— Там внизу приготовлен ужин. Остывает.

— Может, сначала нагуляем аппетит? — так же тихо ответила она.

— Я страшно голоден, но к кухне это не имеет отношения... — произнес Вайатт.

Ответа не последовало, и Вайатт поднял Викки на руки и, войдя в спальню, опустил на огромную кровать. Пуговица за пуговицей он расстегивал блузку, обнажая гладкую кожу и тонкое кружево бюстгальтера. Затем дотронулся до ее округлой груди и решительно расстегнул лифчик.

Викки тут же сбросила и то и другое. Вайатт снял свитер. Минуту спустя они уже были без мешавшей им одежды. Их обнаженные тела соприкоснулись. Оба они чувствовали себя так, словно огромная тяжесть свалилась с их плеч. Впервые за эти пятнадцать лет они познали счастье. Впервые будущее представилось светлым и ясным.

Он целовал каждую клеточку ее тела, нежно ласкал языком грудь. Викки стонала от наслаждения. Кожа ее была нежна как шелк, тело податливо как воск. Ни одна женщина на свете не казалась ему столь чувственной и желанной, как Викки Бингхэм.

Викки целиком отдалась наслаждению, забыв о всех страданиях. Она хотела только Вайатта, всего и немедленно.

Ей не пришлось долго ждать. Он взял с тумбочки пакетик с презервативами, и тут же их тела слились. Время перестало существовать. Движения их все ускорялись, наконец нараставшая страсть сменилась взрывом наслаждения, который заставил их без сил рухнуть в объятия друг друга.

Прижавшись к его груди, она игриво перебирала пальцами волоски.

— Оставайся на всю ночь. Мы будем заниматься любовью в каждой комнате этого дома, — предложил он.

— В этом доме чертовски много комнат, — хрипловато ответила она.

— Правда. Пожалуй, это займет несколько дней, а то и недель. А потом можно начать все сначала.

Викки рассмеялась.

— А потом... — он убрал волосы, упавшие ей на лицо, — можно будет сделать ребенка... Он нежно поцеловал ее в лоб. — Мне так хочется иметь семью.

— Ребенка? — вздрогнула она. — Но это невозможно!

— Я не говорю — прямо сейчас. Я имею в виду... потом... в скором будущем. Просто я подумал, что мы... — Ее неожиданно быстрый ответ заставил его смутиться.

— Сейчас... потом... не имеет значения. Я больше не могу иметь детей, — с глубоким сожалением произнесла она. — Когда я ждала Ричи, у меня дважды чуть не случился выкидыш. Врач сказал, что больше детей у меня не будет.

Вайатт обнял ее.

— Извини, я не знал, что все так серьезно. — Он явно был расстроен. Как бы ему хотелось воспитывать детей! Он всю жизнь мечтал о ребенке, и не об одном. Наверно, нужно умерить свои желания, меньше думать о будущем, сконцентрироваться на настоящем и не сожалеть о прошлом. Будущее само позаботится о себе. Главная проблема решена, а все остальное само встанет на свои места.

Он уже передохнул и снова почувствовал желание. Повернувшись к Викки, поцеловал ее в губы и предложил:

— Как насчет того, чтобы повторить? В конце концов, надо же наверстывать упущенное?

Викки подумала, что он прав. Но тяжелые сомненья снова захватили ее. Она думала о Ричи. Может быть, она слишком опекает его? Но он ее единственный ребенок. Он уже так много пережил в жизни. Не может же она так просто взять и сказать ему: «Вайатт твой настоящий отец».

Вайатт почувствовал, как напряглось ее тело. Глаза ее снова стали беспокойными. В них опять отражался какой-то страх. Он с любовью поцеловал ее.

— Что случилось, Викки? Я думал, все решено, мы наконец вместе. Что-то не так?

Она прижалась к его груди и слушала, как бьется его сердце. От Вайатта исходили сила и уверенность, но она никак не могла решить, нужно ли сказать ему о сыне. Ради своего собственного спокойствия она должна сделать это. Но ради сына лучше промолчать.

— Все хорошо. — Она устроилась поудобнее. — Просто я никогда не думала, что мы снова будем вместе после этих долгих пятнадцати лет. — Она прижалась к нему, словно пытаясь найти у него защиту. — Все так неожиданно. Я только-только начала верить, что могу справляться одна. — Теперь она не была уверена, что справится. Как ей не разорваться между своим чувством к Вайатту и стремлением уберечь сына?

