— Не знаю. Думаю, что они проверяют бумаги. — Дуг зажег сигарету. Их маленький «фольксваген» был примерно в трехстах метрах от фургона. В какой-то момент все выглядело так, как будто бы солдаты машут им, чтобы они проезжали. Дуг завел мотор. А затем внезапно оказалось, что все совсем не так.

— Черт, — сказал Мартин, нацеливая свою камеру. — Что это он делает? — Все трое замерли, пытаясь понять происходящее. Один из солдат открыл дверь в фургон и стал показывать жестами, что все должны выйти. При этом он размахивал оружием. Мадлен видела, как Свен спустился вниз с водительского места, а Горан спрыгнул с другой стороны и обошел фургон, чтобы попытаться договориться с солдатами. Появились еще двое солдат, оба кричали и жестикулировали, приказывая пассажирам покинуть фургон.

— Что происходит? — спросила Мадлен, почувствовав, как ее начинает сковывать страх. Рука Дуга ухватилась за рычаг переключения скоростей. Мартин был занят съемкой.

— Ах, черт! — резко выдохнул Дуг. Рука Мадлен автоматически потянулась к окну, один из солдат ударил прикладом Свена прямо в лицо. Двое докторов вскрикнули. Она видела их раскрытые рты сквозь окно фургона. Еще больше солдат появлялись словно из ниоткуда. Синий фургон окружили ополченцы в черной форме и в жутко выглядевших капюшонах.

— Нам лучше убраться отсюда, — сказал Дуг, отъезжая задним ходом.

— Нет! Нет! — закричала Мадлен, когда они стали отъезжать назад. Один из солдат поднял голову и стал тыкать пальцем в их машину. Другой прицелился. Дуг ускорил движение, Мартин продолжал снимать всю эту пугающую сцену. Мадлен в ужасе наблюдала, как солдаты стали выгонять работников их организации из фургона. Дуг маневрировал со страшной скоростью, шины визжали, машина прыгала. Раздались хлопки выстрелов и звуки от пуль, попавших впереди в полотно дороги. Последнее, что успела увидеть Мадлен, были Свен, стоявший на коленях в пыли, и солдат, который медленно, лениво стрелял ему в голову.

Думать было некогда. Дуг вел свой автомобиль на пределе, мотор визжал, протестуя против такого обращения, они мчались обратно в Тузлу. Немного не доехав до города, Дуг резко свернул налево, машина проехала сквозь стадо овец и оказалась на разбитой местной дороге. Все трое молчали, пока машина подскакивала на валунах и падала в ямы. Было похоже, что он знает, куда едет, он зигзагами возвращался назад в Сараево, объезжая главные дороги, на которых они были до того, как началась перестрелка. Наконец выехали на приличную дорогу. Дуг на минуту замедлил скорость.

— За нами никого? — тихо спросил он Мартина. Мартин покачал головой. Дорога впереди была пустой. Ближе к горам в небе взрывались белые клубы дыма. Мадлен на заднем сиденье была спокойна. Как только они добрались до границы города, Дуг вдавил педаль газа, и они снова поехали через город со скоростью сто километров в час, постоянно натыкаясь на остовы сожженных автобусов и баррикады из бетона, которые воздвигла сербская армия при своем продвижении. На улицах пусто. Солнце сияло, небо было голубым и безоблачным. Но вокруг все как будто вымерло.

И снова Мадлен показалось, что Дуг точно знает, куда едет. Через полчаса они остановились перед зданием со следами обстрела. Отель. В нем было полно иностранных журналистов и работников благотворительных организаций. Дуг ворвался в холл и потребовал радиотелефон. Мартин и Мадлен бросились за ним вслед. У нее не было ничего с собой. Даже зубной щетки. Это должен был быть однодневный выезд на линию фронта, чтобы организовать там сеть распределительных пунктов для передачи гуманитарной помощи. Мартин присоединился к группе репортеров Би-би-си, чтобы показать им отснятый материал. Мадлен все бросили, она осталась стоять у стойки портье.

— Останься со мной, — внезапно раздался голос Дуга, который подошел к ней откуда-то сбоку. Его рука сильно сжала ее ладонь. Она молча кивнула.

