- Вот теперь, сын мой, рассказывай. Как ты докатился до такой жизни? - Заявил папа, усаживаясь на табурет на кухне второго этажа, напротив своего отпрыска, кентавра и кота, занявших оборонительную позицию с обратной стороны стола.

- Все не так, как ты думаешь и, даже, не так, как выглядит все со стороны, отец, - начал деловым тоном, вымуштрованным в секретариате мэра Зеленого города, сын.

- Да, правда? Ну-ну, рассказывай. Ибо то, что я имел возможность видеть, меня, честно говоря, ввело в ступор. Заодно еще объясни, что ты с Маркусом сделал? Когда это кот начал материться столь отборным матом и куда делась его дикция? Ты знаешь, сколько я потратил сил, чтобы Маркус научился правильно, по-людски, говорить? И вообще! Зачем кота покрасил?

Кот попытался возразить, но Стригосус вовремя его дернул за хвост и возразил вместо него:

- Я его не красил! Это вообще не Маркус!

- Ого! Похвально. Пошел по папиным стопам, начал зверей тренировать? Говорить его сам научил? - видно Борису и в правду стоило больших нервов выучить в свое время Маркуса, существо не предназначенного для извлечения большого диапазона звуков, человеческой речи.

- Сам научился. Давно уже. Наверное, еще до моего рождения. Он вообще-то эльф. Только заколдованный.

- М-да. - только и выдавил ден Астаро, поднимая за шкирку кота, бок которому Стригосус подлечил в первую очередь по возвращении домой.

- Мостав на място, мля!... - Алеф уважением к большому дядьке не проникся, даже со скидкой на то, что этот дядька - отец его любимого.

- Ни черта не понял, но сейчас мы это исправим, - повертел в воздухе котом Борис, посадил его на соседний стул и рявкнул что-то на адском наречии.

Без спецэффектов, естественно, не обошлось. Увидев огонь, дым и характерный треск, кентавр рванул на улицу. Нервы не выдержали - и так, который день на этих самых нервах весь. Останавливать Арсения не стали. Стригосус был слишком поражен происходящим, Борису было все равно, что подумает о нем кентавр, а Алеф просто не в состоянии из огня и голышом, куда-то и за кем-то гнаться.

Произошедшие сегодня события окончательно выбили Арсения из равновесия. Он был готов сломя голову лететь искать Мариона. Падать эльфу в ноги и умолять взять к себе. Куда угодно и, что угодно делать, но чтобы и ноги его, точнее копыта, не было в этих проклятых Косогорах.

- Знать бы только: где он сейчас, где его искать. Может и правда к нему домой пойти? Но я же, с этим хозяином договорился... - кентавр закурил. На душе было тяжело. - Кто я? Чем отличаюсь от того чудовища? По сути - ничем. Такая же тварь без выбора и права.

По щекам Арсения текли слезы. Сказывался многолетний стресс, вырвавшийся в одночасье. Так хотелось с кем-то поговорить, кому-то пожаловаться. Только кому? За всю свою жизнь кентавр не имел ни единого настоящего друга. Даже табун, в котором он был далеко не последним, никогда не был настоящим домом.

- Арсений, ты чего? Огня испугался? – по лестнице на порог спустился счастливый полубес. Пойдем, я тебя с Алефом познакомлю!

Стригосусу тоже необходимо было сейчас с кем-то поделиться. Счастьем.

* * *

Ничто так не в силах остановить пьяного, как дуб, с которым он неизменно встречается лбом. Ничто так не способно остановить бегущего эльфа, как стрела, через которую тот неизменно перецепится и кубарем полетит по заснеженной проселочной дороге, с матами и криками, обнимая нежное и пушистое тело своего верного друга и соратника. В сумерках не сразу стало понятно, кто приближается к столь победно полетавшим Маркусу и Марфею, окопавшимся в кустах. То ли в этом безымянном леске завелись дубы-шатуны, бежавшие от истеричных дровосеков, успевших отхватить часть кроны, то ли воинственно настроенные дриады, очнулись от зимней спячки и пошли искать тех самых горе-дровосеков, оседлав дряхлые пни, но на эльфа что-то грозно надвигалось из темноты чащи, вооружившись топором и луком.

