– Слушайте! – резко прошептал детектив.
Его натренированное ухо уловило звуки наверху. Через секунду Джим тоже их услышал. Звуки повторялись с регулярными промежутками и были очень слабыми, но во мраке необитаемого дома производили жуткое впечатление. Постепенно Джим понял их причину.
– Это тикают часы!
– Вот именно. Часы тикают в пустом доме, – отозвался Ано. Хотя он говорил шепотом, Джим ощутил в его голосе возбуждение охотника, знающего, что добыча вот-вот появится.
Внезапно в коридоре вспыхнул лучик света, скользнувший по короткому лестничному пролету и двери впереди справа. Луч тут же погас, Ано спрятал в карман фонарик и, пройдя мимо Моро, двинулся вперед. Дверь у подножья лестницы открылась, скрипнув петлями. Фробишер застыл, сам не зная, чего он боится. Луч света вспыхнул снова, на сей раз подробно исследуя помещение. Они находились в выложенном каменными плитками холле.
Ано пересек его, выключил фонарь и открыл другую дверь. Сломанный ставень, висящий на петле, позволил им разглядеть галерею, тянущуюся куда-то в темноту. Высокая двойная дверь вела в комнату, расположенную в задней части дома. Детектив приложил ухо к панели, потом взялся за ручку и бесшумно открыл створку двери. Снова зажегся фонарь, освещая высокий потолок и окна, прикрытые алыми парчовыми занавесями. К удивлению Джима, комната выглядела так, словно ей пользовались каждый день. Все казалось чистым и аккуратным, мебель была отполированной и в хорошем состоянии, в вазах стояли свежие цветы, чей аромат наполнял воздух, а на мраморной каминной полке тикали часы.
Комната была обставлена легко и изящно, за исключением массивного шкафа с двойными инкрустированными дверями, который занимал нишу возле камина. На стенах висели канделябры, ныне снабженные электрическими лампочками, отражаясь в зеркалах с позолоченными рамками, и несколько акварелей. С потолка свисала люстра, у окна стоял письменный стол в стиле ампир,[47] а у стены напротив камина находился диван с мягкими подушками. Все это Фробишер успел заметить, прежде чем свет снова погас. Ано закрыл дверь в комнату.
– Мы спрячемся в одной из оконных ниш, – шепнул он, когда они вновь оказались в длинной галерее. – Учитывая повисший ставень, можно не сомневаться, что свет здесь не станут зажигать. А мы тем временем будем молча наблюдать за происходящим.
Они заняли место в затененной нише окна со сломанным ставнем. За окном смутно виднелся двор с большими воротами в стене. Джим Фробишер пребывал в таком напряжении, что каждая секунда казалась ему часом, и удивлялся полной неподвижности своих компаньонов. Единственным звуком, который он слышал, было его собственное дыхание.
Внезапно рука Ано, лежащая на рукаве Джима, резко напряглась. Одна из больших створок ворот бесшумно приоткрылась и сразу же закрылась вновь. Но кто-то успел проскользнуть во двор так быстро, что Джим приписал бы это своему разыгравшемуся воображению, если бы не темная тень у ворот, которой не было раньше. Теперь там находилась чья-то фигура, еще более неподвижная, чем наблюдатели в галерее. Ано на цыпочках отошел от окна, достал из кармана часы и на долю секунды осветил циферблат фонариком, прикрывая его пиджаком. Было пять минут первого.
– Пора, – прошептал он, вернувшись к окну. – Слушайте внимательно!
Минута шла за минутой. Фробишер вздрагивал, как человек перед фотоаппаратом, которому велели стоять неподвижно. Ему казалось, что он вот-вот упадет. Внезапно отдаленный звук привлек его внимание. Это было тарахтение приближающегося мотоцикла. Джим почувствовал, как напрягся Ано, стоя рядом с ним. Значит, детектив был прав! Покуда Джим блуждал в непроглядном тумане, он все видел четко и ясно. Но что именно видел Ано? Фробишер по-прежнему не мог ответить на этот вопрос. Он строил одну догадку за другой, но неожиданно почувствовал облегчение. Запоздалый ездок, очевидно, проехал по соседней улице и покинул Дижон.
