров.

   Сборы окончились раскуроченным ретранслятором, из которого вытащил систему питания и свёрнутые крылья солнечных батарей. А чтобы больше никаких дел не оставлять на завтра, ближе к выходу пещеры, где мы собираемся спрятать спасательную капсулу, развернул и активировал ретранслятор. Радиус его действия - одна тысяча километров, но установленный на такой высоте должен охватывать гораздо дальше. В отношении энергии тоже не беспокоился, солнечные батареи заряжались от дневного света, а здесь с утра и почти до полудня ярко светило солнце.

   Зев пещеры смотрел на восток, в сторону столицы, на юго-востоке захватывал конус моря, а на северо-востоке - большой участок суши, так что в будущей среде обитания проблем со связью быть не должно. Но для её проверки, мы с Иланой взяли свои ПК и разбежались в разные стороны метров на двести друг от друга. К нашему несказанному удовольствию всё работало великолепно, и наладонники, и компьютерные очки, и тактические шлемы.

   Пока я занимался своими делами, то совершенно не смотрел, чем там занимается моя девочка. Но вот она подошла ко мне и толкнула кулачишком:

   - Рэд! Иди уже мойся!

   То, что хотел ответить, забыл напрочь, как только взглянул на неё, даже отшатнулся от неожиданности. Чёрными глазищами на меня смотрела совершенно незнакомая девчонка.

   - Солнышко, ты чёрненькой тоже красивая, - выдохнул я, на что она непривычно-застенчиво дёрнула плечиками и опустила взгляд.

   Когда мы на следующий день покидали горы, то этим обстоятельством был огорчен лишь один Фагор. Он этого даже скрыть не смог.

   - Заболел наш учитель, как и все дикари, - шепнула Илана.

   - Это чем же? - удивился я.

   - Ну, как же, компьютерной зависимостью, это общеизвестно.

   Между прочим, когда перед отправкой мы приземлились на луг, его кобылка примчалась к нему быстрее всех, а он ей скормил кусочек сухой лепёшки. Остальные лошади к нам не очень спешили, поэтому, когда собирал 'пугала' пришлось их слегка шугануть в сторону глухого ущелья, а там уже успокоить и угостить сухариком, после чего оседлали и навьючили.

   - Не переживай, старик, - сказал Фагору, ранее абсолютно бесстрастному, а ныне находящемуся в каком-то растерянном состоянии, - Ты нас многому научил, поэтому считаю тебя не обычным рабом. Можешь надеяться, что в порядке поощрения иногда буду давать возможность пользоваться своим наладонником. Не смотри, что он такой маленький, в нём есть функция голопроекции, так что сможешь развернуть объемный экран, не меньше, чем у бортового компьютера. Там мощность, конечно раз в десять выше, зато самой информации не больше, чем здесь.

   - Благодарю, господин! - старик упал на колени и припал к моим сапогам.

   - Но-но, встань и успокойся, - хлопнул его по плечу и улыбнулся, - Между прочим, Фагор, ведь ты сегодня самый великий ученый на всей планете.

   - После вас, господин, и после госпожи Иланы, - Он прижал руки к груди и поклонился, при этом на его лице, наверное, впервые в жизни мелькнуло выражение достоинства и самодовольства.

   Спасательную капсулу загнал в пещеру и прикрепил к ней кусок каната, который уложил у входа кольцами. К его концу привязал тонкую полупрозрачную рыбацкую мононить и сбросил её вниз через разлом. Метра два до земли она не доставала, так что посторонний человек, специально не ведая что искать, никогда её не увидит. Сам же я шесть метров по отвесной стене спускался на руках, цепляясь за вырезанные резаком углубления, внизу спрыгнув в седло подведенной Иланой лошади.

   До столицы добирались два дня, пройдя большую часть пути в первый же день. На планетах Содружества никаких дорог за ненадобностью не существует, но теперь мы будем не на флаере летать, а преодолевать просторы материка с помощью лошадиной силы. Так что отныне дороги и мосты станут важнейшим элементом нашего бытия. А эта дорога была отлично вымощена камнем, её обочина укрыта мелким песчаным гравием, даже кое-где были видны следы свежей подсыпки. Видать, в этом государстве за этим делом следят.

   По пути нам встретились десяток деревенек, но только в трёх из них стояли обширные почтовые дворы, в которых можно было найти и смену лошадей, и еду, и кров. Фагор говорит, что располагаются они друг от друга строго в полудне пути гужевого каравана, и никак не чаще, мол, такова имперская политика. Считается, что это упорядочивает организацию связи, а так же перемещение войск, и движение торговых караванов. Для побывавших в боях младших офицеров или обедневших аристократов получить в управление такой двор считалось высшей имперской наградой.

   На отдых мы остановились в третьем по счёту почтовом дворе, который находился в двадцати кошангах (девятнадцати километрах) от столицы. Не скажу, что почтовые дворы имели шикарный вид, но огражденная территория точно так же была вымощена плитами, а каменное здание и подсобные помещения выглядели крепкими и ухоженными. Оконные проёмы и первого, и второго этажа были заделаны тщательно подогнанными слюдяными пластинками, обеденный зал с двенадцатью длинными и двенадцатью небольшими вычищенными столами, смотрелся опрятно.

   Рабов дальше конюшни и специально построенного для них барака не допускали, но кормили за счет хозяина (если была на то его воля) вполне сносно. Так что Фагора оставил присматривать за имуществом (меня не переубедили заверения конюха, что здесь ничего не пропадает), забрал завёрнутый в холст рейлган, и мы направились в сторону двери, источавшей аромат приготовленной пищи.

   Заняли мы в углу небольшой столик, и нас обслужила чернявая девчонка, росточком такая же, как и Илана но, по моему мнению, года на три-четыре старше, так как была вполне развита и фигуриста.

   Постоянное мясо в нашем рационе за целый месяц здорово надоело, поэтому мы заказали рыбу, овощи, душистый теплый хлеб, белое вино и воду. То же самое приказал отнести рабу Фагору. Вино оказалось немного кисловатым, но разбавленное водой к рыбе пошло в самый раз. Когда-то папа говорил, что подобную натуральную пищу подают либо на диких планетах, либо в самых дорогих ресторанах центральных миров. В общем, нам тоже понравилось, было приготовлено вкуснее, чем даже вкусные каши у соседки мастера-портного.

   Еда, ночь в номере, приют для раба, а так же уход и корм для лошадей нам обошлось в два серебряных солда и десять медных россо, но я отсыпал на два медных пятака больше, чем заработал благодарную улыбку обслуживающей девчонки. Ключ от комнаты мне вручил находящийся за стойкой толстый дядька, а к двери проводил мелкий парнишка.

   - Баня находится внизу, полсолда за человека, - сказал он, - там же можно оставить в стирку одежду, будет стоить еще десять россо.

   Мы с Иланой переглянулись и я, сунув ему в руку мелкую медную монету, ответил:

   - Хорошо, сейчас проводишь.

   Собственно, номером оказалась небольшая комнатка с огромным сундуком, который одновременно являлся ложем, укрытым стёганным, внутри набитым хлопком матрасом. Сверху лежало две таких же стеганных подушки, с чистой простынею и покрывалом. В головах стоял стол и два стула, а в ногах - бочонок с водой, пустой кувшин и накрытый крышкой горшок. Вот и вся обстановка.