Когда Харриет сделала Хомеру рожу, Брайан почувствовал, что напряжение несколько спало.

– Дядя Джордж, а ты что думаешь?

– Я согласен с Хомером. Я не думаю, что Отэм здесь как-либо замешана. Зачем бы она стала желать смерти Дугласу? Он давал ей все, что она хотела.

– И еще много в придачу, – фыркнула Харриет.

Брайан посмотрел на Дэйла, своего любимого дядю:

– А ты что думаешь?

– Возможно, спазмы. Дуг всегда считал, что он не сможет уснуть, если перед сном не поест и не поплавает. Я полагаю, что на этот раз организм отреагировал. Удивляюсь, как это не произошло раньше.

– А я все равно считаю, что дело странное, – заявила Харриет. – Почему, например, мы не смогли найти ее, когда пытались ей дозвониться?

– Но ведь Отэм все объяснила, – вмешался Хомер. – Она заказала номер в гостинице, но там что-то перепутали. У них не оказалось для нее места, и она остановилась в другой гостинице.

Харриет бросила взгляд на Хомера:

– А что ты все время заступаешься за эту дешевую сучку?

– Потому что ты пытаешься что-то раздуть на пустом месте.

Брайан посмотрел на каждого из членов семьи, пожал плечами и повернулся к Джону Аллисону:

– Ты считаешь, что смерть отца не вызывает подозрений?

– Нет, – ответил Джон. – Он умер внезапно, поэтому я все тщательно проверил. Нет никаких свидетельств того, что причиной смерти Дугласа послужило что-либо иное, нежели несчастный случай.

Брайан кивнул и оперся о край стола. Отхлебнул из своего стакана и снова обвел глазами комнату.

– Расскажите мне об Отэм.

– Потаскушка, – сказала Харриет. – Появилась неизвестно откуда и обвела Дугласа вокруг своего маленького пальчика. – Она замолчала, словно раздувая пары, и визгливым голосом продолжала: – Что-то в этой женщине не так. Возьмите эту ее горничную. Я однажды попросила Молли принести мне чашку кофе. Отэм услышала и как с цепи сорвалась. Заявила мне вполне недвусмысленно, что Молли не прислуга и если мне хочется кофе, то я прекрасно могу сделать его сама. – Харриет выпрямилась в кресле и перевела дыхание. – Или ее деверь, Арти. Он тоже какой-то странный. Дуглас дурака свалял, что взял его сюда.

Дэйзи продемонстрировала отвращение к этим словам, выразительно закатив глаза. Брайан усмехнулся: способен ли кто-нибудь из присутствующих непредвзято говорить об Отэм?

– Меня не интересует моральный облик жены моего отца, а также домашние склоки между вами, девочками. Я хотел бы знать: откуда она взялась и как ухитрилась выйти замуж за папу?

Ему никто не ответил, но все взгляды устремились на Джона Аллисона. Тот пожал плечами:

– Понятия не имею. Она приехала сюда из Сан-Франциско и собиралась открыть магазин готового платья, а с этой целью хотела арендовать здание, принадлежавшее твоему отцу. Это была мелкая сделка, и я поручил вести дело Бобу Проктору. Он устроил им встречу. Остальное вы все знаете.

Брайан поставил стакан на стол, подошел к креслу Би и нагнулся, взявшись руками за подлокотники. Би смотрела в окно; вернувшись к реальности, она улыбнулась и потрепала его по щеке.

– Ты такой симпатичный, Брайан. Если бы у меня был такой сын, как ты!..

Он нагнулся и поцеловал ее пухлую щеку. Брайан только диву давался, как нежнейшая Би сумела выжить за все эти годы. Вероятно, благодаря своей способности уходить в тень, когда дела принимали дурной оборот.

– Тетя Би, что ты думаешь об Отэм?

– Я ее люблю. Она немножко непутевая, да ведь оно и понятно, когда человек живет в таком безнравственном месте, как Сан-Франциско.

Би повернула голову, потому что двери террасы вдруг широко распахнулись. В комнате возникла Отэм, и Брайан выпрямился.

Отэм остановилась посреди кабинета. На ней было черное платье с декольте и разрезом, доходящим до колена.

– Здорово, ребята. Вы что, меня дожидаетесь?

Среди осуждающего шепота явственно послышалался голос Харриет:

– У тебя нет совершенно никакого уважения к мертвым, никакой благопристойности! Да как ты могла явиться сюда в таком платье? – Она повернулась к Брайану, указывая пальцем на Отэм: – Полюбуйся на нее!

