Срочно приезжай! Ты нужна нам! Если ты не приедешь, случится ужасное.

Полли.

Деби отложила короткое письмо в сторону и задумалась. События прошлого явственно встали у нее перед глазами.

Когда ее родители погибли в автокатастрофе, дед со стороны отца принял осиротевшую девочку в свою семью. Он жил в большом родовом поместье Вермонт-хаус со старшим сыном, дядей Деби, его женой Элизой и Реджинальдом, ее ребенком от первого брака, мальчиком-подростком.

Первое время Дебора дичилась всех, но постепенно доброй и мудрой тетушке удалось согреть сердце девочки и в какой-то степени заменить ей мать. А Реджи стал для Деби идеалом. Он играл с ней, рассказывал сказки, приходил успокоить, когда ночью ее мучили кошмары…

Вскоре у Элизы родилась собственная дочь, которую назвали Полли, а спустя два года еще одна, Джин.

Большая семья жила дружно и весело, не подозревая, что за беда поджидает ее.

Дядя и тетя впервые за много лет решили поехать в путешествие по Южной Африке. Они долго готовились к этой поездке и строили самые радужные планы, спрашивая детей, какие сувениры им привезти, но…

Едва чета Вермонт оказалась на месте и дала знать домой о своем благополучном прибытии, как в маленьком городке разгорелся мятеж, и туристы оказались в самом центре событий. Гилберт и Элиза попали под пули прямо в дверях отеля и скончались, так и не придя в сознание.

В Вермонт-хаус остались четверо: сломленный горем старик, юноша, девушка-подросток и две маленькие девочки.

Дебора всегда помогала тете по дому и многому научилась. Теперь она самостоятельно вела хозяйство. Девочки любили ее, как родную сестру, а она старалась утешить их, как могла, вспоминая, как сама была в такой же ситуации.

Но вот Реджи… Она так привыкла к его поддержке и опеке, что сама не заметила, как детская восторженность переросла в нечто гораздо более глубокое и опасное.

Две тяжелые потери, последовавшие почти одна за другой, сыграли свою роль в формировании и без того непростого характера девочки, да еще в пору ее полового созревания. Она снова стала замкнутой и часто задумывалась, полностью уходя в мир грез. Героем их всегда был Реджинальд Элстон. В результате Деби влюбилась, причем настолько сильно, что просто не представляла себе свою дальнейшую жизнь без этого человека. Юноша по-прежнему заботился и о ней, и о своих сводных сестрах, но девушка почему-то решила, что он испытывает в отношении ее совсем другие чувства.

И вдруг выяснилось, что Реджинальд помолвлен. Дебора была так потрясена этой новостью, что ворвалась в кабинет к деду, где в тот момент находился и предмет ее воздыханий, и, не отдавая себе отчета в том, что делает, заявила, что Реджи соблазнил ее.

Тот сначала оторопел, а потом, вне себя от гнева, выкрикнул:

— Убирайся отсюда немедленно!

И Дебора, со свойственным юности максимализмом, решила, что ее выгнали из дома. Она влетела в свою комнату, собрала вещи и пешком отправилась на станцию.

Дебора оказалась в Лондоне, одна, не зная никого, к кому могла бы обратиться, и даже не представляя, где будет ночевать.

Но к счастью, на этот раз судьба была к ней благосклонна.

Деби нашла в огромном городе подругу, семья которой приютила ее. Потом она окончила художественную школу, и некоторое время спустя стала иллюстратором книг.

Несколько месяцев назад она вдруг получила письмо от Полли. Кузина писала, что наткнулась на ее имя в одной из книг и через издательство узнала адрес. Дебора сначала не хотела отвечать, так как это означало бы протянуть тонкую ниточку в прошлое, к родному дому. Но Полли сейчас было шестнадцать, почти столько же, сколько ей самой, когда она пережила душевную травму, и Дебора рассудила, что было бы несправедливо отказать в дружбе девочке, которая так искренне просила об этом.

