«Где ты? Слушай, можешь еще туда сгонять? Там в доках в шесть пятнадцать пресс-конференция. Мы договорились с фотографом. Мне надо несколько цитат и потом, чтобы ты поработала с ним в больнице – поговорила с выжившими и членами семей. Позвони».
Она поставила ответчик на перемотку, врубила CNN и откинулась на подушку.
«Теперь вновь о взрыве «ОкеанОтеля», передаем из Майами. Жатва смерти растет. Расследование на месте свидетельствует: причиной взрыва могла быть подводная лодка, скорее всего, японского производства, начиненная взрывчаткой. Лодкой могли управлять террористы-смертники. Тем самым, все указывает на то, что взрыв «ОкеанОтеля» – дело рук террористов-самоубийц».
Бегущей строкой внизу шла сухая информация: «Взрыв «ОкеанОтеля»:215убитых, 189раненых, 200 пропавших без вести. Угроза дальнейших терактов расценивается как крайне высокая».
Оливия неловко выбралась, точнее, вывалилась, из постели, доковыляла до компьютера, стоявшего на столе, стукнула по клавишам. Никакой реакции. Оливия непонимающе посмотрела на комп. Уходя, она оставила его включенным. Он должен реагировать! Она ведь оставила его в режиме ожидания. Экран должен засветиться – она не выключала машину!
Не обращая внимания на боль в руке и во всем теле, Оливия подняла жалюзи – хлынувший в окно поток яркого света заставил ее на мгновение болезненно зажмуриться. Она еще раз оглядела комнату. Подошла к шкафу, открыв его, пересмотрела всю одежду. Открыла сейф. Там все на месте. Оливия вытряхнула на тумбочку содержимое сумочки – ее любимой сумочки от
Луи Вуиттона. Так... Кредитные карточки... «Набор Робинзона»... Визитки... Список гостей, приглашенных на вечеринку Феррамо, отсутствовал. Тот самый список, который она вчера так удачно унесла с собой.
Оливия ринулась в ванную, по дороге схватив телефон, стоявший около туалета, и набрала номер администратора.
– Это Оливия Джоулз.
– Добрый день, мисс Джоулз. Вам лучше? Вам звонило множество народа. Во-первых, доктор – он просил нас связаться с ним, как только...
– Нет, мадам. Никто из наших служащих не входил в Ваш номер, об этом не может быть и речи! Только горничная, но, уверяю Вас...
Оливия взглянула на себя в зеркало. Волосы стояли дыбом... Машинально она потянулась за расческой. С расчески свисал чей-то длинный черный волос.
– Дурочка, это была просто горничная!
Оливия сидела на полу в ванной, прижав к уху телефонную трубку, и слушала увещевания Кейт.
– Но почему она взяла мою расческу?! – в отчаянии прошептала Оливия.
– Ты же знаешь, как это бывает. Глянешь в зеркало, и видишь – на голове у тебя такое... Горничные ведь тоже люди...
– Хорошо, ну а компьютер? Кто выключил компьютер?
– Может, убирая, она просто выдернула шнур из розетки...
– Если бы он выключился, потому что все дело в розетке, он бы вывесил мне сообщение: «При выключении компьютера произошел сбой, идет проверка диска...», когда я его запустила! – Оливия чуть не плакала.
– Оливия, ты вымотана, ты пережила шок. Иди-ка, отоспись – и возвращайся домой. А этот чертов список – посмотри получше у себя в карманах.
– Кейт! – Оливия была готова наорать на подругу. – Кейт, у меня нету карманов!
– Слушай: никто не будет обыскивать твою комнату, чтобы украсть какой-то идиотский список гостей! Иди лучше, отоспись!
Взгляд Оливии рассеянно остановился на платье, в котором она вчера ходила на вечеринку. Оно все так же валялось на стуле, как она бросила его накануне. Ну да... карман... У этого платья нет карманов. Хотя... Стоп! Господи, – ну конечно же. Ведь в сумке есть карман. Потайное отделение. Оливия судорожно схватила сумку. Список лежал там, куда она его вчера сама же положила. Вот он – в потайном отделении.
Оливия пересела к столу и в отчаянии уронила голову на руки. Она была напугана, измотана, одинока и больна. Она хотела сейчас одного – уюта, покоя. Чтобы кто-то поддержал ее и позаботился о ней. Оливия взяла со стола визитку и набрала написанный на ней номер.
