— А кто-то особенный есть у тебя в Нью-Йорке? — деликатно поинтересовалась Рейчел.

— Да, хотя... Ну, вроде того... — нетвердо ответила молодая женщина. — Однако я считала себя обязанной вернуться в Оклахому, поэтому пришлось принять и озвучить это решение.

— Не тяжело было расставаться? — проникновенно произнесла экономка.

— Я знала, что буду скучать по Нью-Йорку и всему, что с ним связано, по этот город, пусть и большая часть моей жизни, но только часть. Меня всегда тянуло сюда, домой. Когда не стало мамы, уже никто и ничто не могло удержать меня там.

— Значит, все серьезно, Дженни? Это не короткие каникулы, после которых ты вернешься к прежней жизни? — взволнованно спросила Рейчел.

— Не знаю, смогу ли я что-либо гарантировать... Разве только то, что постараюсь определиться с будущим, найти себя, — серьезно проговорила Дженнифер.

— У меня к тебе просьба: ты, конечно, ищи себя, но при этом постарайся не разбить своему отцу сердце, — обеспокоенно сказала Рейчел.

Джейсону Уэлборну было ясно: храня напряженное молчание, Сэм думает о дочери. Он, как и прежде, трудится, производит привычные действия, но по временам выпрямляется и застывает, вскидывая голову. И его лицо осеняется каким-то таинственным светом. А вот присутствия Джейсона Сэм словно не замечает. Такое поведение казалось по меньшей мере не присущим Сэму. Если бы Джейсон не знал своего умудренного жизнью друга, то решил бы, что тот размечтался. Возможно, так оно и было...

Фактически за прошедшие полтора дня Дженнифер нельзя было ни в чем упрекнуть. Но лишь время испытывает твердость намерений. Джейсон за свою жизнь наблюдал и куда больший энтузиазм дилетантов фермерской жизни, который вскоре разбивался о рутину. Не многие способны проявлять должную степень постоянства в этом нелегком деле, они-то и составляют узкий круг избранных.

Каждодневный монотонный тяжелый труд от рассвета и до заката — это так далеко от полудетских представлений избалованной горожанки, что разочарование и скука не замедлят явить себя — вот в чем был уверен скептически настроенный Джейсон Уэлборн.

При этом он должен был великодушно признать, что вины Дженнифер в этом не будет, поскольку далеко не каждый в силу известных причин создан для фермерской жизни. Вот только бы возмечтавший Сэм не лишился почвы под ногами, когда дочь вновь покинет его, возвращаясь к привычной беспечности городской жительницы. Это и было главным объектом почти сыновних тревог Джейсона Уэлборна.

Неожиданно Сэм Сандерс резко выпрямился и скомандовал:

— Время обеда. Бросай все, идем в дом!

Джейсон молча последовал его примеру, и они одновременно вышли из коровника.

— Как думаешь, Дженни захочет прокатиться до пастбищ после обеда? — не скрывая свои переживания от молодого друга, спросил Сэм.

— Ну откуда мне это знать? — смущенно проговорил Джейсон. — Спроси ее... Дженни показалось, что ты расстроился вчера вечером. Тебя огорчило то, что она упомянула о Бастере?

— Как тебе сказать... В некоторой степени это так. Ясно, что Дженни многое помнит о своем детстве на ранчо. Помнит тех, кто был с ней добр и заботлив. Она скучала по этим людям... И когда это ясно сознаешь, мне, ее отцу, кажется обидным ее молчание в течение всех этих лет...

— Каким она помнит тебя и как к тебе относится, ты сможешь выяснить, только общаясь с ней, — сдержанно отозвался Джейсон Уэлборн.

— Удачно съездили в город? — осведомился у дочери Сэм, войдя в дом.

— О да! — радостно воскликнула Дженни. — Я не буду в тягость, если я после обеда присоединюсь к вам? — спросила она, посмотрев сначала на отца, затем на его спутника.

— Думаю, это никому не помешает, — заверил ее отец.

— Спасибо. А чем займемся сегодня?

— Поскачем на пастбища, проверим ограждения. Мы не делали этого с прошлой недели, так, Джейсон?

— Да. Но мы не только проверяем ограду, но и чиним ее в случае необходимости. А это дело не женское.

— Может быть, но есть такая поговорка: не попробуешь, не узнаешь. Не так ли? — обратилась к скептику Дженнифер.