К тому же у нее возникло еще одно сомнение. Что Вайатт на самом деле чувствует к ней? Пятнадцать лет назад они не заговаривали ни о любви, ни о браке. Может, Вайатт просто хочет иметь от нее детей?

Сейчас они вспомнили былую страсть, но так ли много это значит? «Боже! Пошли мне напутствие свыше. Что мне делать?»

Вайатт продолжал обнимать Викки, но настроение его изменилось. Страсть уступила место раздумьям.

Он думал о Викки. Она была для него всем, чего он хотел и к чему стремился в жизни. Но ведь у нее сын. Хотя почему бы и нет, ведь она была замужем. Жаль, что это не его сын. Ему бы хотелось иметь детей.

Он задумался о мальчике. Ричи был прекрасным парнем, о таком сыне можно только мечтать. Она замечательно воспитала его, особенно учитывая, что последние пять лет ей

приходилось делать это одной. Наверняка отец Ричи гордился бы таким сыном.

Худшее было позади, но что-то продолжало его тревожить. Викки явно что-то скрывала. Ему ужасно хотелось узнать, что именно.

— Ты мне не ответила! — Он ласково поцеловал ее в щеку.

— А что ты спросил? — откликнулась она.

Он поцеловал ее в плечо, потом в шею.

— Я спросил, не хочешь ли ты остаться на всю ночь и положить этим начало нашей новой жизни.

— Остаться на ночь? На всю ночь?

— Да, на всю ночь. Проснувшись, я хочу увидеть тебя рядом. — И он страстно поцеловал ее.

Викки стояла у окна и любовалась пейзажем, ласково освещенным лунным светом. Потом она обернулась и посмотрела на кровать, чтобы убедиться, что Вайатт спит. Ночную тишину нарушил гулкий бой часов. Уже четыре часа, а ей так и не удалось уснуть.

Она любила Вайатта, но одновременно беспокоилась за благополучие своего сына. Как Вайатт отреагирует, когда узнает правду? Простит ли он ее или станет ненавидеть за то, что она так долго скрывала от него сына? Примет ли он Ричи или отвергнет его?

А как отреагирует Ричи? Примет ли он Вайатта? Но больше всего ее волновало другое: простит ли ее сын? Слезы потекли по ее щекам. Как можно в одно и то же время быть такой счастливой и такой несчастной? Она смахнула слезы с лица и нырнула под одеяло, стараясь не разбудить Вайатта.

Он перевернулся и обнял ее, прижав к себе. Зарывшись лицом в ее волосы, он тихонько прошептал что-то. Она не была уверена, спит он или проснулся, но чувствовала спокойствие и безопасность в его объятиях. Викки закрыла глаза и наконец уснула, хотя весь остаток ночи ее преследовали кошмары.

Она не знала, сколько ей удалось поспать, но разбужена она была мягким прикосновением губ Вайатта к плечу. Открыв глаза, она увидела Вайатта с подносом в руках. В воздухе витал приятный аромат кофе. Она села на кровати и поправила волосы.

— Доброе утро. — Вайатт поставил поднос на тумбочку.

— Ах, как вкусно пахнет кофе. — Она посмотрела на деликатесы, разложенные на подносе. — Я такая голодная. Вчера мы так и не добрались до ужина.

Он присел рядом с ней на кровать.

— Я оказался плохим хозяином. Пригласил тебя на ужин, а поесть так и не дал. — Он поцеловал ее в висок и игриво дотронулся до ее груди. Это прикосновение и его чувственная улыбка снова разожгли в ней огонек вчерашней страсти. Она улыбнулась в ответ.

— Не стоит извиняться. Уверена, что ты сам об этом не жалеешь.

— Я жалею о потерянных годах, Викки, — неожиданно серьезно ответил он.

Она отвела взгляд. Для нее это время не было потерянным. Это правда, что Вайатт Эдвардс был ее единственной страстной любовью, но Роберт Бингхэм любил ее и сделал много хорошего для нее и для Ричи. Они втроем были настоящей семьей. Она не могла так просто вычеркнуть из жизни эти годы. Викки взяла с подноса чашку и сделала небольшой глоток.

Допив кофе, она опустила ноги на прикроватный коврик.