Производство... Да, он заставил себя смотреть, слушать и запоминать. Как фотоаппарат или магнитофон. А понимать и чувствовать ему сейчас не положено. Иначе он точно крышу потеряет, а ему этого нельзя. Как говорил ему Седой? Никто, кроме тебя... ну, так есть, задание принято. И от Кервина. Найти то, что все знают и о чём не говорят. Я нашёл, слышишь, Кервин, нашёл. Сотни, тысячи работают в Амроксе, Центре, Хранилище, филиалах Рабского Ведомства и Ведомства Крови... Они знают, их родичи, знакомые, пользователи и потребители, все знают и молчат. Думаете, раз молчите, то этого и нет? Врёте, сволочи, я не сдался. И не сдамся.

   Гаор держался. Чувствуя, что силы на пределе, что ещё немного, и... "Нет, нельзя, держись", - уговаривал он сам себя в ночном сумасшедшем беге по парку. Никто, кроме тебя... помни, ты на задании, держись. Гимнастика, пробежки, еле ощутимые сквозь сон ласковые ладошки Снежки - всё это помогало держаться. Да ещё то отчаянная до красного тумана в глазах, то беспощадно белая холодная ненависть. К придумавшим, сотворившим, работающим на этом конвейере. Жалеть он не мог, не разрешал себе, помня усвоенное в училище и со слов Сержанта, что жалость ослабляет человека, а ему слабеть нельзя. И он держался. День, два, три... а потом в очередной поездке видел такое...

   ...Знаменитая фирма кожаной галантереи "Три кольца", фирменный знак - пирамида из переплетенных колец. Эксклюзивные модели, высококачественные материалы, безупречный вкус дизайнеров и виртуозная работа мастеров.

   - Мы тщательно отбираем и сортируем сырьё, - даёт пояснения главный технолог. - Разумеется, мы доверяем своим поставщикам, но контроль всегда необходим.

   - Разумно, - солидно кивает Фрегор. - И много отходов?

   - Мы стараемся использовать сырьё с максимальной эффективностью.

   И Гаор видел это сырьё. Сырьё... поставщик - Рабское Ведомство. Небольшие пласты белой кожи первичной обработки. Человеческой кожи. И эта сволочь, технолог, ведь знает! Иначе бы назвал поставщика. А мастера? Они-то не могут не знать, что это за кожа, с кого содрана. Да, фирма работает с кожей ягнят, жеребят и... и людей! А покупатели "эксклюзивных моделей из эксклюзивного материала"? Знают, за что платят бешеные деньги? Догадываются? Что они соучастники? Это ведь не кровь раненому, не орган смертельно больному, это же...

   - Золотое дно, Рыжий, - мечтательно вздыхает Фрегор на обратном пути. - Но и воруют они... Ты заметил, как этот дурак заюлил, когда я бухгалтерией заинтересовался? Держу пари, он не меньше трети продукции на сторону пускает. А деньги себе в карман кладёт. Ну, ничего. Пусть живёт. Пока нам отстегивает. Ведомству в целом и мне лично! Здорово я придумал, Рыжий?

   Слава Огню, любит эта сволочь поболтать, сам себя с удовольствием слушает и в собеседниках не нуждается. И можно сосредоточиться на одном: не вмазаться на полной скорости в подходящее препятствие, чтобы сразу, наверняка и чтоб гадина не выжила...

   ..И снова... Фабрика "Три кольца" оказалась не самым страшным местом. Даже совсем не страшным, если не знать, что за материал привозят в аккуратных серых с зелёной диагональной полосой тюках. И не знать, как его получают, с кого содрана эта нежная тонкая кожа.

   Фрегор желал проследить все "производственные" линии. Вплоть до утилизации "четвёртой категории", когда уже ничего с раба, обессилевшего от старости или болезни, не возьмёшь. Только его жизнь, волосы, пепел и металл от ошейника.

   Так Гаор увидел душевую снаружи, через окошко-глазок в тяжёлой герметично закрывающейся двери. Первую партию Фрегор отследил самолично. Приникнув к глазку и часто облизывая распухшие, словно налившиеся кровью губы. Гаор молча стоял на своём уже привычном месте за хозяйским плечом, стараясь ни о чём не думать и ничего не понимать.

   Наконец Фрегор оторвался от окошка и вздохнул, словно просыпаясь:

   - Потрясающе!

