...Хорошо, когда есть и такие воспоминания. А то ведь совсем погано, когда и вспомнить нечего. Нет, жил он эти полтора года неплохо, а что дальше будет? Что будет, то и будет. Загад не бывает богат. Сидели они все первого за ужином, отдыхая от праздника, когда вошёл в кухню хозяин, и он понял: вот и оно, не передумал. Хозяин оглядел их и распорядился.

   - Рыжий, приготовь фургон.

   Он привычно вскочил.

   - Да, хозяин.

   - Завтра с утра поедете со мной оба, и ты, и Лутошка. В Аргат.

   Остальные ещё не поняли и смотрели с интересом. Но следующая фраза поставила всё на свои места.

   - Большуха, дашь им каждому рубашку и штаны, какие похуже.

   - Да, хозяин, - ответила сразу побледневшая Большуха.

   Охнув, схватилась обеими руками за рот Красава. Замолчали остальные.

   - Прямо в этом и поедут? - сурово спросила Нянька.

   Хозяин усмехнулся.

   - Боишься, поморозятся? Нет, поедут в обычном, а перед отстойником переоденутся.

   Еще раз оглядел всех и вышел...

   ...И опять же, сказал накануне, дал им возможность собраться и проститься. Не как у Сторрама, когда его прямо с работы выдернули. И в дороге... выпускал на оправку и не торопил, кормил досыта и горячим из термоса, ночевали фургоне каждый в своём спальном мешке с тёплым вкладышем. И самое главное - не лез с разговорами. То ли понимал, что им уже не до него, то ли... да хрен с ним, бывший он уже, капитан Ридург Коррант. И последние метки до Аргата они ехали в фургоне, Лутошка испуганно жался к нему, как новобранец под бомбёжкой.

   - Сколько тебе лет, Лутошка? - тихо спросил он. - Шестнадцать?

   - В цветень семнадцать будет, - всхлипнул Лутошка.

   - Вот ты сколько с матерью был. Везучий ты, Лутошка. Мне вот не повезло.

   - Ага, - Лутошка шмыгнул носом, - ага, я помню, ты говорил. Рыжий, а что теперь с нами будет?

   - В отстойнике? Отведут в камеру, потом врач посмотрит, здоровье проверит, потом сортировка, а там и торги.

   - Ага, ага, - кивал Лутошка. - Рыжий, а бить нас не будут?

   - Не знаю, - он усмехнулся. - Это у меня третьи торги будут. Пока не били...

   ...Пока их не били. Выпустили из фургона в подземном гараже. Он успел шепнуть Лутошке, чтоб молчал и не рыпался. Хозяин, видно, всё оформил заранее, потому что сразу уехал, а их погнали по обычному конвейеру. Сверка номеров, распределение по камерам. Он боялся, что их отправят в разные камеры, но, похоже, хозяин сдержал слово и оформил их бригадой, потому и не разлучили. В камере их приняли хорошо, удивившись только, что их аж из Дамхара привезли. Родственников у Лутошки не нашлось, земельтоже, а вот у него неожиданно оказался свойственник по брату - братанич. И после мгновенной перетасовки на нарах они так и расположились наверху уже втроём. И распорядок был обычный. Правда, привезли их рано, так что они даже обед получили. Лутошка держался рядом, как приклеенный, и всё делал, как он. Нет, всё хорошо. Пока. И настолько, насколько вообще бывает хорошо на торгах. Лутошка уже успокоился и заснул, надо и тебе спать, сержант. Что мог, ты сделал, а остальное от тебя не зависит.

   Гаор осторожно повернулся, напряг и распустил мышцы. "Всё, спать", - приказал он сам себе. И усмехнулся: "вот привык жить по приказу, барабанная шкура". А ведь и верно, бьют по тебе, как по барабану. А кричать нельзя...

   ...Дни в отстойнике длинные, но не тягостные. Потрепался, пожрал, поспал, потрепался, а там и отбой. Работать не надо, но и паёк... Только и хватает, чтобы не загнуться с голодухи, и приварка взять неоткуда. Но зато и трепаться никто не мешает, хоть в этом душу отвести. Гаор с удивлением услышал свои же рассказы про зоопарк. Надо же, сколько лет прошло, а гуляет. И про драку на дамбе, когда блатягам голозадым вмазали от души. Смотри-ка, тоже помнят.

