Сколько времени я просидела на улице - не знаю. Холода я не чувствовала, да и как можно понять холодно ли тебе, если внутри одна пустота?

  Сотовый телефон, надрываясь, звонил в кармане платья, но я его не слышала. Легкая вибрация не переставала и на секунду, тоже мало меня волновала. Даже когда дверь черного входа с грохотом распахнулась, я не придала этому значения. Перед глазами плясали темные круги, сквозь которые просматривалось перекошенное лицо Арсения.

  - Дура! Идиотка! Убью!

  - Если можно, то побыстрее! - согласилась я.

  - Ты чего тут делаешь? Я уже минут пятнадцать разыскиваю тебя по ресторану!

  - Так еще же рано...

  - Рано? Вик, сколько ты тут сидишь? Что случилось?

  - Не знаю! - всхлипнула я. - Он ее любит!

  - Что? Малышка, ты чего раскисла?

  - Ари, увези меня домой! - попросила я поняв, что просто не переживу все это.

  - А как же работа?

  - Плевать! На работу, на выплату неустойки, на статью в трудовой! На все плевать!

  Брат поднял меня и, прижав к себе, погладил по спине, успокаивая. Плакать я не плакала, слез не было. Но паршиво было до ужаса.

  - Пожалуйста!

  - Викусь, тебе надо кое-что узнать...

  - Не хочу!

  - Надо, родная! Я потом ему ноги-то вырву и асфальтом накормлю, но услышать тебе надо все именно от своего итальянца.

  - Ари, пожалуйста!

  - Пойдем в зал, а потом если захочешь, сразу домой!

  Мое нежелание идти, брата не волновало. А может, я ошибаюсь и он сильно переживал, но проблема в том, что Арсений все делает по плану. И поэтому если он задумал заставить меня что-то услышать, он это сделает.

  Ноги не слушались, и если бы Арс не держал меня за талию, тем самым практически волоча, я бы и шага не ступила.

  Переступив порог, разделяющее служебное помещение с залом я сразу же увидела Алессандро. Мужчина стоял около пульта ди-джея. Белый костюм с черной рубашкой смотрелся на нем потрясающе. Черные волосы, сейчас находились в кошмарном беспорядке, в котором периодически зарывалась рука. Ярко-зеленые глаза блуждали по залу с каким-то обеспокоенным выражением лица. Мне хотелось подойти к нему и спросить, что его беспокоит. Но разве у меня было на это право?

  Всего на секунду наши глаза встретились, и готова была поклясться, что в них промелькнуло облегчение. Однако думать об этом я себе запретила и сама, схватив Арсения, уволокла в самый дальний угол ресторан. Уже оттуда я начала наблюдать, как Алессандро поднялся на небольшое возвышение и привлек внимание гостей к себе. После того как он всех поприветствовал и гомон голосов стих, заговорил снова. Вот если бы я не знала, что он итальянец, ни за чтобы не поверила. Говорил он четко и без всякого акцента.

  - Многие уже видели название ресторана, и меня уже не раз спросили в честь кого он был назван. Сейчас я отвечу! - мужчина повернул голову в бок. - Ник, подойди, - на сцену вышла Ника в платье молочного цвета и очаровательно улыбнулась, встала рядом с итальянцем. - Представляю вам мою сестру, которая подарила имя ресторану - Никколина Антония Руссо!

  Зал взорвался аплодисментами, а я ощущала себя рыбой в воде. Рот открывался и закрывался, но ни звука не было. Да и посторонние крики казались какими-то далекими. Я не знала, как мне реагировать на это известие, радоваться было не чему, но облегчения все же чувствовалось. И заключалось оно в том, что Ника не его невеста.

  - А теперь думаю самое главное объявление. Хотя вы все и так слышали, что я собираюсь жениться. Сейчас я подтверждаю эти слова. Правда у меня есть одна проблема, моя невеста еще не знает об этом.... Знакомы мы с ней не долго, но она именно та, что я искал столько лет. Может это покажется пафосным, однако влюбился я в нее с первого взгляда, хотя не сразу и осознал это. - Алессандро немного нервным движением взъерошил волосы и снова заговорил, но уже более глухим голосом: - Стыдно признаться, но я поступил не очень красиво. Да и сейчас, наверное, признаюсь во всем этом при вас лишь с той целью, чтобы хоть как-то оправдать себя в ее глазах. Мне надо было послушать сестру и просто прийти к ней и поговорить. В общем, сделать это как нормальный человек, но в тот момент мне показалось это невозможным. Наверное, я просто струсил. Сейчас я хочу предложить свою любовь, сердце и руку ей. Виктория, выходи за меня!