Джим представил себе его мчащимся по дороге, оставляя позади милю за милей, но внезапно приятное видение исчезло, а сердце подскочило к самому горлу. Створка ворот распахнулась и затворилась снова, впустив во двор мотоцикл с коляской. По-видимому, седок выключил мотор на другой улице более чем в сотне ярдов отсюда, и ему хватило инерции повернуть за угол и въехать во двор. Он спрыгнул с мотоцикла, и человек, стоявший у ворот, подошел к нему. Вдвоем они подняли что-то с коляски и положили на землю. Человек у ворот снова открыл створку, мотоциклист вывел свою машину, створка закрылась, и ключ повернулся в замке. Оба обошлись без единого слова и без лишних движений. Все произошло в течение нескольких секунд. Человек остался ждать у ворот, и вскоре мотоциклист вновь включил мотор на соседней улице. Его работа была выполнена.
Джим спрашивал себя, почему Ано позволил ему уйти. Но взгляд детектива не отрывался от человека, оставшегося во дворе, и большого тюка, лежащего у боковой стены. Человек подошел к нему, нагнулся, поднял тюк с явным усилием и выпрямился, держа его в руках. Наблюдатели в галерее могли разглядеть лишь то, что тюк выглядит продолговатым и бесформенным.
Человек во дворе бесшумно направился к двери, и Ано подал знак компаньонам отойти от окна со сломанным став нем. Они едва успели это сделать, прежде чем незнакомец со своей ношей появился в галерее. Очевидно, парадная дверь не была заперта, и он открыл ее одним прикосновением. Подойдя к двойной двери, одну из створок которой ранее открывал Ано, незнакомец толкнул ее йогой, обе створки распахнулись настежь, и он исчез в комнате вместе с тяжелым тюком.
Теперь Ано пойдет за ним, подумал Фробишер. Но этого не произошло. Они слышали, как одежда незнакомца трется о мебель, потом раздался приглушенный звук, как будто он опустил свою ношу на мягкие подушки дивана. Затем человек вновь появился в дверях с пустыми руками и в сдвинутой на лоб шляпе, под которой смутно белело лицо. Но в темноте они могли разглядеть только блеск его глаз.
«Пора!» – сказал себе Фробишер, ожидая, что Ано бросится на незнакомца и повалит его наземь.
Однако Ано позволил уйти и ему. Незнакомец закрыл обе дверные створки и двинулся по галерее. Никто не слышал, как закрылась входная дверь, но вскоре раздалось звяканье металла о камень. Даже Джим догадался, что парадную дверь заперли, а ключ бросили в щель для писем. Трое мужчин на цыпочках вернулись к окну. Они увидели, как незнакомец пересек двор, открыл одну створку ворот и вышел. Снова ключ звякнул о камни – очевидно, его протолкнули под воротами назад во двор. Внезапно часы начали бить. К удивлению Фробишера, было всего четверть первого. С того момента, когда мотоциклист въехал во двор, прошло всего пять минут. И снова дом был пуст, не считая троих наблюдателей.
Но был ли он пуст на самом деле?
Ано скользнул к двери в комнату и открыл ее. Из темноты донесся слабый звук, как будто какое-то живое существо двигалось с трудом. Детектив облегченно вздохнул. Казалось, то, чего он опасался, не случилось. Вскоре послышался громкий щелчок, как будто высвободилась пружина или отодвинулся засов. Ано быстро закрыл дверь, и трое мужчин шагнули назад. Каким-то образом кто-то проник в комнату и двигался в ней. Из своего убежища в коридоре они увидели, как дверь медленно поворачивается на петлях. На пороге появилась чья-то фигура, застыла, прислушиваясь, и через несколько секунд двинулась по галерее к окну. По контуром головы и тонкой шеи они поняли, что это девушка. К их удивлению, к ней приблизилась еще одна фигура. Обе посмотрели во двор, по там не было ни чего, что могло бы сообщить им, ушли полуночные визитеры или еще не приходили вовсе.
– Ключ! – прошептала одна из них.
Вторая, ниже ростом, скользнула в холл и вернулась с ключом, который бросили в щель для писем. Высокая девушка засмеялась, и звонкий радостный смех еще никогда не звучал для Джима так зловеще. Ошибки быть не могло – высокая девушка, стоящая у окна в темном таинственном доме с ключом в руке, говорящим ей, что замысел удался, была не кто иная, как Бетти Харлоу. Вся вера в человечество, которую испытывал Фробишер, разбилась вдребезги.