   Лутошку за его рассказы про вулканы подняли было на смех, но Гаор подтвердил, сказав, что сам не видел, но читал и работал вместе с одним мужиком из Кроймарна, так тот аж жил рядом с вулканом. Подивились, покрутили головами, что надо же каково быват, а там верь - не верь, а слушать не мешай.

   - Рыжий, про фронт поври, а?

   - Ага, шибко страшно тама?

   - Когда как, мужики. Только или бояться, или выживать.

   - Это ты точно, Рыжий. Бояться бойся, не лезь сдуру да нахрапом, а головы не теряй.

   - И себя не роняй.

   Лутошка проигрался в чёт-нечёт. Сдуру не остановился вовремя, довёл счёт до сотни, а там... либо лоб подставляй, либо пайком отдавай. Ну и... мало того, что ввалили почти до синяков, так ещё и Рыжий его за волосы и ухо оттрепал, приговаривая под общий смех.

   - Не за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался!

   Было и больно, и обидно.

   Оттрепав Лутошку, Гаор снял рубашку, намочил в раковине рукав и сделал Лутошке мокрый компресс на лоб, чтоб синяка не было, а то придерутся ещё у врача или на сортировке и снизят категорию.

   Уложив Лутошку, Гаор насмешливо подумал, что если бы вовремя так оттрепали Гарвингжайгла, то он бы сейчас свободным был. Но... что сделано, не воротишь, а не сделанного не поправишь.

   Привели новеньких, и среди них обращённый, к тому же новик. Прирождённые поздоровались, и им сразу отвели место на нарах, а обращённого окружили. Парень совсем недавно получил клеймо, лоб был ещё красный, ничего не знал и пытался сопротивляться осмотру, чем сразу напомнил Гаору, как тот сам попал в свою первую камеру. Парень оказался с трёхлучевой звездой, и его только слегка попинали и попугали, Гаору даже заступаться особо не пришлось. Но по праву водилы он сразу перешёл к делу.

   - Что за авария?

   - На грузовике легковушку подмял, - объяснил парень, - а там шишка какая-то была, мне и насчитали... - парень всхлипнул, со страхом и надеждой глядя на Гаора.

   - Пьян, что ли, был?

   - Да я всего-то пару взял...

   - С прицепом, - закончил за него Гаор. - Ясно. Дурак ты. Кто ж на грузовике по Аргату гоняет, да ещё после такого.

   - Рыжий, - сразу заинтересовались остальные, - а это чо такое?

   - Пара с прицепом, - объяснил Гаор, - это две кружки пива со стаканом водки.

   - Рыжий, - предложил Старший по камере, - раз тож водила, пригляди за ним, чтоб сдуру не залетел и не подставил.

   - Пригляжу, - согласился Гаор. - Давай, лезь сюда.

   Сев рядом с Гаором, парень огляделся с плохо скрытым ужасом. Гаор усмехнулся.

   - Не трусь, пацан, это ещё не самое страшное.

   Лутошка, многократно слышавший это от Рыжего в поездках и уже убедившийся в правоте изречения, согласно хмыкнул, глядя на парня с чувством явного превосходства. Тот покосился на него, снова огляделся, побледнел и стал падать, закатив глаза. Гаор подхватил его, не дав упасть вниз, и уложил.

   - Лутошка, рубашку дай.

   - Это он чо, сомлел? - спросил Лутошка, снимая рубашку.

   - Ну да, - Гаор свернул Лутошкину рубашку и подложил под голову лежавшему навзничь парню. - Со мной в первый день тоже было. Пусть полежит.

   Его не так удивила, как насторожила одна деталь: при осмотре парня, как и его тогда, поставили на колени и, ухватив за волосы, открыли лоб, но руки не завели за спину, а наоборот вытянули вперёд и повернули ладонями вверх. Это наводило на размышления, и Гаор сразу решил выяснить.

   - Старший, а чего ладони ему смотрели?

   Старший даже ответить не успел, столько нашлось желающих просветить дамхарского провинциала.

   - А ты не знашь, паря?

   - Да откуль ему? В Дамхаре таких навовсе и нетути.

   - Понимашь, Рыжий, голозадые, они все сволочи, а есть промеж них на особицу, их сами голозадые метят.

   - Клеймо им на ладонь ставят.

   - Ну да, как глаз открытый.

   - Пока он держит чего, или там кулак сжал, так и не видно.

   - Спецура называются.

   - Они, грят, страшное творят.

   - Посёлки выжигают.