- Это, пацан, это хуже.

   И тот поперхнулся своим возмущением.

   - А ведь за дезертирство... - задумчиво сказал Гаор, - вполне можешь получить. Сейчас не война, тогда на фронт в штрафняк или расстрел перед строем. А теперь...

   - Нет, - с ужасом прошептал парень, - нет, я... я не могу, лучше смерть, жить рабом... нет, не смогу.

   - Я же живу, - спокойно возразил Гаор. - А смерти хочешь... - и насмешливо предложил, - могу устроить. Прямо здесь и сейчас, - и похлопал по лежавшему на коленях автомату.

   Пацан с ужасом посмотрел на него. Он уже ничего не понимал. Его накормили, а теперь хотят убить. Страшные рассказы о безжалостных коварных дикарях оживали на глазах. Но... но этот раб не совсем дикарь, раз знает автомат и вообще...

   - Ты... давно...?

   Пацан не закончил вопроса, но Гаор его понял и ответил.

   - Три года. Ладно. Ты сам откуда? Из Аргата?

   - Нет, - пацан назвал маленький городок в дневном переходе на север от Аргата.

   - Кто у тебя там?

   - Отец, сёстры, - пацан всхлипнул, - мама.

   - Если ты единственный сын, то чего тебя призвали?

   - Нет, я младший. Старшие... на фронте погибли, а на меня, - он судорожно перевёл дыхание, - на меня денег не хватило. Ну, чтоб откупить.

   - Там тебя уже ждут, - Гаор кивнул, - дураку ясно.

   - Кто? - изумлённо посмотрел на него пацан, - родные? Ждут, конечно.

   - Дурак, - вздохнул Гаор, - комендатура там тебя ждет. Куда тебе ещё бежать? Либо здесь на дороге перехватят, либо дома встретят.

   - И тогда...

   - Тогда если не убьют при задержании за попытку сопротивления, то трибунал. А там, - Гаор хмыкнул, - к чему присудят, не знаю. Денег на адвоката нет, конечно?

   - Нет, - кивнул пацан.

   Он успокоился, вернее, впал в состояние мрачной отрешённости, когда уже всё равно. Гаор это состояние знал и по собственному опыту, и наглядевшись на таких пацанов на фронте. Заговорив об адвокате, он уже принял решение, и теперь надо было только придумать, как его осуществить. Жук никогда такими делами не занимался, но он сможет связать пацана с конфликтной комиссией в союзе ветеранов и с ещё одной организацией, которая тогда только-только создавалась и в существовании которой сейчас он был не уверен. Но это был всё-таки шанс. Подставкой пацан быть не мог. В рассказанном им были детали, исключающие вранье, да и кто и зачем будет устраивать для раба такой шикарный спектакль? Ладно, или орден, или пуля, а другого не дано. А по дороге он парня и проверит. И если что... пришибёт поганца на месте, ему уже терять нечего.

   Гаор выплеснул в кружку пацану ещё чаю, выпил и сам прямо из котелка через край.

   - Допивай и поедем.

   - Куда? - вздрогнул тот.

   - Если получится, то окажешься дома. А если нет... - Гаор улыбнулся злым оскалом, - к Огню вместе подойдём.

   Сопротивляться пацан не мог, да особо и не хотел. Выхода-то не было. В лесу, уже понятно, ему всё равно не выжить. А что в случае отказа этот странный лохматый раб, управляющийся с оружием с ухватками бывалого солдата, и впрямь может его прямо здесь и сейчас убить, парень не сомневался ни мгновения. Значит, надо подчиняться, как он подчинялся всю жизнь старшим и более сильным. Этот, по крайней мере, его ещё не бил. И дал поесть.

   Свернуть бивуак - дело нескольких долей. Уничтожив все следы их пребывания, Гаор уложил пацана на койку между занавесками - прятать его в рундук он не стал: ещё задохнётся с непривычки - а автомат засунул под сиденье так, чтобы легко достать. Патронов там ещё на полрожка, и ошеломить дорожный патруль, чтобы уйти в отрыв, ему хватит. Теперь вырваться за границы оцепления. Пацан говорил про три дня, значит, кольцо поиска... десять меток, ну двенадцать с перестраховкой. Гарнизон стоит... Гаор достал карту. Хотя в гарнизон он ничего не возил - у армии своё снабжение - но на хорошей карте всё отмечено. Определившись по карте, Гаор выехал на шоссе и прибавил скорость. До рассвета он должен успеть.

   Пацан лежал тихо и даже вроде дышать перестал.

   - Расслабься, - бросил через плечо Гаор, - замрёшь, когда скажу.