На следующее утро в холле отеля было подлинное столпотворение. В задней части здания только что начался пожар, мина взорвалась в редакции телеканала, и двое местных техников погибли. Компания Би-би-си отдала приказ всем своим журналистам немедленно покинуть Сараево. Отель, принадлежавший ООН, тоже горел, и люди вокруг громко кричали. Мадлен стояла вместе с Дугом в столовой и озиралась по сторонам.

— А им... уже известно, что произошло вчера? — тихо спросила она.

Дуг взглянул на нее и кивнул.

— Они были расстреляны, все. Мы слышали сообщение о том, что это были аркановичи.

Мадлен вопросительно посмотрела на него.

— Аркан — лидер национального сербского ополчения. Он делает наши информационные службы совершенно беспомощными; мы как дети. — Он немного помолчал. — Я любил Свена, — сказал он, вздохнув. — Какая тяжелая утрата.

Мадлен молчала. Ей все это казалось каким-то нереальным. К ним подошел Мартин.

— Что вы собираетесь делать? — спросил он. Мадлен взглянула на Дуга и пожала плечами.

— Не знаю. Я думаю, что я должна попробовать попасть обратно в Белград. Есть ли возможность связаться с моей службой?

Дуг кивнул:

— Мы отправили сообщение в Лондон, а они передадут его дальше. В Сараево не осталось телефонных проводов и связи.

— Я возвращаюсь назад, парень, — сказал Мартин, стараясь не смотреть на Дуга. — Я получил... ну, ты сам знаешь, что я получил. Я собираюсь порыскать по округе вместе с ООН. Их колонна поедет в одиннадцать утра, а ты как?

— Я остаюсь, братишка. — Дуг посмотрел на Мадлен, она медленно кивнула. Да, почему бы нет, подумала она неожиданно для себя. ООН собирается перебросить всех оставшихся здесь журналистов назад по воздуху. Она не хочет, чтобы ее доставляли назад прямо в Лондон. Раздался внезапный грохот перед зданием. Люди вокруг стали разбегаться по своим номерам, собирать вещи, все стремились побыстрее покинуть это проклятое место. Мартин пожал им обоим руки, потом вдруг наклонился и обнял Мадлен.

— Береги себя, милая, — быстро проговорил он, уходя. Он плакал. Мадлен не проронила ни единой слезы с тех пор, как они попали в засаду вчера днем. Он исчез на лестнице, ведущей наверх.

— Ты уверена насчет этого? — встревоженно спросил Дуг, почесывая свой небритый подбородок. Снаружи раздался еще один взрыв.

— Уверена. — Мадлен была совершенно спокойна. — Я врач. Здесь умирают люди. Я не могу уехать.

— Хорошо, ты готова?

— Мне нечего собирать, — просто сказала она. — Только кошелек и все. У меня даже нет паспорта, все осталось в фургоне.

— Тогда идем. — Он схватил ее за руку, и они выбежали из здания. «Фольксваген» все еще стоял там, где он его припарковал вчера. На крыше были куски стекла, бумаги, грязь, ошметки, которые посыпались от взрыва из ближайшего дома.

Дуглас прыгнул на сиденье и открыл дверь для Мадлен. Она на секунду заколебалась, поглядев на самолет, круживший в небе. Потом забралась в машину и поняла, что этот самолет сбрасывал бомбы где-то над городом. Земля несколько раз содрогнулась. Дуг завел мотор. Они выехали с парковки позади отеля или, вернее, того, что от него осталось, и начали бешеную гонку по центральным улицам Сараево. Было девять часов утра.

— Куда мы едем? — выкрикнула Мадлен, стараясь перекричать грохот взрывов и звуки стрельбы.

— В сторону Бьелаве. Это в восточной части города. Мой друг Мурад живет там возле университетской больницы. Я думаю, что там мы будем в безопасности.

Машина резко вильнула в сторону, чтобы не наехать на тело пожилого мужчины, лежавшего лицом вниз в луже запекшейся крови. Они ехали молча, сосредоточившись только на том, чтобы живыми добраться туда, куда собирались.

74

Никем не замеченные, не пойманные Киеран и Паола выискивали возможности для встреч, где и когда только это было возможно. Никто ничего не видел. Паола провела все лето в перелетах между Римом и Лондоном, несколько недель на Менорке, пару ночей в Нью-Йорке, совершила поездку с Франческой за покупками в Париж.