Для предстоящих действий на мосульском направлении готовились войска 7-го Кавказского корпуса, сосредотачиваемые у Сакиз, и войска 1-го Кавказского кавалерийского корпуса, которые должны были наступать от Сене на Пенджвин, Сулеймание, Керкук (на территории современного Ирака, а тогда турецкой Месопотамии. — А.Ш.).
Особое внимание командиров обоих корпусов обращалось на обеспечение стыка между ними. Это наступление, по мнению командования, должно было привлечь большие силы турок, и англичанам таким образом было бы оказано существенное содействие. Возможность развития наступления на г. Мосул зависела от условий снабжения: дело в том, что к середине мая в предгорьях Месопотамии подножный корм выжигается солнцем и исчезает. Более крупные операции на этом направлении возможно было начать только осенью.
Подготовка к операции осложнялась отсутствием в войсках персидской валюты. Курс русского рубля в Персии пал. Британское правительство предлагало открыть кредит в английской валюте, но ставило условием отстранение генерала Баратова от командования и замену его более сговорчивым лицом. На это русское командование не согласилось. Кроме того, подготовка Мосульской операции осложнялась враждебными выступлениями персидских курдов против русских войск. Персидское правительство поддерживало курдов и требовало вывода русских войск из страны.
Наступление было начато отдельными отрядами на фронте
7-го корпуса 10 июня, а 1-го кавалерийского — 13 июня и вначале протекало успешно. 22 июня турки перешли в контрнаступление и, угрожая обходом, вынудили русских вернуться на исходное положение. Наступление на Месопотамском фронте, совпавшее по времени с наступлением русских войск в Галиции, как и там, успеха не имело. Англичане не проявили какого-либо намерения поддержать эту операцию.
Подготовка Мосульской операции
В предвидении турецкого контрнаступления осенью 1917 г. англичане снова предложили русским нанести главный удар по турецким войскам на Мосульском направлении. Для этого они считали необходимым выдвинуть до 14 000 бойцов с 6000 лошадей на р. Дияла, где они стали бы получать снабжение от английской экспедиционной армии, войдя в оперативное подчинение ее командованию. Русское командование, оценивая этот план англичан, признавало, что по общей стратегической обстановке на Кавказском фронте район Мосула является лучшим объектом для действий.
Английская армия должна была наступать на Мосул, имея целью выйти на р. Заб-эс-Сагир, а частью сил даже на р. Большой Заб. Намечалось, что выдвинутая на р. Дияла группа русских войск будет продвигаться на Керкук уступом назад за наступавшими главными силами русских и англичан.
Кроме того, считалось необходимым привлечь к операции и левое крыло 4-го Кавказского корпуса; на него предполагалось возложить задачу овладеть районом Битлиса и выдвинуться от г. Ван к югу с целью отвлечь силы турок от мосульской группы; при этом англичане должны были подать для Кавказской армии грузовые автомобили (через Месопотамию). Начало операции намечалось на середину октября.
5 октября Ставка, учитывая большие трудности подготовки службы тыла, признала, что Мосульскую операцию следует отложить до весны 1918 г. Поэтому Кавказскому фронту ставилась задача удержать занятое положение и по мере сил и средств содействовать англичанам в долине р. Тигр.
В связи с полной дезорганизацией транспортных средств армии для предупреждения надвигающегося голода была произведена коренная перегруппировка войск и тыловых учреждений. Значительная часть их была перемещена в тыл, на линии железных дорог Закавказья и Северного Кавказа; размещение здесь было произведено с учетом возможности быстро сосредоточить войска в случае наступления турок на угрожаемых направлениях.
На участке Кавказского фронта от Черного моря до озера Ван в кампанию 1917 г. происходили лишь небольшие столкновения, не внесшие существенного изменения в начертании линии фронта. Во
2-й и 3-й турецких армиях, понесших большие потери от эпидемии, к концу 1917 г. на некоторых направлениях находились лишь охранения из курдских формирований, главные же силы были сосредоточены для отдыха в узлах дорог за фронтом.
