– Это сделал я. Но ведь нельзя приготовить омлет, не разбив яиц.

– Капитан Фрей и его команда возьмутся за ваше задание, – вымолвила Триника, – если вы посвятите нас в подробности.

– Он? – скептически протянула Ашуа.

– Он избавился от нанятых вами людей и привел вас ко мне, – сообщила Триника. Угол ее обведенного ярко-красной помадой рта дернулся вверх. – Несмотря на то что по пути ему пришлось получить весьма впечатляющие травмы.

– Ага, от него не избавишься, – признала Ашуа.

– О да!

Фрей фыркнул, не скрывая раздражения.

– Дамы, может, мы сначала поговорим о делах, а нападки отложим на потом? Меня сегодня уже поколотили.

Ашуа откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

– Что вам известно? – спросила она Тринику.

– Вы собираетесь ограбить поезд, который везет ценную самарланскую реликвию. У меня в Вардии имеется покупатель, который узнал о перевозке и попросил меня добыть груз. – Она отпила немного рома. – Но я не располагаю сведениями, когда поезд отправляется и куда следует.

– А у меня есть свои источники, – фыркнула Ашуа и указала на Фрея. – Так о чем же вы с ним договорились?

– Мы, похоже, начинаем все заново, – криво усмехнулся Дариан и закинул ноги на стол.

– Скажу по секрету – он куда более ловкий человек, чем кажется, – продолжала Триника. – К тому же я не люблю рисковать своей командой без крайней необходимости.

– Значит, вы делаете за нее грязную работу? – спросила Ашуа у Фрея.

– И получаю хорошие деньги, – парировал он.

Ашуа на мгновение задумалась. Вероятно, решала, можно ли доверять собеседникам.

– Но ведь пользоваться летающим кораблем нельзя. Все будет происходить вне Зоны свободной торговли. Стоит вам появиться там при свете дня, и саммайский флот сразу засечет вас и собьет.

– Мы понимаем, что вы намереваетесь использовать а’рашини.

Если Ашуа и удивилась, что Триника знает самарланский язык, то не подала виду.

– Да. Драндулеты. Такой план. – Она нервно постучала пальцами по столу. – Вы платите мне пятьдесят процентов от полученного. После доставки к вам.

Триника рассмеялась.

– Вы получаете десять процентов. Или мои люди отведут вас в заднюю комнату и будут по одному сдирать ногти с ваших рук, пока вы не признаетесь во всем.

– Тридцать процентов.

Лицо Триники похолодело.

– По-моему, вы не расслышали меня, мисс Воде.

Нервы Ашуа не выдержали.

– Ладно, десять, – выдавила она с деланой непринужденностью. – Но я должна присутствовать при ограблении. Вдруг меня надуют?

Триника взглянула на Фрея, который раскачивался на задних ножках стула, закинув руки за голову. Тот застонал.

– Отлично! Теперь я буду нянькой.

– Вы можете раздобыть транспорт? – осведомилась Триника у Ашуа.

– Если вы меня профинансируете.

– Я согласна. Поговорите с моим суперкарго[2], его зовут Оминда Рилк. Вон тот даккадиец.

Ашуа с подозрением прищурилась.

– Вы точно хотите, чтобы в нашем деле участвовал дак? Вы и моргнуть не успеете, как он продаст вас своим хозяевам.

– Он свободный даккадиец в третьем поколении. Из рабства выкупился еще его дед. Он верен мне, а не самарланцам.

– Ну, раз вы так уверены… – Ашуа пожала плечами и встала. – Перевозка начнется через четыре дня. Я буду на связи с вами. – С этими словами она удалилась.

– Она мне нравится, – констатировала Триника.

– Наверно, потому, что она пару раз заехала мне башмаком по лицу.

– Молодчина.

Фрей допил свой ром и налил себе еще. Сделал глоток и уставился на Тринику. Однажды в юности он чуть на ней не женился. Когда-то очень давно они были любовниками, а до недавнего времени – смертельными врагами. Теперь они – союзники, но пока настороженно относились друг к другу. Фрей никак не мог заставить себя полностью доверять ей. Склонность к предательству глубоко укоренилась в характере Триники. Но, с другой стороны, он не мог противиться желанию быть с ней рядом. Он знал женщину, скрывавшуюся за потусторонней маской. Его тянуло к ней, как ни к кому другому. И он не сомневался, что в ней, пусть и своеобразно, сохранилось кое-что из прежних чувств, которые она некогда питала к нему.