Словно зачарованный Фей смотрел в заснеженные кущи, ожидая того говнюка, который выстрелил ему под ноги. Благо долго ждать не пришлось. Тень быстро обрела весьма соблазнительные формы очень даже эротично одетой высокой валькирии. Тело девушки было прекрасно, идеально, притягательно, возбуждающе. Подтянутая, с фигурной талией, плоским животиком, затянутым в кожаный корсет с металлическими бляшками, грудью соблазнительной формы и бедрами, за которые так и просились подержаться руки любого нормального мужчины, валькирия поражала зрителя своим лицом.

- А рожа, так и просит кирпича, зато жопа фантастичная, - в полголоса резюмировал свои мысли эльф.

- Не страшно, ты ее образком прикрой или мешочек на голову, - со знанием дела отозвался кот.

Хозяин отрицать не стал, как и порицать, за столь откровенное оскорбление чести любой уважаемой девушки. Мысли Мариона были заняты сейчас совсем другим. Кто такие валькирии знали все. Более страшных баб в этом мире не водилось. Склочные, нахальные, прямолинейные и вредные. Даже тролли не могли соперничать с этой народностью в неисправимом гадком характере. Давно уже бытовала пословица: «Встретил валькирию, беги». Но бежать уже не куда было. Красавица шла напролом сквозь заснеженные кустики и сугробы по колено, была уже в паре шагов.

«Нам конец», - решили мужчины и покорно ждали его прихода.

- Снасильничает, прям тута, - пошептал кот хозяину, и от греха подальше соскочил с плеча на снег.

«Однозначно! Зря от одного бежал, другая догнала. А может, орки наши доблестные скоро появятся, и они тут без меня разберутся? Надо, значит, потянуть время…» - лихорадочно прикидывал Марфей.

- Ага, луком… в ухо… она может, - буркнул в ответ Марфей.

- Привет! – веселым осипшим голосом поздоровалась валькирия, поправляя кожаный лиф одной рукой и колчан со стрелами другой.

- Привет, - в один голос ответствовали кот с эльфом.

- Ну, что мужики?... – брови дамочки игриво задергались вверх-вниз.

- Что? – эльф машинально стал подмигивать валькирии.

Девушка порылась в карманах, при этом продолжая лучезарно улыбаться мужчине лошадино-подобной физиономией, наискось перечеркнутой темным и уродливым шрамом. Затем рывком, сравнимым с молниеносным извлечением мелкого колюще-режущего оружия, достала тонкую черную сигарету СД – Смерть Дриады – в просторечии, и вставила между крупных и белых зубов. «Зубы целые и ровные - молодая лошадка.» - машинально констатировал Фей.

- Подкуришь? – Эльф, мягко говоря, опешил. Он тут, понимаешь ли, уже морально готов был на изнасилование, а оказалось все так банально.

«А может это у них так все начинается? Может сейчас по сигаретке, а потом в кусты и…»

- А я не курю, - это чтобы сразу твердо и откровенно сказать, что секса не будет.

- Вот ты ж ехарек-марек… и, что за мужик пошел?! Даже закурить нет.

Девушка вздохнула и, уже собиралась выбросить так и не выкуренную сигарету, как эльф, отогнав в сторону свои сексуально-параноидальные мысли, дернулся, подался вперед и заявил:

- Я к тому, что у меня зажигалки нет, но поджечь могу.

- О! – Сигарета моментально заняла положенное ей место, зажатой между ярко накрашенных губ валькирии.

И он поджог. Маленьким таким фаейволом. Сжег сигарету до середины фильтра. Сжег алые накладные ногти, придерживающие секунду назад сигарету. Сжег накладные ресницы, остатки которых сейчас безумным образом свернулись в трубочку над глазами. Сжег половину пышной челки, моментально задымившейся от такого хамского отношения.

«Даже не изнасилует… заживо сейчас похоронит».

Они стояли и смотрели друг на друга, как два изваяния. Третье изваяние, открыв рот, пряталось за кустом можжевельника.

Их так и застал начальник грозных и ужасных орков, вовремя затормозив и едва не врезавшись в темноте в Марфея.

- Что здесь?... – Бергу осекся, видя, в каком плачевном и потенциально очень опасном состоянии находится валькирия.