«…Советское правительство, выполняя волю Советов, решило приступить к переговорам с Германией и Австрией.
Переговоры начались 3 декабря в Брест-Литовске. 5 декабря было подписано соглашение о перемирии, о временном прекращении военных действий».
На Кавказском фронте соглашение о перемирии с Турцией было заключено 4 декабря в Эрзинджане.
«Переговоры происходили в обстановке разрухи народного хозяйства, в обстановке общей усталости от войны и ухода с фронта наших войсковых частей, в обстановке развала фронта».
В кампании 1917 г. на Кавказском фронте на Урхмийско-мосульском направлении действовали до 31 батальона и 100 сотен, что составляет свыше трех пехотных и четырех кавалерийских дивизий (по 24 эскадрона или сотни с 12 орудиями), или один армейский и два кавалерийских корпуса, а на Багдадском направлении — 23 батальона и 71 эскадрон и сотня, т. е. свыше двух пехотных и трех кавалерийских дивизий, или от одного армейского и одного-двух кавалерийских корпусов.
Краткие итоги кампании 1917 г.
В кампании 1917 г. на Кавказском фронте единственной крупной операцией могла быть Мосульская. В этой операции намечалось сотрудничество русских войск с английскими. Но так как внутренним содержанием Мосульской операции было овладение силами Кавказской армии нефтеносным районом Северной Месопотамии, на который претендовали английские империалисты, намечавшееся наступление, конечно, не могло быть популярным среди солдатских масс, в которых большевики развернули революционную работу. Командование Кавказской армии также было настроено против этой операции.
Британский Генеральный штаб осмелился через главковерха Керенского поднять вопрос даже о смене неугодных англичанам генералов; при этом как бы в качестве приманки англичане предлагали русским войскам, действовавшим на Мосульском и Багдадском направлениях, английскую валюту, продовольствие и т. д.
Мосульская операция закончилась безрезультатно. С октября 1917 г. «советская революция успела распространиться по всей стране».
А.Г. Шкуро
Записки белого партизана (Действия на Кавказском фронте)
В начале мая 1917 года я прибыл со своим отрядом на Кубань, на станцию Кавказскую; там распустил своих людей по домам в двухнедельный отпуск. В двадцатых числах мая, без всяких опозданий, отдохнув и проведав свои семьи, вернулись мои партизаны в отряд, и мы двинулись двумя эшелонами по железной дороге на Баку, а оттуда — пароходом на Энзели.
Энзелийский гарнизон уже пришел в состояние разложения. Там задавали тон потерявшие всякий воинский облик матросы Каспийской флотилии. Местные войсковые комитеты выносили демагогические резолюции и решения, окончательно сбившие с толку бросивших службу и слонявшихся без дела солдат.
Появление моих бравых партизан, сохранивших полную старорежимную дисциплинированность, отвечавших по-прежнему на приветствия офицеров и щеголявших молодцеватым отданием чести, становившихся часто мне, как начальнику отряда, во фронт, не могло не оскорбить «революционного сознания» энзелийского сброда. Произошел ряд столкновений между пехотинцами и партизанами, доходивших до крупных потасовок; особенно острые столкновения возникали у казаков с матросами.
Глубоко презиравшие матросов казаки раз действительно хватили через край. Дело в том, что начальник Энзелийского гарнизона с согласия и одобрения местных комитетов издал приказ, запрещавший принявшую безобразные размеры азартную игру в карты. Вошедшие прогуляться в городской сад 3–4 казака увидели толпу матросов, ожесточенно резавшихся в «три листика».
— Вот, — сказал один из казаков, — ваша революционная дисциплина. Ваши же комитеты запрещают карточную игру, а вы в публичном месте целой толпой играете в карты. К чему же тогда все эти комтеты? Лишь для того, чтобы мешать начальству работать?