   "Ну всё, ублажился?"- мрачно спросил про себя Гаор.

   - Прошу сюда, - капитан с зелёными петлицами жестом попросил Фрегора отойти от двери. - Надо убрать камеру.

   - Да-да, конечно, - улыбнулся ему Фрегор, выполняя просьбу.

   В комнату вошли, волоча за собой тележку, два раба в оранжевых с зелёным комбинезонах, подождали, пока откроют дверь, молча, не глядя на присутствующих, вошли в душевую, вытащили десять трупов, уложили на тележку и увезли её.

   - Насколько рационально обрабатывать такие маленькие партии? - спросил Фрегор.

   - Меньше десяти штук, конечно, нерационально, - согласился капитан, - но при полной загрузке возникает давка и отдельные экземпляры выживают, - и вздохнул. - А тут уже реакция непредсказуема. После каждого такого инцидента приходится полностью утилизировать всю обслуживающую этот блок бригаду. А в этом контингенте и так сильная текучка.

   Фрегор понимающе и даже сочувственно кивнул.

   - Хотите отследить ещё партию? - предложил капитан.

   - Есть интересные экземпляры? - оживился Фрегор.

   - Обычный контингент, - пожал плечами капитан. - Запредельный возраст.

   - Ну что ж, - словно нехотя, только из вежливости, согласился Фрегор.

   Капитан кивнул молча сидевшему со скучающим лицом у пульта немолодому рядовому. Тот, щёлкнув переключателем, закрыл дверь, снял трубку внутреннего телефона.

   - Готовы? Запускайте.

   Фрегор быстро, будто боялся, что его остановят, рванулся к двери и приник к окошку, почти прижался лицом и...

   - Рыжий, - вдруг позвал он.

   - Да, хозяин, - машинально откликнулся оставшийся стоять у стены Гаор.

   - Иди сюда, - нетерпеливо подозвал его Фрегор.

   И когда он подошёл... уступил ему место у окошка.

   - Посмотри, Рыжий. Это интересно.

   Что заставило Гаора выполнить этот невозможный, невероятный приказ? Привычка к послушанию, страх перед наказанием за неповиновение или... или любопытство журналиста, сознание обязанности увидеть всё? Что бы это ни было, но Гаор шагнул вперёд, встал перед окошком и смотрел.

   Капитан и рядовой переглянулись, но, разумеется, возражать инспектору из Дома-на-Холме не стали. И сейчас они молча смотрели. На застывшего перед смотровым окошком газовой камеры рыжего побледневшего раба и жадно наблюдающего за ним инспектора в штатском сером костюме.

   Лицо Фрегора было таким, что рядовой потупился, а капитан отвернулся. Конечно, у человека бывают... странности, но не до такого же! Он что, не понимает? Да после увиденного раб попросту придушит его при первом же удобном случае. Надо же всё-таки думать, хотя чего и ждать от тихушника?

   Гаор стоял и смотрел молча, с каменным неподвижным лицом. Да, он видел смерть, видел не раз, в разном обличье, но такого... дело не в смерти, а в том, кто умирает и почему. Нет, это убийство, и убийцы ему известны. Краем глаза он видел, что за ним следят, но каменную морду привык держать ещё в училище. Что, сволочи, подловить думаете? Хрен вам, не дамся. Прощайте, браты, простите, что не помог, но ничего, я ещё посчитаюсь. И за себя, и за вас. Прощайте, в Ирий-саду увидимся. Если пустят меня туда. А нет... у Огня останусь, мне там многих встретить надо, чтоб рассчитаться. Прощайте. И простите меня. За кровь перелитую, за то... братья, я не сволочь, я ничего не знал.

   Когда за стеклом всё затихло, он сам отошёл и встал на своё обычное место. Фрегор обернулся, пытливо вгляделся в его лицо, недоумённо пожал плечами и... словно забыл о нём, заговорив с капитаном уже о финансовых проблемах.

   Потом... потом Фрегор по своему обыкновению прошёлся по всему конвейеру обработки и разделки трупов, полюбовался "печкой", проверил, как просеивают пепел, выбирая металлические сетки ошейников и несгоревшие останки... вплоть до фасовки мешков с удобрением для розничной продажи и брикетов с сырьём для переплавки. И по дороге домой опять болтал, возбуждённо рассказывая то, кого и как он подловит, то, как будет задыхаться и гореть Мажордом...