– Добрый день, – отозвался ей девичий голос с акцентом восточного побережья.
– Можно Пьера?
– Пьер отъехал. Кто его спрашивает? – Это была Сурайя. Обладательница роскошных волос.
– Это Оливия Джоулз. У нас с ним была намечена на сегодня встреча, но...
– Понятно. Ему что-нибудь передать?
– Э-э-э. Я... я просто позвонила извиниться за то, что я не пришла... Я была в доках... Когда взорвался «ОкеанОтель»...
– Ну да. Хорошая отмазка...
Отмазка?!
– Пьер сегодня вернется?
– Нет. Он уехал из города, – в тоне, которым это было сказано, слышалось что-то странное.
– Уехал? Из Майами? Сегодня?
– Да. У него срочное дело в Лос-Анджелесе. Пробы для фильма. Ему что-нибудь передать?
– Скажите... Скажите – я очень извиняюсь, что не пришла на встречу. Спасибо.
Оливия положила трубку, обреченно опустилась на кровать и, судорожно комкая в руках простыню, пустым взглядом уставилась в пространство. В памяти всплыла вчерашняя сцена на крыше: Феррамо, склонившийся к ней и слушающий ее рассказ о планах написать статью об «ОкеанОтеле» и о встрече с Эдвардом и Элси.
«А может, не стоит?» – она, казалось, и сейчас чувствовала его дыхание у себя на щеке. – «Я думал... завтра утром... ты будешь завтракать со мною...»
Мисс Джоулз резко взяла телефонную трубку и быстро набрала номер «Elan».
– Имогена? Это Оливия. Да, все в порядке. Слушай, я бы хотела сделать эту статью про актрис. Мне нужно слетать вЛос-Анджелес. Да, прямо сейчас. Да. Чем быстрей, тем лучше. Можете организовать? Да, ближайший рейс.
Оливия смотрела в иллюминатор: внизу простиралась Аризона. В лучах закатного солнца пустыня казалась совсем красной. Большой Каньон, этот шрам на теле равнины, уже погрузился во тьму. Она думала обо всех тех пустынях, над которыми довелось пролетать, – в Африке, вАравии, обо всем, что довелось там увидеть. А еще думала об этой неравной войне, которая вдруг ворвалась в ее жизнь, о том, что война эта корнями уходит в пустыню, и началась отнюдь не сегодня, а столетия назад, началась с неуважения друг к другу, с непонимания друг друга, и истинного, и искусственно насаждаемого, и причины этой войны невозможно уничтожить армиями или выжечь огнем. «Черт! знал ли Феррамо о готовящемся взрыве, когда вчера целовал меня на крыше?»
11
Лос-Анджелес
Дребезжа и подпрыгивая на каждой рытвине, такси неслось в сторону знаменитых голливудских холмов. Оливия опустила окно, наслаждаясь чувством свободы и беззаботности, которое каждый раз охватывало ее в Лос-Анджелесе. Все вокруг казалось одной большой декорацией. За окнами мелькали надписи на огромных рекламных щитах, вытянувшихся вдоль дороги. «Думаешь о карьере? Звездный статус гарантирован! Иди в шерифы!» «Мы только что из Рехаба! Вечеринка продолжается», – взывал какой-то журнал, предлагающий еженедельную телепрограмму. На автобусной остановке красовался плакат: улыбающаяся во весь рот длинноволосая дива на фоне особняка – «Валери Бабаджян: Ваша верная спутница в мире недвижимости». Реклама местной радиостанции, просто и лаконично: «Брат Дженифер Лопес, Джордж». Платиновая блондинка в обтягивающем розовом платье, с фигурой, как у мультяшкой Джессики из «Кролика Роджера». Надпись под плакатом гласила просто: «Ангелина». Что рекламировала эта Ангелина, Оливия так и не поняла.
– А кто такая эта Ангелина? Актриса? – спросила она у водителя.
– Ангелина? Да никто! – отозвался тот со смешком. – Сама же платит за эти плакаты, – а потом устраивает вечеринки и все такое... Неймется, видать, бабе! Я эти плакаты уже который год вижу!
«Как же Пьеру это все, поди, ненавистно!» – подумала Оливия. Холмы приближались, уже видны были мерцающие в сумерках огоньки домов на их склонах. Промелькнул «Медицинский центр Седар-Синай»: на въезде – звезда Давида.