Молодой человек улыбнулся, однако ее наряд удивил его. Отэм, безусловно, нарочно надела это платье – чтобы уколоть, спровоцировать. Зачем?

– Ба, ба! – воскликнула Отэм. – Сколько шума! Я же в черном, разве нет?

Харриет закрыла рот, Дэйзи захихикала, Джордж искоса бросил хитрый взгляд, Дэйл хмыкнул, Хомер смущенно кашлянул, а Би снова повернулась к окну. Отэм, судя по всему, все это нравилось, и она опустилась на диван. Брайан пересек комнату и сел рядом с ней, избегая при этом заглядывать в бархатные омуты. Он сосредоточил внимание на коленке, которую открывал разрез.

– Отлично выглядишь, матушка.

– Спасибо, сынок.

– Прекрасные ноги.

– Они доставляют меня, куда мне нужно. – Отэм отвернулась от Брайана и посмотрела на Джона Аллисона. – Если не трудно, не могли бы мы приступить?

Он кивнул:

– Начну с того, что все свое состояние Дуглас завещал Брайану.

Брайан внутренне застонал. Огромное спасибо, пачка.

Джон обвел взглядом комнату.

– Дуглас дал очень точные указания относительно своего завещания и того, как оно должно быть оглашено. Вот его слова, не мои. – Джон посмотрел на Дэйзи. – «Дэйзи, сварливая сука, я оставляю тебе пятьдесят тысяч долларов за любовь и заботу, которые ты проявляла к моей жене Эдит и моему сыну Брайану».

– Пятьдесят тысяч долларов! – вскричала Дэйзи. – Да что мне делать с пятьюдесятью тысячами долларов? – Она посмотрела на Брайана и ухмыльнулась. – Отдайте мои деньги мистеру Брайану. Он сумеет позаботиться о них и обо мне.

Джон улыбнулся и продолжал читать:

– «Джаспер, черный негодяй, я оставляю тебе двадцать пять тысяч долларов, чтобы ты смог умереть как роскошный негр».

Джаспер посмотрел на Дэйзи, и на его эбеновом лице расплылась белозубая улыбка.

– А вот я знаю, как потрачу свои денежки: куплю большую красивую лодку и буду рыбачить.

– Ты-то будешь, – проворчала Дэйзи. – Подумал бы лучше о старости. Уж не за горами.

Джон поднял руку, попросив тишины, и продолжал:

– «У меня всегда было ощущение, что мои братья так и не стали мужчинами, ибо я всегда был рядом и оберегал их от необдуманных поступков. Я намерен исправить эту ошибку. Моим братьям Хомеру, Джорджу и Дэйлу я оставляю по доллару каждому. Братья, теперь вы сами по себе. Моим невесткам оставляю свои соболезнования».

Никто не проронил ни слова. В комнате повисла напряженная тишина, слышалось только шарканье ног. Джон подождал, когда шум стихнет, и продолжал:

– «Моей жене Отэм я оставляю чувство глубокого уважения. – Джон прочистил горло. – Чтобы ей никогда больше не пришлось выходить замуж из-за денег, я оставляю также моей жене Отэм один миллион долларов».

Брайан быстро повернул голову и посмотрел на Отэм. Ее лицо выражало неподдельное удивление. Он приветственным жестом поднял стакан.

– Ну что, приятно быть богатой вдовой?

– Восхитительно. – Отэм посмотрела на Харриет и сладко улыбнулась ей. – Миллион долларов. Пожалуй, съезжу в Европу.

– Сука! – Харриет вскочила на ноги и бросилась к Отэм. – Сука и интриганка! Как только Дуглас женился на тебе, ты здесь для всех была словно кость в горле. Советую тебе забрать то, что он тебе оставил, и убираться из Дома Осборнов к чертовой матери. А еще лучше – убирайся к черту из города!

Отэм встала с дивана и посмотрела на Брайана со слегка вызывающей улыбкой:

– Кажется, мне только что приказали покинуть твой дом. Я иду собирать вещи. Не хочу оставаться там, где мне не рады.

Брайан смотрел, как Отэм направилась к двери.

– Нет, – сказал он твердо. Молодой человек поставил свой стакан на стол, встал и посмотрел на каждого из членов семьи. – Отэм была женой моего отца, и я отношусь к ней с уважением, как к его вдове. Теперь это мой дом, и она вольна оставаться здесь столько, сколько пожелает.