- Приворотное зелье готовишь? - в голосе, конечно, издевка, только почему-то у меня возникает ощущение, что он и в самом деле не исключает подобного варианта.

  - В следующий раз, - это единственное, что приходит в мою распухшую, заполненную мыслями о бабушке, голову. Ставлю перед ним чашку, сахарницу, нарезанный лимон на блюдце, молча, сажусь напротив, прикрывая лицо руками. Себе чай не наливаю, просто не могу представить, что могла бы проглотить что-то, даже воду.

  - Часто у вас такое бывает? - совершенно равнодушный тон.

  - Нет, это - в первый раз, - такое правда впервые, но разные неприятные мелочи, говорящие о том, что это может произойти, случались и раньше.

  - Надо что-то делать, - похоже, мне уже поставлен диагноз: таким тоном говорят только с буйными пациентами.

  - Я знаю, - знаю и не собираюсь ни с кем обсуждать. Срочно сменить тему! - Ты не вписываешься в интерьер.

  - Прости?

  - В нашей кухне ты - как марсианин в Сибири. На сцене ты выглядел вполне органично, в ресторане - тоже, а здесь...

  - Тебе виднее. Хотя именно здесь я чувствую себя на своем месте. Странно, да?

  - Более чем. Тебе, наверное, пора?

  - Так не терпится от меня избавиться?

  - Лариса не любит гостей в своем доме.

  - Лариса - твоя тетя?

  Киваю, у меня почти не осталось сил на разговоры. К тому же, начинает мутить - моя обычная и от этого не менее неприятная реакция на стресс.

  - Хорошо, я пойду, это - моя визитка, ты можешь воспользоваться в любой момент.

  - Да? - пытаюсь вложить в короткое слово уверенность, что не позвоню ни при каких обстоятельствах.

  - Обязательно звони, если понадобится помощь, - очень убедительно.

  Выхожу за ним в подъезд.

  - Я найду дорогу. Ни к чему мерзнуть.

  - Ты не откроешь калитку, у нас кнопка так спрятана, днем не найдешь, а в темноте, тем более.

  Только делаю шаг из-под крыши подъезда, чувствую невесомость и понимаю, что сейчас мое мягкое место встретится с твердым асфальтом. Опять спасает Артем, ну и реакция у него.

  - Спасибо. Ты уже второй раз за один вечер спас мою жизнь.

  - Ты у меня в рабстве пока не ответишь тем же. Ты всегда такая невезучая?

  - Только после встречи с тобой. Видишь? - указываю на кнопку, спрятанную за выступом стены.

  - Пожалуй, ты была права, спасибо, что проводила, пошли, доведу до подъезда, а то я уже сомневаюсь, что ты живой доберешься.

  - Ты еще не представляешь, какие опасности ожидают меня в квартире: спички, розетки, ножи, скользкий пол. Еще раз спасибо за все, включая ужин.

  - Пожалуйста, - резкий рывок за руку. Больно! В довершение всем сегодняшним несчастьям у меня еще и вывих плеча? Только в следующий момент я забываю и о несчастьях, и о боли. Он меня поцеловал? Нет, не так. Он меня поцеловал!!! Не может быть! Понравилось ли мне? Не знаю даже, как передать свои ощущения. То, что ТАК меня никто никогда не целовал, могу сказать с полной уверенностью. Это было как взрыв, как мощный электрический разряд и, если кто-то скажет, что это - приятно, я готова поспорить. Хотела бы я повторить? Да, да, да, и еще много раз да! Делаю непроницаемое лицо, вроде ничего и не было. А что было? Ой, а я ничего и не заметила! Артем только усмехается, типа он понимает все и даже больше, и, резко развернувшись, уходит, не оглядываясь.

   Глава 5

  Вот скажите, какой черт меня дернул вместо любимого метро пойти на автобусную остановку?! Мало того, что простояла на холоде, в надежде не отморозить хоть что-нибудь, потому что ветер пробирался под одежду и ощущение, примерно, как выйти зимой на улицу голой; мало, что бензином воняет от этого автобуса так, что меня того и гляди стошнит, еще и водитель-наркоман! И не подумайте, что я поставила диагноз по взгляду, дрожащим рукам, или еще каким второстепенным признакам. Кстати, у нас дома в соседней квартире бабуля живет со сказочным именем Оня (а я еще на свое жалуюсь, назвала бы меня моя так называемая мамаша Оней, вот была бы песня!), так она определяет наркомана сразу на расстоянии: если на корточках сидит, значит, точно, один из них. Я всех своих знакомых на всякий случай просила в моем дворе на корточки не садиться.

  Водитель автобуса, в котором, между прочим, и дети тоже едут, жует какую-то дрянь, потом сплевывает в специальную баночку черные слюни, потом бросает в рот новую порцию и снова жует. И так всю дорогу! А меня угораздило пробраться на переднее сидение, которое расположено не как обычно, а лицом к водителю, и на всю эту красоту любоваться, надеясь, что он не ужуется в полный неадекват. Надо признать, что если о манере вождения хорошего сказать нечего, то деньги он пока собирает весьма исправно. И пусть сколько угодно доказывают, что насвай не наркотик, что его воздействие примерно как у сигарет, что-то я мало в это верю.

  Слава Богу! Удалось выйти живой из этой колесницы смерти!

  - Настя! - ору так, что слышно, наверное, за несколько кварталов. Вот, что за человек: две недели в больнице лежала под карантином со своим дурацким аппендицитом, так что можно было только СМСками общаться, и даже не сообщила, что придет сегодня. Заключаю подругу в удушающие объятия, подпрыгивая от радости. - Наконец-то! Как ты?

  - Думала, небольшой шанс на выживание оставался, пока с тобой не встретилась, - уж до чего Наська тихая, спокойная, но и она наш ненавязчивый юмор переняла.

  Многие удивляются, как мы трое умудряемся сосуществовать, и думают, что если с Алинкой мы два сапога пара, то Настя в нашу компанию никак не вписывается. Мы двое безбашенные, бешеные, как говорит мой папа: 'жизнь бьет ключом и все по темечку'. А Настя, вся такая тургеневская барышня: охи, вздохи, слезы в подушку. Тихая, образец скромности, мягкая, спокойная. Все время ловлю себя на мысли, что когда среди идиотов, упускающих такую девушку найдется хоть один нормальный, он будет редким счастливчиком, потому что такая, как моя подруга сможет сделать счастливым любого. Она добрая, во всех наших конфликтах служит миротворцем, очень-очень миленькая, можно даже сказать, красивая, и при всем этом еще и умная: клад, а не человек. Если бы не Настя, не сложилась бы наша дружба и с Алинкой, слишком уж мы с ней похожи. Настя, как клей, соединяет нас троих и, пусть этого не видят посторонние, является центром в нашей дружбе. Я ужасно без нее скучала!

  А как мы смотримся втроем! Закачаешься! Убойная сила! Если мы появляемся на какой-нибудь вечеринке вместе во всей красе - не устоит никто. Алина - высокая, фигуристая блондинка с правильными чертами лица и светло-карими, цвета разбавленного чая, глазами. Ее вполне можно назвать настоящей красавицей, особенно когда она включает 'милашку' и выражение 'не подходи, опасно для жизни' исчезает с ее лица. Про грудь повторяться не стану, зависть никого не украшает.