   - Ага, - шёпотом ответил парень. - А... а сейчас... что?

   - То же самое, - усмехнулся Гаор, но счёл нужным пояснить, - надо из оцепления выехать, там будет легче. Но не проще.

   - Ага, а... а потом?

   - А потом был суп с дерьмом, - ответил Гаор, выворачивая на боковую старую бетонку. - Ну, пацан, молись, чтоб пронесло, - и совсем тихо. - Мать-Вода, пронеси меня. Дай до матери пацана довезти. Он последний у неё.

   Он гнал фургон по ночной дороге в открытую, с обычной для себя скоростью, с включёнными на дальний свет фарами. Что врать патрульным, он не думал: пока из оцепления не выехали, за него будет автомат говорить, а там... там посмотрим. Ну, блокпост по параллельной дороге. Полицейским оттуда его видно, но фургон должен был примелькаться за это время, да и раньше, надо думать, хозяин по этим дорогам намотался. Авось посчитают, что раб ночью не поедет так уверенно, примут издали за хозяина, а того ни разу на его памяти в Дамхаре не тормознули.

   - Замер, - негромко бросил он через плечо, проносясь мимо чёрной коробки блокпоста по параллельной, отделённой неглубоким оврагом дороге.

   Здесь дороги как течения в Валсе: чуть свернул и ты уже совсем в другой сектор выезжаешь. Ну... ну... ну... Бетонка круто вильнула за поросшую деревьями узкую гряду, и Гаор перевёл дыхание. Всё: этот рубеж они проскочили.

   - Расслабься.

   За спиной вздохнули, как всхлипнули. А вот теперь многое, если не всё, зависит от пацана.

   - Слушай меня внимательно. И запоминай.

   - Ага.

   - До Аргата добирайся сам. Как - твоё дело, я за тебя думать не буду. В Аргате... - ну, была не была, - угол Пятьдесят Второй и Семнадцатой улиц, зелёная дверь, третий этаж, комната номер триста восемьдесят девять. Повтори.

   - Аргат, угол Пятьдесят Второй и Семнадцатой улиц, зелёная дверь, третий этаж, комната номер триста восемьдесят девять, - послушно отбарабанил пацан.

   - Правильно. Стиг Файрон, адвокат.

   - Стиг Файрон, адвокат...

   - Он тебя свяжет с кем надо, - Гаор усмехнулся, - Жук поможет и денег не возьмёт.

   - Свяжет? - удивился пацан. - С кем?

   За спиной Гаора зашуршала ткань, и Гаор понял, что пацан пытается выбраться.

   - Лежи пока, скажу, когда вылезать. С кем свяжет? С союзом ветеранов. Там есть конфликтная комиссия, парни там настоящие, во всяком случае, три года назад были такими. Не думаю, что испортились. И ещё есть одна организация, про неё не знаю, но если раскрутились, как тогда думали, то помогут. Как называются теперь, не знаю. Это матери погибших на войне солдат.

   - Да, но...

   - Заглохни и слушай. Из части ты сбежал. Когда, как и почему, говоришь правду, врать им не вздумай. А теперь запомни. Шёл лесами, никого не видел, еду... ну, сам придумай. Но меня не было, понял?

   - Да, - твёрдо ответил пацан.

   - А теперь выбирайся на сиденье.

   Пацану удалось это достаточно легко.

   - Достань автомат снизу. Положи к себе на колени, стволом к окну, дурак, дёрнешь ненароком, я тебя пришибить всё равно успею.

   - Нет, я... зачем это?

   - Сейчас поедем быстро, с поворотами. Увидят за стеклом военного, значит, армия по своим делам гонит. Может, и пронесёт. Фуражку поправь, вот так. Ну, пацан, теперь лишь бы до рассвета успеть, держись, всерьёз поедем.

   Гаор резко прибавил скорость, и фургон словно прыгнул вперёд. Ни говорить, ни даже думать он сейчас уже не мог, дорога отнимала все силы и внимание. Перепрыгивая по целине с дороги на дорогу, он уходил в совсем другой сектор Дамхара, куда патрулям в голову не придёт сунуться, потому что ни одному дезертиру не придёт в голову прорываться в Аргат через опасную близость Дамхарских плотин, где, как и положено на стратегическом объекте, армейская охрана. Но потому редкие здесь полицейские патрули, увидев силуэты в армейской фуражке и каскетке за лобовым стеклом - а что каскетка без кокарды, разглядеть не успеют - связываться не будут. Да, ошейник убрать. Удерживая руль одной рукой, Гаор поднял воротник рубашки, заслонив углами заклёпку. Ненадёжно, конечно, но авось пронесёт.