Она написала Полли, та ответила, и их переписка стала регулярной. В посланиях кузины почти ничего не сообщалось о жизни обитателей Вермонт-хаус, девочку больше интересовали собственные переживания, а Дебора боялась расспрашивать ее о том, что давно терзало ей сердце.

И вдруг этот отчаянный призыв. Что же могло случиться?..

Ева поставила на стол чашку с кофе и, отклонившись в кресле, с любопытством взглянула на подругу.

В простой белой блузке, перехваченной на талии узким кожаным пояском, и видавших виды джинсах, та стояла у окна, задумчиво вглядываясь в темноту угасающего дня. Ее рыжие вьющиеся волосы были заколоты на затылке, открывая длинную изящную шею.

— Неужели ты действительно собираешься это сделать? — нарушила молчание Ева.

— А что мне еще остается? — пробормотала Деби, накидывая на плечи турецкую шаль и бросая задумчивый взгляд на лежащее на столе письмо.

Оно было написано округлым ученическим почерком, очень похожим на тот, который был в детстве у нее самой.

— Пожалуй, ничего другого не придумаешь, — кивнула Ева, пододвигая чашку и отхлебывая кофе. — Но в таком возрасте девочки часто склонны к преувеличениям. Ты уверена, что ситуация на самом деле настолько ужасна? Что такого в этом письме? — нетерпеливо допытывалась она.

— Прочти сама.

Дебора отошла от окна и направилась к столу. Ева, не отрываясь, смотрела на нее.

На протяжении их долгого знакомства Деби не переставала восхищать и очаровывать ее. В этой девушке было что-то неотразимое: какая-то неведомая сила, поразительное обаяние, притягивающее людей без всяких усилий с ее стороны. К тому же она была очень красива.

Еве порой казалось, что судьба несправедливо одарила Дебору чересчур многими достоинствами. Трудно было удержаться от зависти, глядя на эту высокую стройную фигурку, матовую кожу, таинственные зеленые глаза.

Но когда они стали настоящими подругами, это чувство исчезло. Девушки были примерно одного возраста, однако Деби казалась более зрелой. В ее глазах таилась постоянная печаль, но как Ева ни старалась, она не могла разгадать причину этого. Дебора Вермонт была очень замкнутым человеком. Легкий флер таинственности отделял ее от окружающего мира.

Деби взяла письмо и подала подруге. Ева начала читать вслух, насмешливо приподняв брови.

— Скорее приезжай домой. Ты нам нужна. Если ты не приедешь, произойдет ужасное.

— Она подняла глаза от листка бумаги. — Надеюсь, ты не принимаешь это всерьез? Ведь если бы действительно что-нибудь случилось, тебе сообщили бы…

— Нет! — горячо воскликнула Деби, и на ее лице появилось непривычно жесткое выражение.

Ева с изумлением уставилась на подругу, словно видела ее впервые. Она знала Деби с того самого момента, как та появилась в Лондоне. И, несмотря на то, что рыжеволосым людям обычно свойствен буйный темперамент, Дебора оказалась на редкость спокойным и замкнутым человеком. Вероятно поэтому она всякими правдами и неправдами избегала суетного мира богемы, сконцентрировав все свои силы на овладении профессией, и в конце концов добилась успеха, занимаясь иллюстрацией книг.

— Но кто-то из родственников должен был попытаться связаться с тобой, — настаивала Ева. — Кто-нибудь взрослый…

Она рылась в памяти, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о семье подруги, но ничего не приходило на ум. До тех пор, пока восемь месяцев назад не начали приходить эти письма, написанные старательной детской рукой, Деби не поддерживала никаких контактов с родными.

Когда разговор касался ее семьи, она замыкалась и старалась как можно скорее переменить тему. Еве удалось узнать только то, что Деби жила со своими родителями на границе с Шотландией и ее отец преподавал в небольшой частной школе. После их трагической смерти она переехала к деду в Вермонт-хаус.

Дебора реагировала на любые упоминания о родных так болезненно, что Ева в конце концов перестала заводить подобные разговоры. Она решила, что семейные отношения Вермонтов достаточно сложны и запутанны, и именно поэтому, перебравшись в Лондон, Деби оборвала все узы, связывающие ее с семьей.