Физическая работа настолько сильно истощила ресурсы его организма, что каждое движение он делал на автомате; мозг его, так страстно желавший опрокинуться в пучину сна, отказывался работать; его внимание и рефлексы притупились, он лишь мечтал о недосягаемом покое и отдыхе. Когда он скользил по склону, ему приходилось резко отклоняться назад, подчиняясь полету парашюта, поскольку тот находился теперь у него перед глазами, так что спина практически касалась склона дюны, невыносимо напрягая мышцы ног. Вдруг внезапным порывом ветра, подхватившим парашют, Хуана стремительно понесло к подножию дюны, и только тут он с ужасом заметил, что прямо внизу, светя ему навстречу фарами, в ряд остановились четыре грузовика. Один из них, по-видимому, сломался, поскольку вокруг него сгрудился экипаж всего конвоя, причем двое мужчин, взобравшись на бампер, старались выяснить причину поломки, скрывшись под капотом. Однако они не забыли о мерах предосторожности: несколько солдат ежеминутно обходили временный лагерь, баюкая в руках штурмовые винтовки. Кабрильо планировал осторожно приблизиться к ним и перед тем, как вступить в контакт, выяснить, на чьей они стороне.

Однако внезапный сильный порыв ветра подхватил его и грозился опустить прямо в сердце их вынужденного места стоянки. Он резко нажал по тормозам, и едва коснувшись песка ногами, стал отчаянно комкать руками парашют, чтобы поскорее скрыть его из поля видимости конвоиров. Он еще надеялся вскарабкаться обратно по крутому склону дюны, чтобы уйти незамеченным. Только Хуан добрался было до хребта дюны, изо всех сил упираясь руками и ногами в мягкий песок, как вновь налетел сильный ветер и сбил его с ног, и он, путаясь в нейлоне парашюта, кубарем покатился вниз. Через несколько секунд он оказался у подножия дюны, крепко обернутый в парашют, словно древняя египетская мумия; песок забился ему в ноздри и рот. Отчаянно отплевываясь и кашляя, он попытался высвободить хотя бы одну руку, чтобы разрезать тот плотный кокон, что сдавливал ему грудь, однако ничего не выходило. Тут же он увидел, как четверо мужчин, вооруженных штурмовыми винтовками, отделились от остальной команды и бросились к нему.

— Здорово, парни, — бодро произнес он, — не поможете ли мне освободиться?

После того как у них отобрали все снаряжение, включая окуляры инфракрасного и ночного видения, охрана рассадила их по одному по смежным камерам того отделения для заключенных, где держали Мозеса Ндебеле.

Джеффри Меррика забрала группа штатских. Они выглядели в точности так, как Майк Троно представлял себе экологов-фанатиков. По длинным волосам невозможно было различить их половую принадлежность. Легкий запах масла пачули едва скрывал запах марихуаны, насквозь пропитавшей их одежды.

Эдди массировал правую скулу, ноющую от удара, которым наградила его, очнувшись, Сьюзен Донливи. Охранник, что проходил мимо камеры, увидев, что он делает, самодовольно усмехнулся.

По вычислениям Эдди, тюрьму охраняли более сотни вооруженных наемников. Теперь, когда избыток адреналина покинул его жилы, и у него появилось предостаточно времени для раздумий, он мог критически оценить положение, в котором оказалась его команда. В этом отделении содержали Мозеса Ндебеле, и все это полчище вооруженных наемников его стерегло. Да это и не удивительно, он ведь был единственной надеждой оппозиции на урегулирование ситуации в стране, поэтому представители правящего режима поспешили его обезвредить, заперев в Богом забытой тюрьме на краю пустыни. Оставь они его в Зимбабве, сторонники тут же пошли бы на все возможное, чтобы вызволить Мозеса из заточения. А так никто даже и не догадывался, где он находится.

Затем он вспомнил о Меррике. Между ним и Ндебеле определенно была какая-то связь, не случайно ведь они оказались в одном месте в одно время, вот только какая? По-видимому, Дэниел Сингер пошел на сговор с властями Зимбабве, чтобы те дали разрешение на использование их старой тюрьмы.

