— Понял.

— По моим подсчетам, ты приземлишься где-то в районе четырехсот миль вглубь континента от побережья, поскольку мы выпрыгнули недалеко от границы с Ботсваной, а ветра дуют с востока на запад. Но даже при таком раскладе Джордж не сможет быстро добраться до тебя на «Робинзоне», чтобы доставить на «Орегон».

— Скотти, я буду ждать на берегу, пока меня не заберут. Ваша первостепенная задача сейчас — это отыскать и спасти Меррика и Донливи. Одного мотоцикла у вас уже нет, так что забудьте про пленных из числа похитителей.

Хуана разозлила потеря хорошей возможности допросить похитителей, но еще больше он вышел из себя, подумав, что его команда отправляется на эту опасную операцию без своего капитана.

— Приказ понят, Красавчик.

Хуан все более удалялся от остальной части команды, и это начало сказываться на радиосигнале. Голос Эдди звучал все тише и отдаленней.

Хуан подумал было о том, что он еще не сказал своей команде, пока связь окончательно не пропала, однако все уже было обговорено заранее.

— Удачи, Скотти.

— И тебе удачи, Красавчик. Конец связи.

Хотя Хуан и не собирался поддерживать связь со своей командой во время операции, он все же оставил радиосвязь включенной: так, на всякий случай.

Потянув за тормозные тросы, Хуан стал практически парить на месте, едва заметно снижаясь к земле. Работа по выравниванию парашюта, подчинявшегося любому дуновению ветра, требовала от него всей сноровки и координации, а самое главное, отвлекала от нестерпимого холода, что уже начал сводить плечи и быстро распространяться по всему телу, сковывая движения.

Плавно покачиваясь на дуновении ветров, Хуан медленно рассматривал пустыню под собой. И куда бы он ни взглянул, повсюду виднелись ее бесплодные бескрайние просторы. Ни городских огней, ни костров, ни каких-либо других опознавательных знаков — одна сплошная темнеющая пустота, словно ночная морская гладь.

Пересекая рубеж десяти тысяч футов, Хуан случайно выпустил тормозной трос из левой руки и тут же вошел в опасный крен. Его стремительно понесло вниз и начало вращать. Не теряя ни минуты, Хуан резко ослабил натяжение правого тормозного троса, чтобы выровнять парашют. А затем вновь нажал по тормозам. В считанные секунды этой отчаянной борьбы с воздушными потоками Хуану показалось, будто он заметил что-то внизу, в пустыне, слева от себя. Однако, еще раз приглядевшись, он уже ничего не мог разобрать.

Прекрасно осознавая, что это всего лишь могло оказаться игрой его воображения, он все же немного ослабил тормоза и потянулся к нагрудному карману за окулярами ночного видения. Быстрым движением руки стянул он кислородную маску и защитные очки на шею, а вместо них нацепил очки ночного видения. А затем вновь натянул тормоза.

Через окуляры пустыня просматривалась в уныло-зеленых, местами радужных цветах, а объект, что зафиксировал Хуан боковым зрением, оказался небольшой колонной машин, пересекающих пустыню. Они направлялись от Кабрильо, и только ведущий автомобиль ехал с включенными фарами. Его они заметить не могли, тем более что он находился еще на приличной высоте, однако он знал, что рано или поздно они остановятся.

Поэтому, немного ослабив тормозные тросы, Хуан принялся бесшумно планировать под укрытием ночного неба, направляясь по следу убегающего вперед каравана. Через несколько минут конвой уже почти скрылся из виду, и единственное, что выдавало его существование, это глубокая колея на песке.

Кабрильо старался продержаться на лету как можно дольше, однако теперь дело неизменно шло к посадке. Он взглянул на часы: Эдди Сенг оказался прав, он пробыл в воздухе на снижении чуть более двадцати минут. Огромные просторы пустыни представляли собой не что иное, как океан огромных песчаных дюн. Хуан зажег вспомогательные огни и резко потянул тормозные тросы, снижая скорость до минимума так, чтобы успеть приземлиться на ноги.