– Меня невзлюбил твой боцман, – заметил он.

– Он подозрительно настроен. И пытается угадать, почему ты в последнее время уделяешь мне чрезмерно много внимания.

– Он ревнует.

– Да, – ответила она. – И думает, что ты опасен.

– Я? – лукаво улыбнулся Фрей.

Она закатила глаза.

– Прошу тебя…

Дариан подался вперед и оперся локтями на стол.

– А здорово было бы нам как-нибудь встретиться без твоей свиты.

– Боюсь, такого не случится.

– Не доверяешь себе в моем присутствии?

– Начнутся сплетни.

– Ну и что?

– Ты мужчина, а я женщина, – произнесла она. – Твоей репутации пересуды пойдут на пользу. Но мне – повредят. Я не допущу, чтобы меня сочли слабой из-за нашего воображаемого романа. – Она помолчала, будто задумалась о чем-то приятном. – И твоему эго вовсе не требуется дополнительная ласка.

– Я надеялся, что ты будешь ласкать не мое эго.

Она взглянула на него с каким-то безнадежным выражением.

– Я начинаю скучать по тем дням, когда мы ненавидели друг друга.

– Перестань. Ты же до сих пор ненавидишь меня. Немного.

– Тут нет ничего удивительного.

Он усмехнулся. Она слабо и печально улыбнулась в ответ, признавая тем самым его правоту. Триника понимала, что их отношения никогда не будут простыми и ясными. Слишком много всякого было между ними. Нашлось место и трагедии, и отчаянию, и тоске. Но Фрей был счастлив возможности хотя бы находиться возле нее, а ей этого было достаточно. Он знал, что она пережила после того, как он сбежал от нее прямо во время свадьбы. Она превратилась из юной беззаботной Триники в пиратскую королеву, наводящую страх на полмира. И несколько месяцев, конечно, не сотрут прошлое.

Но он приготовился ждать. Все равно сколько.

– А что это за реликвия и почему твой покупатель так жаждет ею завладеть?

– Не представляю. Кстати, она будет находиться в шкатулке. Ее ты не должен открывать ни при каких обстоятельствах. Она может быть хрупкой, и от малейшего повреждения стоимость упадет вдвое. Ясно?

– Да, – бросил он. – И вообще, какое мне дело до антиквариата?

Она налила ему рома и плеснула себе. Он поднял стакан и праздно посмотрел напиток на свет.

– Надо же… Значит, мы с тобой снова вместе, – подумал он вслух.

– Мир странно устроен, – уклончиво ответила Триника.

И Фрей решил, что она втайне рада.

– Прописываю всем очередной курс лечения! – прогудел Малвери, когда они вывалились на улицу. Его густые седые усы вымокли от грога, а круглые зеленые очки косо сидели на бесформенном носу. Лысая макушка блестела от пота, стекавшего в редкий венчик сохранившихся волос.

– Я – как ваш капитан, – подхватил Фрей и величественно погрозил пальцем, – приказываю выполнять предписания доктора! – Спутники разразились восторженными криками. А Дариан сиял глупой улыбкой. Ему казалось, что он лопнет от всеобъемлющей любви к своим ближним. Причиной, вероятно, явились две бутылки местного пойла с труднопроизносимым названием, которые он прикончил со своей командой после того, как Триника покинула таверну.

Ночью, когда жара ослабела до терпимого уровня, улицы Шасиита оживились. Здесь, в сердце города, высились огромные и экстравагантные в искусственном освещении здания. Проезжая часть была забита повозками и животными. Пешеходы шатались там же, не обращая внимания на транспорт. Из уличных киосков раздавались призывные возгласы торговцев. Пахло странными специями и жареным мясом.

Все безостановочно двигались. Большинство горожан составляли даккадийцы, но попадались и самарланцы. Они-то и разъезжала в необычных моторных повозках, некоторые передвигались на спинах рабов в носилках, укрытых занавесками. Остальную часть составляли нищие. Их лица были украшены белыми узорами – знаком касты неприкасаемых. Даже даккадийцы сторонились их, а то и отшвыривали их в стороны, как собак.