Прошло около двух часов. Поскольку Линка не привели в одну из тюремных камер, Эдди сделал вывод, что бывший «морской котик» благополучно выбрался отсюда на одном из мотоциклов. Он облегченно вздохнул. Некоторое время назад в отделение вошел старший офицер гарнизона и объявил, что их команда будет казнена на рассвете. Поэтому не было никакого смысла Линку лезть в эту заваруху: спасти он их все равно бы не смог, судьба их уже решена, а у него еще был шанс выбраться.

С другой стороны, ждать помощи с «Орегона» тоже не приходилось. Капитан застрял в пустыне, Малыш и доктор Хаксли где-то в милях двухстах от тюрьмы. Даже если Линк уже передал Максу, что операция провалилась, и тот выслал команду и несколько самолетов им на помощь, единственным транспортным средством, которое могло бы передвигаться по пустыне, был «Харлей-Дэвидсон» Линка, находившийся на борту «Орегона»: ведь никакой самолет не сможет сесть на мягкий песок. А Линк все еще торчал в пустыне.

Окончив колледж, Эдди сразу же вступил в ряды ЦРУ. Практически всю свою карьеру он мотался из США в Китай и обратно, налаживая сеть надежных информантов и снабжая тем самым ЦРУ ценными сведениями. Весной 2001 года он сыграл важнейшую роль в операции на острове Хайнань, когда китайские террористы удерживали в заложниках экипаж самолета американской секретной разведки. Тогда ему удалось проникнуть в штаб бандитов и раздобыть важнейшую информацию, которая позднее не дала вспыхнувшему международному конфликту перерасти в военное столкновение. Эдди так лихо и искусно обвел китайские секретные службы, весьма, кстати, квалифицированные, вокруг пальца, что те даже ничего не заподозрили.

Но все-таки в глубине души Эдди Сенга все еще теплился слабый лучик надежды на то, что Хуан Кабрильо найдет способ спасти их.

Хотя оба служили в ЦРУ в одно и то же время, встретились они и лично познакомились только тогда, когда ушли в отставку. Задолго до того момента Эдди уже был достаточно наслышан о подвигах Хуана Кабрильо. Решение одних из самых серьезных и опасных международных проблем в истории ЦРУ принадлежало лично Кабрильо. Тогда он действовал в одиночку, причем в самых горячих точках мира: превосходное знание многих языков, в том числе испанского, русского и арабского, уже говорило само за себя. В ЦРУ о нем ходили легенды. Из-за безупречной репутации и белокурой шевелюры его стали отождествлять с мистером Фелпсом, главным героем фильма «Миссия: невыполнима».

Выследить наркоконтрабандистов в Колумбии и Панаме или обезвредить сирийских террористов, собиравшихся врезаться в здание израильского парламента на захваченном пассажирском самолете, — все это было по плечу лишь одному Хуану.

Отсюда Эдди Сенгу оставалось только уповать на Хуана Кабрильо, своего бесстрашного и хитрого капитана, который, располагая всего лишь несколькими часами до рассвета и, мягко говоря, ограниченными возможностями, мог умудриться спасти команду и довести миссию до успешного конца.

Яркий луч света от фонаря одного из конвоиров ослепил Кабрильо. Было слышно, как щелкнули затворы предохранителей на винтовках. Хуан не шевелился. Следующие несколько секунд, когда обострились все его ощущения в ожидании выстрелов, показались ему самыми длинными в его жизни. Один из мужчин приблизился к нему, приставив к виску свой револьвер, «Уэбли» старой модели, насколько Кабрильо успел заметить. Он был старше Хуана, на вид за пятьдесят, седина уже проклевывалась сквозь его густую шевелюру, глубокие морщины изрезали лоб.

— Кто вы? — осторожно спросил он Хуана.

— Мое имя — Хуан Родригес Кабрильо.

И, исходя из возраста и обмундирования этого мужчины, а также из того, что все они были вооружены и направлялись в Дьявольский Оазис, Хуан рискнул добавить:

— Я здесь, чтобы помочь вам спасти Мозеса Ндебеле.

Пожилой мужчина еще плотнее прижал свой револьвер к виску Хуана.

Кабрильо инстинктивно сжался, молясь, чтобы его задумка не стоила ему жизни: вдруг эти люди все же имели отношение к экологам-фанатикам — внешность обманчива.