— Это не самая лучшая идея, как мне кажется, Дженни, — строго проговорил отец. — Мне бы не хотелось, чтобы ты возилась с колючей проволокой. Ты можешь ненароком пораниться.

— Сэм, Дженнифер не кажется неуклюжей. Я думаю, ничего дурного не случится, если она лично убедится в том, что это работа не для женских рук... — попытался возразить напарник.

— Джейсон, ты слышал, что я сказал? — неожиданно резко отозвался хозяин дома. — Я не хочу, чтобы Дженни поранилась. И хватит разговоров!

— Джейсон прав. Все будет в порядке. Я же не бестолочь. Смогу разобраться, что опасно, а что нет.

В этот момент зазвонил телефон, и Рейчел, подойдя, ответила:

— Ранчо «Джей-Эс». Я вас слушаю.

Дженнифер, услышав это, невольно улыбнулась. Отец сменил прежнее название ранчо на ее инициалы — Джей Эс, когда маленькой Дженнифер Сандерс исполнилось два года. Он постоянно шутил, что они живут на ранчо ее имени. Вот только теперь Сэм Сандерс был не единственным владельцем угодий, а делил собственность с Джейсоном Уэлборном.

Рейчел протянула телефонную трубку Сэму.

Сэм внимательно слушал, время от времени что-то отвечал, но кратко и односложно. Предмет разговора сложно было понять.

— Кто звонил? — поинтересовался Джейсон, когда Сэм вернулся к обеденному столу.

— Я должен срочно ехать на ферму Дейва Кэмпиона. Жеребится его кобылка. Роды сложные. Просил подъехать, помочь.

— Не беспокойся и езжай. Я займусь ограждениями, как и планировали, — уверил его Джейсон.

— Возьми Дженни. Вдвоем вы ловчее управитесь. Но только помни — отвечаешь за нее головой!

Сэм поспешно доел свой обед, собрался и вышел, после чего все услышали удаляющийся звук мотора его пикапа. Рейчел взяла со стола грязную тарелку и отправилась на кухню.

— Вы действительно не станете возражать, если я проедусь по границам пастбищ вместе с вами? — тихо спросила Дженни. — Если вы против, я могу остаться дома.

— Не возражаю. Вдвоем мы справимся быстрее, — сдержанно и деловито проговорил молодой мужчина.

В конюшне, среди множества других лошадей Дженнифер Уотсон тотчас различила вчерашнюю гнедую и, подойдя к ней, ласково погладила ладонями ее большеглазую морду.

— Я так и не спросила, как зовут эту красавицу! — обратилась к спутнику Дженни.

— Ее зовут Рэд.

— Не самое интересное имя, — заметила женщина.

— Мы готовим ее не для Бродвея, — буркнул Джейсон.

— Долго же вам пришлось ждать повода, чтобы меня поддеть! — резко отозвалась Дженнифер.

— Надо же, вы сегодня нормально оделись, — проигнорировав ее предыдущее высказывание, нахально произнес Джейсон.

— Да. Как вам известно, прошлась по магазинам.

— И здешние магазины вас не разочаровали?

— Я родилась в Оклахоме, мистер Уэлборн. Что вы хотите сказать своими тенденциозными ремарками? — прямо спросила она.

— А ваши шикарные нью-йоркские друзья знают, откуда вы родом? — не унимался он.

— Конечно, знают.

— Интересно, и кто им об этом сказал?

— Я никогда и не скрывала, где родилась. А почему вы спрашиваете?

— Должно быть, очень гордитесь собой, — усмехнулся мужчина.

— Прекратите, Джейсон! Мне неприятен ваш тон. Вы ничего обо мне не знаете! — гневно произнесла Дженнифер.

— Зато я многое знаю о вашей матери. И мне не нравится то, что я о ней слышал, —вызывающе дерзко проговорил совладелец фермы.

— Я — это не она! — бросила Дженни, седлая Рэд.

— А велика ли разница, мисс Уотсон?

— Не вам судить, мистер Уэлборн! — резко ответила она. — Вы считаете возможным предъявлять мне претензии, упрекать в том, что вас не касается. Очень рада, что вы с Сэмом нашли друг друга и так поладили. Это лишь в очередной раз подтверждает слова моей матери, сказавшей, что Сэм не горит желанием видеться со мной, поскольку был разочарован рождением дочери, ведь хотел-то он сына... Он даже на мои открытки не отвечал, — с обидой проговорила Дженнифер, взобравшись на Рэд.