  Я стояла, памятником самой себе и не понимала происходящего. Даже когда люди начала расступаться в сторону, а Ари толкать меня в спину, я не понимала, чего от меня хотят. Глаза "метались" от одного лица к другому и все чаще встречали знакомые лица. Ксюха, Мишка, Димка.... В зале находились все мои знакомые и друзья. В очередной раз, переведя взгляд, я наткнулась на встревоженные ярко-зеленные глаза. Алес, стоял в полуметре и внимательно следил за мной.

  - Вик, я поступил плохо, знаю. Но очень прощу тебя - дай мне шанс исправить ошибки и замолить всю ту боль что ты испытала по моей вине.

  - Зачем?

  - Я люблю тебя! И в тот день хотел все рассказать, а потом.... Струсил прийти после долгого отсутствия. Хотя не спорю, что все равно бы пришел! Осознал все и пришел.

  Я стояла и молчала. Слов не было в общем, как и желания говорить. Любимые зеленые глаза, черные волосы, губы которые хочется целовать и тело, которое свело с ума с первой же встречи. Он сейчас рядом и говорит что любит, а я молчу. Молчу и боюсь, что это все сон, глупая шутка воображение, которая раскроется, стоит только ответить взаимностью ему.

  - Вик, - Алес шагнул ко мне и осторожно обняв, зашептал на ухо. - Хочешь, ударь. Можешь вообще на мне живого места не оставить, только не отталкивай меня. Позволь быть рядом с тобой и дарить свою любовь! Пожалуйста.

  "И как можно отказаться?" - спросила я себе, перед тем как потянутся к его губам.

    Эпилог.

   Чуть больше года спустя...

  - Вик, ну ты скоро? - за дверь прозвучал жалобный стон Ники.

  - Сейчас! - огрызнулась я и сбрызнула лицо водой.

  "Этот токсикоз меня уже задолбал!"

  Открыла дверь ванной и сразу наткнулась на вопросительный взгляд Ники.

  - Что, опять?

  - Не опять, а снова!

  - И как он еще не догадался? Ты же ему не сказала?

  - Нет, не сказала. Времени не было, он же ресторан открывает! Да и с чего он догадается? - нет, мне точно надо валерьянку начать пить!

  - С чего догадаться? Ну не знаю, может то что, чуть проснувшись, ты бежишь в туалет? Или кидаешься на всех озлобленной сучкой? - сестра Алеса невинно пожала плечами и добила вопросом: - Будешь до роддома ждать?

  - Ой, не утрируй! Скажу, возможно сегодня, после открытия. Или завтра. Не знаю! - отмахнулась я.

  - Ага, кажется, я это слышала, месяца полтора назад или уже два прошло?

  - Ник!

  - Все-все! Молчу-молчу!

  Покачав головой, я прошла в комнату одеваться. Никколина шла следом и давила мне на "мозг" или совесть. Я точно не знаю, какая была цель ее нотаций. Но факт остается фактом, Ника говорила, что нельзя скрывать от Алеса мою беременность. В ответ я молчала. Да и что говорить? Что не скрываю, а просто не нахожу времени сказать? Да и если честно, немного трушу. Мы как-то не планировали так сказу киндера заводить, а тут раз, через полгода после свадьбы оно - сюрпрайз! Да и как было не испугаться? До того дня, когда Алес снова стал моим, я жила в аду. А потом все завертелось с такой скоростью, что я потерялась. Алессандро, как и обещал, все мне рассказал и в тот момент после рассказа, я не знала, что и думать. Первая мысль была, что я оказалась права, когда говорила что его история из разряда сериала. К тому же довольно стандартного аргентинского, вроде "Тропиканки"...

  - Отец никогда не являлся примером для подражания. Ну, по крайней мере, для меня. Хотя семьей он очень дорожил. Я не знаю, как это объяснить, - Алес посмотрел на меня и криво улыбнулся. - Мать познакомилась с ним, когда он еще был никем. Не было никакой "золотой империи", но она полюбила его именно таким! А уже потом, когда начался этот чертов бизнес.... Я не знаю, может отец думал, что деньги это все что должно быть у счастливой семьи?! Он пропадал на работе день и ночь, носясь с новыми задумками и эскизами, а мать оставалась одна. Уже потом появился я, но отцу казалось, раз семья стала больше, значит, и зарабатывать надо больше. Я видел его от силы пару раз в неделю и то не больше часа. Мать терпела все это, хотя я не однократно слышал их ссоры. Она просила его успокоиться и проводить больше времени с семьей, но он только отмахивался. Я знаю, он любил и мать и меня, а когда появилась Ника.... С ним что-то случилось. Он стал... словно одержимый работой. Все говорил про новую коллекцию, которая станет шедевром в ювелирной моде. И если сама фирма носила имя матери, то коллекцию он посветил Нике.