Коснувшись ногами песка, Кабрильо незамедлительно начал сдувать воздух из парашюта, чтобы его не унесло ветром, и вскоре уже сжимал в руках блестящую массу нейлона. Затем, отстегнув ремни, крепившиеся к парашюту, Хуан облегчено скинул свою тяжелую ношу с плеч, включая все прочее свое снаряжение. Мышцы его ныли от холода и изнурительной работы. Однако он прекрасно понимал, что отдохнуть в ближайшее время ему не удастся.

Кабрильо приземлился всего в нескольких футах от колеи. Осмотрев ее, он сделал вывод, что кто-то передвигался на мощных тяжелых грузовиках, специально предназначенных для езды по песку, поскольку колея была довольно глубока, а расстояние между правыми и левыми колесами значительно больше, чем у джипа или любого другого внедорожника.

Хуану представлялись три возможных исхода этой ситуации, причем два из них весьма его обнадеживали. Либо эти грузовики принадлежали военным Намибии или какой-либо частной компании, специализирующейся на сафари, — тогда его без проблем подкинут на берег. Либо это были бандиты, которые скорее расстреляют его, едва он успеет он к ним приблизиться, нежели окажут помощь.

Но в любом случае, Хуану не улыбалось ждать еще пару суток, пока Макс засечет сигнал его маячка по спутниковой связи и вышлет за ним команду. Нет уж. Он лучше сам выберется из этой передряги.

Из всего своего многочисленного снаряжения Хуан собирался взять с собой лишь автомат, пистолет и большой запас боеприпасов, а также нож, аптечку, единственную флягу с водой и небольшой походный набор, в котором имелись спички, капсулы для очищения воды, несколько лесок и прочая всякая всячина. Сложив парашют в рюкзак, он закинул его за плечи.

Конечно, все это мало чем могло помочь Хуану справиться с конвоем бандитов, если отбросить первые два варианта, однако за его плечами находился многолетний опыт подобных операций. Так что рассчитывать, как всегда, приходилось только на себя.

Где-то около часа бесшумно планировали Эдди, Линк, Майк и Ски над безмолвной пустыней. Поскольку в ЦРУ Сенг служил командиром береговых операций, большого опыта в прыжках с парашютом он не имел, однако словно был рожден летать, равно как и ползать: прыжки и маневрирование на парашютах ему удавались на ура. А все благодаря боевым искусствам, которым его с детства обучал дед, когда они жили еще в Нью-Йоркском чайнатауне. Это укрепило его дух и научило мгновенно переключать все внимание и сноровку на каждое новое дело, за которое бы он ни взялся. И что еще более показательно, он практически не участвовал в боевых операциях, по сравнению с другими членами Корпорации. Он построил себе карьеру в ЦРУ, все эти годы работая под прикрытием, искусно представляясь тем, кем на самом деле не являлся, и выстроил огромную сеть тайных подпольных осведомителей, благодаря которым ЦРУ и по сей день получает всю необходимую информацию. Приняв его в ряды Корпорации, Хуан уже через несколько месяцев доверил ему пост командира береговых операций: Сенг доказал, что выйдет сухим из любой неприятности.

Руководствуясь спутниковой навигацией, Эдди безошибочно вел команду прямо к заброшенной тюрьме Дьявольского Оазиса. Они взяли такую высоту, чтобы иметь возможность замереть на несколько секунд над крышей тюрьмы и ее внутренним двором с целью изучения обстановки и не быть замеченными радарами противника. Окуляры ночного видения показали, что прямо у закрытых ворот внутреннего двора находятся трое охранников, а неподалеку стоит грузовик со все еще теплым двигателем. По догадке Эдди, этот грузовик, возможно, только недавно вернулся с патрулирования территории. Остальные грузовики и автомобили, стоявшие как во дворе, так и снаружи, казалось, уже давно не приводились в действие.

Сенг коснулся своего микрофона, чтобы подать Линку сигнал к началу операции. Как уже было обговорено, он вступал в действие первым.

Франклин Линкольн ослабил тормозные тросы и, сопротивляясь ветру, постарался приземлиться на самом дальнем от ворот конце крыши. Он четко приземлился на обе ноги, не сделав и дополнительного шага, и начал быстро сворачивать парашют, прикрывая им мотоцикл и прочее снаряжение, чтобы оно не выделялось под покровом ночи. Закончив необходимые приготовления, он подал знак остальным, коснувшись своего микрофона.